Говард обернулся, но не увидел ничего, кроме деревьев в полумраке. Он понятия не имел, далеко ли отсюда до города и с какой стороны он пришел. Теперь перед ним две дорожки – и какая же из них главная? Обе выглядели довольно заросшими.
По какой-то причине Говард выбрал тропинку слева и примерно три-четыре минуты быстрым шагом шел в тишине, пока снова не наткнулся на развилку.
И опять выбрал левую тропу – так безопаснее. Если ничего не найдет, то на обратном пути надо везде поворачивать налево. Или все-таки направо? Ведь необязательно идти назад той же самой дорогой. Большинство второстепенных троп все равно лишь ведут глубже в лес. Так и заблудиться немудрено.
Внезапно то ли потемнело, то ли деревья стали гуще. Говард зашел слишком далеко, тем не менее продолжал медленно продвигаться вперед, повторяя себе, что скоро повернет назад. Впереди сквозь дымку проступала какая-то поляна. Появилась еще одна тропа, ведущая назад. Сейчас она ни к чему, а вот на обратном пути может вызвать путаницу. Часто попадался ядовитый дуб в осенней расцветке – здесь, на развилке, он целиком обвил пенек. Хороший ориентир.
Говард прибавил шаг, будто в спешке мог быстрее выбраться из леса, и вскоре вышел на край поляны, которую увидел еще издалека. Она заросла травой, дикими ирисами и зловонной скунсовой капустой. Здесь тропа обрывалась. Говард наверняка зашел намного дальше, чем вчера тетя Эдит. Она вернулась к дому уже минут через десять. Теперь, увидев лес изнутри, Говард начал сомневаться, что тем человеком в красной куртке вообще была тетя. Вдруг в лесу играли какие-то дети? Все эти поиски вполне могут оказаться напрасными.
На поляне устроили свалку – вот тебе и девственные леса. Трудно было рассмотреть детали сквозь заросли и туман, но Говард увидел два старых подпирающих друг друга автомобильных крыла. Словно кто-то пытался соорудить из них подобие алтаря…
К чувству страха примешивалось любопытство. Он нырнул за дерево и прислушался. Тишина. Нет, это не просто свалка. Никто не потащит крыло от машины куда-то в глубь леса, чтобы там выкинуть. С другой стороны, их могли принести дети, желающие построить крепость. Бессмысленно искать некое объяснение происходящему. Скорее, все это как-то связано с фигурками, которые Говард позапрошлой ночью обнаружил в стене на чердаке.
Осознав, что никого рядом нет, он вышел из-за дерева и направился к тому месту, где стояли два автомобильных крыла, частично погруженные в землю. Возвели эту конструкцию совсем недавно, вокруг была разбросана свежая земля. Под аркой из разномастных крыльев кто-то выстроил заграждение из всякой всячины: маленьких камешков, старинной чернильницы, крошечных тюбиков помады, сломанного складного ножа, резиновой кукольной головы, шести игральных костей, обломков железных игрушек и, помимо прочего, украденного пресс-папье.
На этой стене из барахла, свесив короткие ноги, восседал керамический Шалтай-Болтай. Краска с него почти облезла, белое яйцеобразное лицо посерело.
Говард потянулся за пресс-папье, но потом замер. Внутри что-то подсказывало – не стоит рушить это сооружение. Коллекция казалась детской, словно некий ребенок по ему одному понятным причинам выставил все свои игрушки и собранные фигурки именно в таком порядке. При этом Говард был уверен, что странное заграждение – дело рук взрослого человека. Выбор предметов и их расположение зачаровывали; возникало ощущение, что ты наткнулся на собор под открытым небом и тебе рядом с ним не место. Плевать на пресс-папье. Лучше бы вернуться, еще будет шанс выскользнуть из дома после полудня, при свете дня, когда туман рассеется.
От поляны во все стороны расходились тропы, дымка стала такой плотной, что даже вблизи деревья приобретали жутковатый вид. Говард споткнулся о торчащий корень и чуть не упал лицом в траву. Выронил фонарик, пытаясь удержать равновесие, тут же выпрямился, встряхнул рукой и осмотрелся – как бы из тумана не появился какой-нибудь оживший мертвец, весь в лоскутах. Говард почему-то опять свернул с тропы и попал на небольшой луг.
