— Я предлагаю тогда назваться «Заря», — сказала Катя. — Раз кое-кто не хочет «Незабудки»…
— Зарин, зоман и фосген, — проворчал я.
Выбор названия — самое сложное для новой группы. Надо, чтобы оно устроило всех, а это не так-то просто, особенно в нашем случае. Надо, чтобы его ещё и цензура пропустила, то есть, какой-нибудь «Мучитель» не прокатит от слова совсем. У меня, честно говоря, приличных вариантов не было, хотя я думал над названием, начиная с того момента, как проснулся в больнице.
— Может, что-то с Чернавском связанное? — предложила Света.
Мы как раз проходили мимо здания обкома, бывшей купеческой усадьбы. По асфальтированной дороге прокатила чёрная «Волга», и мы проводили автомобиль взглядами.
— Чёрное… Что-то там? — хмыкнул я.
Сомнительно, но в принципе потянет. Есть, конечно, вернее, будут Чёрный Кофе и Чёрный Обелиск, да и многие другие, но сейчас, в восемьдесят третьем, это ещё не звучит избито и пошло.
— Мрачно… — буркнула Катя.
— Любочка, может, и пропустит что-то чёрное, а Кобра точно не разрешит, — сказала Варя.
— Красное? — предложил я, зацепившись взглядом за Светин галстук.
— Солнышко, — сказала Катя.
— Красный Рассвет, — хмыкнул я, вспоминая хреновенький клюквенный фильм про Третью Мировую войну.
— Звучит, как название колхоза, — посмеялась Варя.
— Колхоза-миллионера! — воскликнул я.
Мы все засмеялись.
— О, кафе-мороженое! Пойдёмте, зайдём, — предложил я.
Сто лет таких не видел. Все они куда-то подевались в девяностых, вместе с автоматами по продаже газировки. Ладно хоть жёлтые бочки с квасом остались и прожили ещё очень долго.
Я придержал тяжёлую дверь, пропуская девчонок вперёд, зашёл последним. Интерьер казался одновременно и знакомым, и чем-то новым, вызывая странное ощущение дежа вю. Скорее всего, я в этом кафе бывал, и это воспоминания из детства.
Варя заказала шарик белого пломбира и сироп, Катя взяла клубничное, Света — крем-брюле. Я предпочёл шоколадное. Народа в кафе было изрядно, и пионеров, и взрослых, субботний погожий день многих заставил выйти из дома. Нам, однако, повезло, компания студентов местного педа как раз освободила столик, который мы тут же оккупировали.
— Красное тоже могут не пропустить, — сказала Катя, возвращаясь к прежнему обсуждению.
— Какие у нас в городе вообще коллективы есть? Может, от этого попробовать плясать, — сказал я.
— Так сразу и не упомнишь… — разделывая ложкой шарик мороженого, чтобы побыстрее растаял, протянула Варя. — «Яхонты»… «Песня сердца», «Персона»…
— «Икарус», — подсказала Катя.
— Ага… — кивнула Варя. — «Окно» ещё… «Динамик»…
— Понятно, максимально нейтральные названия, — вздохнул я. — Серые, блёклые. Ни о чём.
— Зря ты так, Саш, — пожурила меня Варя.
— Ну как можно вообще по названию понять, какую музыку играет, например, «Окно»? — всплеснул я руками, едва не опрокинув свою вазочку с мороженым. — Да никак!
— Ну… Обычную музыку… — сказала Катя. — Которую все играют.
— И зачем оно надо? — хмыкнул я. — Выделяться группа должна, хоть чем-нибудь. Чтобы люди шли не просто музыку послушать, а именно нашу. Пугачёву идут послушать не потому, что она обычные песни поёт…
— Сравнил тоже! Пугачёва! — фыркнула Катя. — Где она, и где мы⁈
— Не хочешь Пугачёву, «Землян» тех же возьми, — сказал я.
Сравнение с Пугачёвой, этой ядовитой гарпией советской и российской эстрады, мне и самому не нравилось.
— Не доросли мы ещё, — сказала Варя.
— Но дорастём же! Значит, и название надо сразу яркое, броское, отражающее суть! — с жаром произнёс я.
Девочки понуро опустили головы, ковыряя своё мороженое.
— Короче… Называемся пока «Чёрная Заря», если не пропустят, переделаем, — волевым решением постановил я.
— Мне не нравится, — покачала головой Света.
— Мне тоже, — заявила Катя.
