— На электрогитаре? Я в музыкалке на скрипке… А на гитаре так, чуть-чуть, по самоучителю… — пробормотала Света.

Я сыграл несколько фраз из «Танца с саблями» Хачатуряна, Света просияла, узнав мелодию.

— Нет, это я на гитаре не сыграю, — хихикнула она.

— Аккорды, квинты знаешь? — спросил я. — Сыграй ре-минор. Только в пятой позиции.

Она явно меня не поняла. Поставила самый обычный дворовый дээм, тихонько провела пальцами по струнам. Ладно хоть сыграла чисто, без грязи, присущей неопытным гитаристам, всё-таки опыт скрипки даёт некоторые преимущества.

— Это, конечно, ре-минор, но не тот, — сказал я. — На пятом ладу возьми.

— Ой! Простите! — пискнула Света, быстренько исправляя ошибку.

Цветом лица она сравнялась со своим галстуком, однако и на пятом ладу сыграла так, что каждую ноту можно было чётко расслышать.

— Теперь давай так, ре-минор, соль-мажор… — начал я.

Света быстренько начала перебирать аккорды по моему требованию, достаточно точно и чётко исполняя мои указания. Ладно, вспоминая годы моей юности, можно сказать, что мы тогда играли даже хуже, чем она. До профессионального уровня, само собой, далеко, но дворовых любителей она легко заткнёт за пояс.

— Кать, давай ритм, — попросил я.

Барабанщица стукнула палочками четыре раза и начала играть, зачем-то каждый квадрат завершая нехитрой сбивкой по малому и томам. Каждый раз одинаковой.

— Стоп, — приказал я. — Кать, подумай, что не так.

Краем глаза я заметил победную Варину улыбку.

— Э-э-э… С ритма сбилась? — предположила Катя.

— Нет, в этом плане всё чётко, — сказал я. — Ещё мысли?

— Не знаю, — пожала плечами она.

— Сбивки, — сказал я. — Слишком часто играешь, и одни и те же. Сбивки это как соль или перец. Без них пресно, а если переборщишь…

— Поняла! — воскликнула Катя. — Как тогда сделать?

— Каждый четвёртый квадрат будет идеально, — сказал я. — Если хочешь разнообразить, лучше добавляй двойки.

— За поведение, — пошутила Варя.

— И родителей в школу, — добавил я.

Катя вдруг помрачнела, и я понял, что шутка вышла неудачной.

— Вместо одного удара в бочку делаешь два быстрых, — поспешил объяснить я. — Или вместо сбивки можно, например, два быстрых удара в малый. Показать?

— Не надо, я поняла, — сказала Катя.

— Здорово! Погнали дальше! Заново! — сказал я.

Заиграли «Траву у дома», Света сходу включилась в процесс, искоса поглядывая, какие аккорды ставит на клавишах Варя. Звучание сразу же стало гораздо богаче и объёмнее, даже при том, что играла Света без всяких эффектов, просто на чистом звуке.

Правда, доиграть получилось только до второго куплета, Катя затянула с очередной сбивкой и вылезла за пределы четырёх четвертей, из-за чего вся песня тут же развалилась.

— Вот блин! Дура безмозглая! — она зашипела, стукнула себя палочкой по лбу.

— Перестань, чего ты, — произнёс я. — Бывает.

— У меня всё должно сразу получаться! — зло крикнула она.

Варя и Света, прошедшие через музыкалку, понимающе переглянулись, заулыбались.

— С барабанами так не бывает, — усмехнулся я. — Терпение и труд. Только так.

Катя зарычала, снова повторила сбивку, на которой запнулась, дала счёт. Заиграли снова.

Честно говоря, творчество группы «Земляне» за эти несколько репетиций успело меня изрядно задолбать. Я никогда не любил гонять на репетициях одну и ту же песню, оттачивая её до идеала, я предпочитал разнообразие. Так что и нам не помешает разнообразить репертуар.

Но чем?

Вопрос хороший. Нет, я мог бы, конечно, взять свои старые песни, немного упростить музыку, переделать слова так, чтобы они прошли местную цензуру. Но это будет всё равно что кастрировать их наживую. Пусть лучше лежат в загашнике до той поры, пока не начнётся перестройка и гласность, а сейчас петь про массовые убийства, геноцид, ядерную войну и серийных убийц лучше не надо.

