Неро же не обращал внимания на ропот дураков — проливал реки крови и собирал многомиллионную армию. Короче, делал все возможное ради одной священной миссии — пробиться к Сердцу Пожирателя!
Чудовищно тяжелый труд, однако все эти миллионы жертв себя оправдали и он — то есть я, конечно же — забрался так глубоко, как не заходил ни один ликвидатор. С ним остались только самые сильные и преданные люди, и все они пожертвовали собой, чтобы открыть ему дорогу к Сердцу Нексуса.
И в святая святых Пожирателя я, повелитель многомиллионной рати, зашел совсем один.
Интересно… Если все это правда, и мое прежнее «я» было настолько могущественным и жестоким правителем, почему же его нынешняя версия, не готова идти на столь чудовищные жертвы?
Ладно, отрефлексируем этот момент как-нибудь потом. Сейчас нужно порвать хлебальник одному мудаку! Ух, непросто…
Зажегся свет в конце туннеля. Я просунул туда руку, поднатужился, собрался из всего, что смог достать, и…
— Сучий ты сын!
…вытащил наружу половину торса!
Свет ослепил и, проморгавшись, я разглядел нехилую такую драку. Неро плясал на одном месте с таким удивленным выражением на… лице, словно…
Черт его знает, но он весьма удивился! Не каждый день, у тебя из морды вылезает граф Скалозубов!
А вот зрелище сверху мне совсем не понравилось — над нами завис дирижабль Его Высочества. Какого черта так рано⁈
Ответом мне стала куча людей, которая вылетела из открытого люка. Его борта были пробиты в нескольких местах, а вот аэростат начало поглощать пламя.
Похоже, у них там тоже жарко. Ладно, разберемся сначала со своей бедой.
Бух! — и из спины Неро вырвалась моя нога. Еще один рывок, и из плеча вырвалась вторая. Следом из груди вылезла пара рук заново собирающегося Рихтера. Чудище взвыло, но разобрать нас на атомы не рискнуло — так и себя убить недолго. Меня это тоже сдерживало.
Температура повышалась. Я чуял как Искра Неро отдает последние силы, чтобы сжечь нас изнутри и одновременно сохранить структуру тела. Ни то, ни другое у него не выходило, и с каждой секундой силы оставляли монстра. Нужно только поднажать, и его гигантский запас энергии сойдет на нет.
Вырвав вторую руку, я полностью вылез из морды и, раздвинув две челюсти, принялся разрывать мудака надвое. Заскрипела плоть, по гигантскому телу Неро прошлась трещина.
Монстр взревел, и наконец очухавшись, ударил клешней мне в лоб. Было больно, но рук я не разжал. Тварь попыталась влупить еще раз, но с другого бока начал все больше вылезать Рихтер. И вот он смерти точно не боялся: через секунду плоть Неро начала медленно рассыпаться вместе с засевшим в ней Рихтером.
Неро заверещал еще отчаянней — вместе с плотью Рихтер начал растворять его изнутри. Искра вспыхнула, а затем…
Разваливающийся на части монстр рухнул на колени и пополз. Энергии у него становилось все меньше и меньше, как и целого тела. Ага! Ну тогда и мы не будем жалеть сил!
Его плоть под моими пальцами вспыхнула, а тварь, взвизгнув, встала на четвереньки и помчалась вперед.
— Не убежишь, сволочь! — захохотал я, и тут краем глаза я заметил сияние двух Кремлевских Звезд, которые лежали у монстра прямо на пути.
Этот мудак собрался взять силы у них!
И на последнем издыхании Неро прыгнул. Я же напряг все оставшиеся силы, и мы с Рихтером додавили монстра. Его разорвало прямо в воздухе, а его Искра полыхнула энергией.
Рвануло, и на мгновение я отключился. Когда сознание вновь вернулось, мне было очень легко и свободно. Свет ослеплял, и даже за веками глаза резало. Под пальцами прощупывалось нечто чудовищно горячее и мягкое. И оно обволакивало меня всего.
Оглядевшись, я понял, что наша «компания» лежит на Звездах и медленно проваливается в них как в желе. Вокруг кипит схватка, небеса буквально горят, и даже кое-кто, несмотря ни на что, пытается подобраться поближе.
Настя… А еще Маша, и вот она, кажется, серьезно ранена… Нет, отойдите, вы тут ничего не сделаете!