Варя молча кивнула, соглашаясь с остальными девочками.
Я вспомнил свои прежние группы. Там тоже баталии за название могли тянуться неделями и месяцами. Могли даже принять решение, определиться, твёрдо и чётко. А на следующий день выбранное название резко переставало нравиться абсолютно всем. У нас, к сожалению, недель и месяцев на придумывание себе имени не было. Выступление уже в пятницу.
— Может, «Мечта»? — задумчиво протянула Света.
— Такие уже есть, — вздохнула Варя. — В Туркамыше, в соседнем районе.
— Жаль, — расстроилась пионерка.
— «Фотоплёнка», — произнесла Катя.
Ладно, вот это уже неплохо. Но тоже не то.
— «Вернисаж»? — спросила Варя.
— Такие есть, — сказал я.
Полной уверенности не было, но почему-то мне так казалось.
— Да? Ну ладно, — сказала Варя.
— «Чёрный террор», — хмыкнул я.
В битве за Армагеддон.
— Саша! — в один голос воскликнули все трое.
— Да шучу я… — махнул я рукой, поднимаясь из-за столика.
Забрал пустую посуду, утащил к специальному окошку, вернулся.
— Боевая дружина советской молодёжи, — заявил я. — Сокращённо — БДСМ.
— Звучит неплохо. Мне нравится, — задумчиво протянула Варя.
— Я пошутил, — сказал я, чудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос.
— Нет, а правда же! Мне тоже нравится! — поддержала Катя.
— «Последний дождь», — мечтательно протянула Света. — Или «Семь счастливых нот»…
Я прямо-таки почувствовал приторную слащавость, вязнущую в зубах.
— Нет! — в один голос отрезали Варя и Катя.
— Гости из будущего, — предложила Варя, почему-то стрельнув в меня глазками.
Если бы не поп-группа, которая возьмёт это название лет через пятнадцать, я, может, его бы даже рассмотрел.
— Нет, категорически, — сказал я.
— Тогда предлагай альтернативу! — фыркнула Варя.
— Может, «Альтернатива»? — предложила Света.
Помолчали, подумали. Сомнительно, но окей.
— Если других вариантов нет, то это неплохо, — сказал я. — Показывает, что мы играем не так, как остальные.
— Наверное, да, — кивнула Катя.
Я окинул интерьер кафе задумчивым взглядом, поглядел на лампочку над головой, почесал в затылке.
— «Высокое напряжение», — сказал я.
— Не влезай, убьёт, — хихикнула Катя.
Главное, молнии и черепа в оформлении не использовать, во избежание ассоциаций с другими электриками, в чёрной форме от Хьюго Босса.
— Тоже ничего, — сказала Света.
— Да, можно, — сказала Варя. — И Кобра, скорее всего, возражать не будет.
— Ура! — выдохнул я. — Хотя бы название есть…
Уже что-то.
Мы вышли из кафе-мороженого, на разный лад мусоля новое название и все связанные с ним ассоциации. Не сказать, что оно было идеальным, но оно было неплохим. Да и музыку нашу, можно сказать, отражало. В сравнении с тем, что играют другие ансамбли, мы играем быстрее, выше, сильнее. Под высоким напряжением.
Прогулялись ещё немного по центру Чернавска, показывая Светлане местные достопримечательности, памятник Ильичу в кепке, городской парк культуры и отдыха и Центральный Дворец Культуры, построенный в стиле неоклассицизма и напоминающий издалека какой-то древнегреческий храм с его колоннами и треугольным фронтоном.
— Вот бы там выступить… — мечтательно протянула Катя.
— Я выступала, ничего особенного, — сказала Варя.
Мы удивлённо покосились на неё. Та немного засмущалась.
— Конкурс был городской… — объяснила она.
— И мы тоже обязательно выступим, — заявил я.
Когда время начало близиться к вечеру, было принято решение расходиться по домам, хотя я видел, что все хотят гулять дальше. И мне тоже хотелось. В компании девчат время летело стрелой, постоянно звучал звонкий смех. Словно мы все забывали о собственных заботах и проблемах.
Проводили Катю до дома, до пятиэтажки-хрущобы на Карла Либкнехта, в которых жили работяги, проводили Свету до её новостройки в КПД, прошлись с Варей вдвоём до её дома. В гости я не напрашивался, да и она меня несколько смущалась, так что я с ней тепло попрощался и отправился к своему бараку. Настроение всё равно было хорошим.