Лирику лучше делать в духе «солнечному миру — да, да, да, ядерному взрыву — нет, нет, нет», особенно с таким составом группы, а вот музыку… Восемьдесят третий год. Metallica выпускает дебютный альбом и выгоняет рыжего,Manowar выпускает свой второй и самый мрачный полноформатник Into Glory Ride, Iron Maiden отличились шедевральнымPiece of Mind, Accept релизнули свою визитную карточку, Balls to the Wall. Знаковый год, короче. И музыку можно делать потяжелее, похожую на них.

Вот только в СССР тем временем… Разве что «Круиз» пытается играть что-то тяжелее лёгкого арт-рока. Да и тот в следующем году по распоряжению Минкульта закроют в рамках борьбы с буржуинским хеви-металом. Чтобы юные строители коммунизма, тряся головой под тяжёлую музыку, не вытрясли оттуда всё то, что закладывала туда партия.

Значит, будем импровизировать, адаптироваться. Выживать. Главное, не напороться на карательную психиатрию и не загреметь в дурку, особенно если я и дальше буду распространяться про будущее. А то увлечение музыкой в стиле хеви-метал могут и принять за один из симптомов вялотекущей шизофрении.

Дверь в каморку открылась, к нам на огонёк заглянула Любочка, наш любимый руководитель.

— Занимаетесь? О, здравствуй, Светочка! — улыбнулась учительница.

— Здрасьте, Любовь Георгиевна, — тихо пробормотала Света.

— Саш, ключи занесёшь в учительскую потом? — спросила Любочка. — Кстати, у меня для вас отличная новость!

— Какая? — осторожно спросил я.

— На следующей неделе у нас в школе конкурс самодеятельности, в пятницу! Капитолина Григорьевна ждёт, что вы выступите! — радостно объявила она. — Одну песню сыграете, сможете?

— Ой… — пискнула Света.

Я прямо физически почувствовал, как она захотела смыться, забиться в какой-нибудь уголок, подальше отсюда. Любочка со своим объявлением немного невовремя.

— Ну только если «Траву у дома» погонять ещё, — сказал я. — Но у нас басиста нет. И бас-гитары тоже.

— Пока без басиста, это же просто школьный конкурс! — отмахнулась Любочка. — А с бас-гитарой что?

— Сломана, — сказал я.

— Не починится? Ты же вот с зелёной гитарой сделал что-то, я видела, что она тоже сломана была, — сказала Любочка.

— Нет, не починится, — покачал я головой.

— Поняла, заявку напишем, — кивнула она. — Ну или найдём где-нибудь, раз он так нужен.

— Конечно нужен! — воскликнул я. — Это же бас!

Когда бас есть, он почти незаметен. Когда его нет — это ощущается сразу же. Нет, можно, конечно, заполнять низкие частоты синтезатором, Варя так и делает, но это не то. Даже у Моррисона в его The Doors, где в составе басист отсутствовал, на студийных записях бас-гитара всё же есть.

— Но выступить придётся пока так, — сказала Любочка.

— Круто! Это же как по-настоящему! — воскликнула Катя.

— Выступим. Подготовимся и выступим. Одну песню нужно? — спросил я.

— А больше вы вряд ли успеете, — сказала Любочка. — Так, я побежала, не забудьте ключ занести!

Я посмотрел ей вслед, задумчиво почесал нос пластиковым самодельным медиатором. Не с этого я хотел начинать, но если есть возможность выйти на сцену, то ей нужно пользоваться.

— Я, наверное, пойду… — пробормотала Света, как только руководитель закрыла дверь и мы все переглянулись.

— Стоять, — приказал я.

Пионерка замерла с красным «Уралом» в руках, готовясь выдернуть провод.

— Во-первых, никогда провод из гитары не дёргай вот так, — сказал я. — Во-вторых, куда ты собралась? Ты принята в группу.

— Я… Я передумала, — тихонько сказала она.

— Свет, ну ты чего? — спросила Варя.

— Я… Мы… Я не выучу до следующей пятницы ничего… — сказала она. — Вы вон как играете здоровски, а я… Я всех подведу.

— Отставить панику, — твёрдо произнёс я. — Ты отлично играешь. Песня простецкая. Время на подготовку есть.

— Не бойся! Даже я не боюсь! Это же школьный конкурс всего лишь! — воскликнула Катя. — А я за барабаны, считай, только что села!

— Вот, отличный настрой, — усмехнулся я. — Света, от тебя потребуется только аккордами играть, всё остальное мы с Варей вытянем.