Возвращалась в иритэс уже по темным и тихим улицам, освещенным маленькими летающими светлячками. Иритэс меня встретил теплом и уютом. Надев новую пижаму, я отправилась спать.

Даниэлла

Я резко открыла глаза, услышав низкий гул который постепенно нарастал и становился все громче, а после сменился оглушительным треском. Вся мебель в комнате вибрировала, с полок все падало, стекла в окнах дребезжали. Я инстинктивно соскочила с кровати и в полном недоумении выбежала к лестнице, перила которой уже были разрушены. Иритес был окутан клубами серой пыли

Распахнув парадные двери, в небе над собой я увидела разбитый защитный купол, края которого нервно мерцали. Мое сердце бешено стучало, в крови бурлил адреналин.

Наступила секундная тишина.

Я вышла на улицу, и перед моим взором открылась пугающая картина: иритэс снесены до основания, соседняя улица превращена в руины.

Маги в ужасе и растерянности выходили на улицу.

Я направилась в конец улицы, где застыл громадный булыжник, уничтоживший все на своем пути. В это время снова послышался этот низкий пугающий гул. Мое сердце сжалось, а тело будто скавало льдом.

Я обернулась и увидела, что второй булыжник, отколовшийся от соседнего острова, с треском и ревом пробивает защитный купол. И летит прямо на нас! Маги в панике стали выкрикивать заклинания и чертить руны, чтобы успеть выставить магические щиты и спрятаться от неминуемой угрозы.

На перекрестке я увидела маленькую, застывшую от испуга и полностью дезориентированную девочку лет пяти в пижаме, держащую в руках плюшевого грифона. Она смотрит полными страха глазами куда-то в сторону. Я повернула голову и заметила, как от булыжника откололся огромный камень и летит прямо на малышку.

Я почувствовала дрожь во всем теле, на мгновенье отклонилось назад. Под воздействием адреналина я направила поток своей маги в попытке разрушить или хотя бы остановить эту летящую скалу.

Подбежала и схватила ребенка. Рефлекторно. Не задумываясь, создала свои магические щиты, вливая в них почти всю свою силу. Держа малышку за талию одной рукой, другой я удерживала наш щит. Удар! Нас откинуло от дороги, мы ударились о стену какого-то уцелевшего здания. Боль пронзила все тело, спина ныла. Собравшись с силами, я выдохнула, посмотрела по сторонам и убедилась, что угроза миновала. Валун от удара о мой щит развалился на небольшие камни, упавшие на дорогу.

Перевела взгляд на малышку и встретилась с ее широко распахнутыми глазами, наполненными диким страхом и непониманием происходящего.

— Как ты? — спокойно спрашиваю я, боясь показать свой испуг ребенку.

Девочка мне не отвечает. У нее шок. Бегло осмотрела ее, все в порядке. Сев на корточки, приобняла малышку.

— Все будет хорошо. Как тебя зовут? — спросила я, пытаясь завести разговор и успокоить ребенка.

— Амалия, — дрожащим голосом ответила малышка. — Где мои мама и папа? — На глазах у нее появились слезы. — Папа сказал ждать здесь, а сам побежал помогать маме.

— Я Нира Даниэлла, — представилась я. — Мы найдем их! — сказала я уверенным голосом. — Скажи, как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

— Нет! Ничего не болит. Пойдем искать маму и папу? — жалобно произносит малышка, глядя на меня полными слез глазами.

Мы встали с земли. Я взяла Амалию за маленькую, тоненькую ручку.

— Конечно, давай уходить отсюда! Как зовут твоих родителей?

— Эврид и Ксандр Колимстрейд. Наш иритэс вон там, — показала она мне пальцем на несколько разрушенных зданий.

Пока мы шли, масштабы бедствия стали вырисоваться с ужасающей четкостью. Десятки разрушенных иритэс, много раненых. Думаю, есть и погибшие. То, что произошло, — нечто из ряда вон выходящее, это однозначно. Это видно по глазам жителей, наполненным ужасом и непонимаем случившегося, чувствуется их сильнейший шок и неверие в произошедшее.

Улицы стали наполняться десятками стражей в черной форме с нашивками. Они вытаскивают из-под завалов магов, не успевших выставить щиты. Следом за стражами стали появляться врожденные целители, спешащие на крики о помощи.

