— Если коротко, я насчёт Сейтсеман Сиэлун…

— Что ты знаешь о Поющем мече? — призрак мгновенно переменился, безумный блеск уступил место любопытству и… надежде?

— Не так уж и много, но лучше бы не знала и вовсе, — криво усмехнулась я, скрещивая руки, — но и той крупице мне достаточно, чтобы прийти к единственно верному выводу: ваша семерка веселья ради создала еще одну проблему для кучи миров. И не известно, кто ее теперь будет решать…

— Это не так! — возмутился чародей, — мы лишь следовали провидению! Это был наш долг перед вселенной!

— И в награду за исполнение этого самого долга вселенная наградила Вас посмертным существованием с обязанностью являться на первый же зов любого, кто решит позвать Вас? — я не удержалась от едкого замечания, — что ж, не мне судить об этом. Но мне нужно знать, где сейчас хранится этот меч.

— Твои речи преисполнены желчью и надменностью, — скорбно закатил глаза призрак.

— Тон беседы задали Вы, — парировала спокойно.

— С чего бы мне говорить где меч девице, не уважающей мудрость и силу?

— Потому что Вы явно мечтаете о покое. Я — шанс его обрести, — ответ призраку дала я, но его нашептал мне на ухо Эмилиас.

Призрак долго молчал. Он скорбно изучал меня, словно силился разглядеть во мне того, кто поможет ему обрести покой. И моя внешность явно не вселяла в него надежду.

— Кто ты? Зачем тебе меч? — призрак наконец нарушил затянувшееся молчание, — ты вознамерилась поработить миры и для этого хочешь овладеть мощнейшим из ныне существующих артефактом?

— Делать мне больше нечего, — я аж фыркнула от комичности данного вопроса, — я в клуб тёмных властелинов вступать не хочу. Лично мне он не нужен. Но по некоторым обстоятельствам этот меч может помочь при спасении одной души.

— Странно, — призрак не отводил от меня пристального взгляда, — ты не хочешь власти.

— Мне она не нужна, — я устало опустилась на стул, — и мне известны некоторые правила владения Вашим волшебным мечом. Не думаю, что именно в моих руках меч продемонстрирует в полную силу, а в моём мире мало чего можно добиться, бегая с мечом в руках.

— Что ж, мой долг — направлять к мечу каждого, кто призовёт меня, каковы бы ни были его мотивы, — настроение чародея изменилось, его голос стал спокойным и размеренным, — лет триста меня уже не призывали. С тех пор, как мой имя чудом сохранилось лишь в любительской копии с одного фолианта…

— Кабзда! Столько времени коту под колокольчики! — ругнулся Ликантроп, — а я как чувствовал, что, вместо просиживания штанов и просаживания зрения в библиотеке, надо было отправиться на нормальный отдых!

— И от чего бы ты отдыхал? Когда устать успел? — поинтересовался Эмилиас.

— Ясное дело — от тебя!

— Но в данный момент я не могу тебе указать путь к мечу, — продолжил чародей не подозревая, что на фоне его слов разгорается очередная ссора хранителей, — путь к мечу будет доступен только в определенный день.

— И когда этот день наступит? — с легким раздражением закатила я глаза.

— О, довольно скоро! — воскликнул призрак после легкой заминки, видимо прикидывал время, — Уверен — это хороший знак! Но сначала необходимо найти избранного владеть Сейтсеман Сиэлуном. Без него бессмысленно отправляться сквозь печати. Только избранному доступно достать меч из хранилища.

— Какой-то жалкий косплей на Экскалибур, — послышался сдавленный голос демона откуда-то из-под стола.

— Где же искать этого избранного?

— Лишь провидению известно, — нарочито пафосно ответил призрак.

— Понятно, — скривилась от перспективы новых поисков, — и как же понять, кто избранный? Может, провединие указало на особые приметы?

— Тот, кто застрял меж тьмой и светом, кто чует тьму, кто видит свет, кто отдаст самое ценное ради того, кого все равно не спасти, только тому подвластен поющий меч. Только ему он подчинится.