Я попытался произнести это вслух, но, кажись, я сам вот-вот превращусь в желе.
А вот и Зубр — старик пытается прорваться ко мне, но все напрасно. Едва он подходит к этому погребальному костру, в который превратились тающие Звезды, его отбрасывает волны силы, которые брызгают во все стороны.
Даже узнав, что я никакой не Евгений, старик все еще пытается меня спасти? Упорный, зараза!
Ладно, нечего лежать… У меня еще есть шанс выжить. Всего-то и нужно взять весь этот кусок кипящей плазмы и собрать из него нечто новое. А вот кем я стану — обновленным Евгением Скалозубовым или прежним Неро, тут уж все зависит от судьбы и удачи.
Глава 26
Земля и небо бешено вращались, и вместе с ними вращались и обе парашютистки. Гама вцепилась в Бессонову всеми своими ниточками и, пока та рычала ей на ухо, пыталась поймать кольцо парашюта, но оно постоянно выпрыгивало из пальцев нексонианки.
— Пусти! Сука, убью! — бесновалась лейтенант.
— Заткнись, дура, иначе мы обе погибнем!
Ветер ревел и царапал кожу, подхватывал неуловимое кольцо.
Динь-динь! Динь-динь! — болталась блестяшка у этой дергающейся стервочки за плечом. Гама отчаянно пыталась дернуть за него, но все никак.
Вот-вот… Еще чуть-чуть… Поймала!
— Умри! — рыкнула Бессонова, и бок Гамы пронзила острая боль.
Кольцо снова вылетело и забилось в воздухе. Время замедлилось, и на один чудовищно длинный миг Гама снова увидела искаженную злобой рожу своей недоброжелательницы, а за ней приближающуюся землю.
Внизу творилось что-то невообразимое — Кремль заполонили нексы, все исходило паром и дымом, сверкали молнии, горела земля. Через миг все исчезло, и перед глазами появилась громада Пожирателя, на фоне которого парил черный дирижабль.
На борту зажглась вспышка, картинка сменилась. Снова появился Кремль, а вместе с ним…
Кольцо! — охнула Гама. Оно было близко — только руку протяни.
— Сдохни! — взвизгнула Бессонова, и Гама не стерпела.
Бах! — и вмазала лбом стерве прямо по носу, а затем укусила ее в шею. Бессонова заверещала и попыталась оттолкнуть Гаму, но нити натянулись только сильнее. В нос ударил стальной запах крови.
Сучка обмякла, и нексонинака, не разжимая зубов, наконец, смогла вытянуть руку, и…
Хвать! — и вот кольцо в ее пальцах. Вжик! — и в воздух взвилось белое полотно.
Нити натянулись до боли в пальцах, Гама прижалась к противнице изо всех сил. Обеих сильно дернуло, и они зависли в воздухе.
Гама выдохнула и разжала зубы.
— Будешь барахтаться, загрызу, — прошипела она на ухо тяжело дышащей Бессоновой, а затем ослабила ниточки, но боль все равно не ушла.
Ощупав бок, она схватилась за рукоять штык-ножа, который в пылу отчаянной борьбы лейтенант всадила в нее пару раз. Платье все намокло от крови.
Зажмурившись, Гама вынула из себя железку и выкинула вниз. Ярко сверкнув, нож улетел к Кремлю, чьи стены краснели прямо под ними. До него оставалось каких-то пара десятков метров, и это хорошая новость. Плохая — ветром их сносило к одной из башен.
Гама посмотрела наверх, и увидела массу огня, в который превратился дирижабль. Из него искрами разлетались фигуры с крыльями, и каждая уносилась прочь. В землю не вошла ни одна.
В следующую секунду снова разразился взрыв, и дирижабль порвало в клочья. При виде этого дерьмового зрелища Бессонова отчаянно закричала. Гама не могла не расхохотаться, хотя веселья в ее голосе совсем не было. В любом случае, они обе проиграли.
— Сука! — в исступлении зарыдала Бессонова. — Не прощу! Что вы наделали, мрази⁈ Вы убили их всех! Там все погибли!
— Да! Только виновата в этом ты и твои дружки, — хохотнула Амальгама и, обхватив лейтенанта ногами, вцепилась ей в воротник. — А твоя жизнь полностью принадлежит мне!
Глаза Бессоновой заполнились слезами, и она заерзала руками по портупее, но ни пистолета, ни штык-ножа у нее с собой больше не было.