Мы с Амалией двигались по разрушенной улице в сторону не тронутых катастрофой жилых иритэс. В конце улицы группа стражейоцепляла всю зону, подвергшуюся немыслимым разрушениям, ограждая ее прозрачным магическим щитом, напоминающим огромную стеклянную стену. Это делалось в первую очередь для того, чтобы избежать новых жертв среди не пострадавших, но отчаянно желающих помочь жителей, которые тем самым лишь мешали вести спасательные работы. А таких желающих было много.

Я услышала незнакомый мужской голос, обращенный к нам с Амалией:

— Нира с ребенком! Немедленно покиньте зону разрушений! — требовательно прокричал страж, расширяя спектр щита.

Обернувшись, я увидела молодого мужчину в черной форме с серебряными нашивками на мундире, указывавшими на его высокий статус, и с огромными серебристыми крыльями за спиной. Он был в парадной форме, что говорило о внезапности и поспешности его вылета. От него исходила мощная аура власти и силы. Высокий, атлетично сложенный, с коротко стриженными платиновыми волосами. Глаза с вертикальными антрацитовыми зрачками, словно острая сталь клинка, готовы в любой момент безжалостно казнить. На родине я долго изучала специфику местного магического сообщества, так что у меня не было никаких сомнений: передо мной грейдфрин.

— Конечно, мы уходим. А не подскажете, куда обратиться для поиска родителей девочки? — осмелев, спросила я.

Страж посмотрел на плачущую Амалию.

— Идите в целительский корпус. В крыло для здоровых магов, — с резкостью в голосе ответил страж.

— Моя мама целитель! Я знаю, где это! — сказала Амалия, утягивая меня за руку через магический щит в форме стены, выстроенный стражами.

— Как зовут твоих родителей? — в спину нам крикнул страж.

— Эврид и Ксандр Колимстрейд, — на бегу ответила Амалия.

Обернувшись, я увидела, как страж кивнул головой. Будет иметь нас в виду.

Добежав до целительского корпуса, Амалия встретила знакомую девушку-целительницу. Она уверила нас, что родители Амалии еще к ним не поступали. Осмотрев нас, предложила отправиться в иритэс Бэнарли, прийти в себя и ждать. Денвушка пообещала, что при появлении какой-либо информации с нами сразу свяжутся стражи или целители.

Находиться в целительском корпусе было действительно тяжело. Стоял густой смрад травяных настоек, смешанный с металлическим запахом крови, так и хотелось закрыть нос рукой или платком. Маги хоть и обладают высокой регенерацией, но все же смертны. Поэтому предложение отправиться в иритэс Бэнарли было разумным, тем более, когда с тобой маленький ребенок.

Я взяла Амалию за руку, и мы вышли из корпуса целителей. У нас с ней выдалось тяжелое утро, впрочем, как и у большинства жителей острова. Кроме поддержки, я больше ничем не могу помочь маленькой девочке. Нам осталось только ждать! Знаю, ждать тяжело, сложно и мучительно.

Мы дошли до маленького кафе, обе в грязных и порванных пижмах, Амалия крепко и нежно прижимала к себе плюшевого грифона, как последнею частичку своей прежней жизни, что-то родное.

— Милая, нам нужно поесть. Что ты будешь? — говорю я, гладя ее спутанные волосы.

— Нира Даниэлла, я не хочу. Я не голодна, — с потухшими глазами отвечает мне Амалия.

— Милая, твои родители обязательно найдутся! А сейчас нам нужно хоть немного поесть. Голодание не решит проблему, а создаст новые, ты ведь дочь врожденных целителей, ты как никто должна это знать.

Я попросила хозяина кафе, пожилого добродушного мужчину, собрать нам еду на целый день на его усмотрение. А после мы отправились в иритэс. Я пообещала, что завтра обязательно занесу ему арпе, так называют в этом мире деньги. Но мужчина ответил, что ему ничего не надо, он перестанет себя уважать, если возьмет арпе в такой трудной для всех ситуации.

Иритэс Бэнарли встретил нас частично разрушенным, в холле появилась огромная трещина в стене, крыша наполовину отсутствовала. В него необходимо влить магическую силу, чтобы он залатал свои «раны», но конкретно сейчас я не готова это сделать.