Слово в слово повторил призрак то, что я уже слышала.

— Я не его духовные качества спрашивала, вообще-то, — раздраженно отмахнулась я, — может, есть какие-то внешние признаки? Родинка, например.

— Насколько мне известно, нет.

— И как искать по моральным приметам? — не удержалась от восклицания.

— Мой долг — указывать путь, а не искать путника. Что ж, я сказал все, что был должен сказать. Я вновь явлюсь тебе в назначенный час.

И конечно же этот надменный тип мгновенно исчез. Явно боялся, что его прихлопнут. Даром что призрак. Видимо это такой этикет среди представителей магических мира — сбегать от разговоров.

У меня мгновенно возникла теория. Раз Майнио слово в слово повторил то, что ранее говорила предсказательница, стоит при следующей встрече во сне поговорить с ней об этом. Не спроста ведь она тогда это произнесла? Если удастся вытянуть хоть какие-то более-менее визуально определяемые особенности будущего обладателя меча, то и шансы найти его возрастут от невозможного до вполне вероятного.

Во снах мы договорились, что, пока действует эликсир, все разговоры будут только о магической рунописи. Учителем предсказательница оказалась идеальным. Информацию рассказывала коротко и ёмко. Быстро объяснила принципы держания инструмента при начертании рун в различных техниках. Как оказалось, магические руны абы чем не пишут даже на стадии обучения. У того, кто встал на путь творения магии через руны, должен быть свой личный пишущий инструмент. Мне идеально подошла волчья кисть (так называют кисть ланхао, используемую в китайской каллиграфии). Большая упругая круглая кисть из меха медведя с длинной деревянной ручкой в моей руке безупречно выводила руны с первого раза на всякой поверхности любыми чернилам, красками и тушью. Эту прелесть Акка вручила мне на первом занятии после долгих расспросов обо всей моей жизни, моих вкусовых, визуальных, тактильных и обонятельных предпочтениях.

Акка не уставала повторять, что в будущих битвах мне очень пригодится магия рунописи. На выраженный мной скепсис по поводу того, что рук у меня две, а Эмилиас упорно обучает владению двуручным мечом, то даже если держать кисть в зубах, для тушечницы конечностей свободных не остаётся. На это предсказательница отмахнулась со словами, что в бою руны пишутся стихиями. «Овладеешь мечом, научу извлекать тушь из стихий» — подвела она итог.

А еще сложилось такое впечатление, что во снах Акке легче делиться знаниями. Словно в реальности она связана какими-то условностями, заставляющими недоговаривать. Хотя напускать загадочность и туман в речи вошло у предсказательницы в привычку.

Итак, раз две недели скоростного обучения магической рунописи прошли, значит можно на одно занятие отвлечься от учёбы. Вместо непрерывного изучения магического рунического письма, которое неизвестно когда мне пригодится, пора поговорить о более насущных проблемах.

Например, как договориться с избранным, если его всё же найду. Одно дело найти и передать меч Велиалу с уверенностью, что он не сможет им воспользоваться сразу же. И совсем другое — искать меч вместе с тем, кому он принадлежит по предназначению, а после убедить отдать этот меч ради спасения неизвестной ему души. Еще, как вариант, не раскрывать всю правду избранному, придумать уловку, чтобы он взял меч и передал мне не подозревая о своих правах на него. Но имею ли я право распоряжаться чужим артефактом? Каковы шансы, что он согласится отдать меч демону? Каковы шансы, что он даже если и отдаст меч, не перейдет после во служение князю тьмы? Интересно, может ли Акка помочь с поисками меча без избранного?

— Софи, — вырвал меня из раздумий Тори, — я тут, кажись, увлёкся… белке хреново.

— В смысле⁈ — я похолодела.

За долю секунды я обогнула стол и упала на колени перед ангелом. Эмилиас лежал неподвижно и был бледнее своих белых одежд, глаза закрыты и только мерно вздымающаяся грудь ангела вселяла надежду.