Плохи дела. Он окончательно заблудился. Заблудился уже через пять минут после того, как вышел из дома. Понятия сторон света и направления здесь ничего не значили. Одна мысль об этом раздражала. Надо бы сесть и подождать, так ведь всегда советуют? Вскоре кто-нибудь заметит, что Говард пропал… И что тогда? Пойдут за ним в лес, будут искать с собаками? Вряд ли. Наверное, можно переждать туман – если он не задержится на пару-тройку дней. Даже как-то смешно. Тридцать лет человеку – и заблудиться в чертовом лесу! Правда, смеяться вовсе не хотелось, да и сидеть тоже, поэтому Говард нашел тропинку и вновь отправился в путь, тщетно стараясь отыскать собственные следы.
Затянутая сорняком тропа сузилась. Похоже, ходили тут нечасто. Среди тумана проступали очертания упавшего поперек дорожки дерева – в этом месте он точно не проходил. Говард развернулся, сделал десять шагов назад и увидел другую тропинку, широкую и протоптанную.
– Главное, не паникуй, – пробормотал он себе под нос и сразу же понял, что это и есть верный признак паники. Вот бы броситься бегом по этой тропе и побыстрее выбраться отсюда! Говард намеренно замедлил шаг, внимательно присматриваясь к местности и запоминая деревья и кусты странной формы. Уже стало светло, сквозь туман просвечивало солнце. А еще было влажно. На куртку с веток падали капли воды. «Не водятся ли тут медведи?» – подумал Говард и моментально пожалел о том, что такая мысль вообще пришла ему в голову.
Очередная развилка. Дорожка, уходящая вправо, выглядела лучше, хотя Говард и сам не мог понять почему. Пробираясь сквозь полумрак, он пригибался под низкими деревьями. Откуда-то вдруг повеяло бризом – лишь слабый намек на аромат океана, но вдруг получилось выйти к краю леса? Говард поспешил вперед. Сколько же он тут пробыл? Полчаса или больше?
Тропа вновь привела к поляне с алтарем. Получается, он ходил зигзагами и опять вышел на то же место, только с другой стороны. Говард не глядя бросился обратно в лес и вскоре оказался на вершине холма, заросший склон которого вел вниз к небольшому позеленевшему пруду. За ним был еще один холм, очень крутой и весь в траве. Говард осторожно спустился к водоему. По краям росли болотные травы, по поверхности воды скользили водомерки. Снова заблудился!
У берега напротив на мелководье покачивалась привязанная к бревну старая лодка. Из-под штормовки торчали удочки и другие рыболовные снасти. Прямо за лодкой начиналась другая тропа, она шла вдоль водоема сквозь заросли травы и вверх по противоположному склону. Среди деревьев, похоже, виднелась крыша хижины, хотя сама постройка была укрыта за холмом. Говард обошел пруд кругом, шлепая по грязи и мокрой траве, и наконец выбрался на дорожку.
Пригнувшись, он медленно шел вперед, готовый нырнуть в кусты, если кого-то увидит или услышит. Задняя часть хижины проступала из-за вершины холма. Внутри горел свет, из трубы поднимался дым. Стоило бы обрадоваться тому, что Говард наконец-то добрался до цивилизации, но он почему-то был не рад. Да и какая тут цивилизация? Скорее всего, именно сюда вчера и ходила тетя Эдит. Впрочем, раз так, почему бы во всем и не разобраться заодно?
Туман, как назло, рассеялся. Говард украдкой двигался по тропе к заднему двору хижины, где дрова были сложены в высокую поленницу, доходящую почти до окон. Конечно, разумно было бы постучать в дверь и объяснить, что он заблудился. Узнать, как отсюда выбраться. Только вот тетя Эдит, уходя в лес, вела себя очень скрытно, поэтому и Говарду хотелось действовать так же. Да и странный алтарь на поляне, расположенный совсем недалеко отсюда, придавал всей этой ситуации ощущение рискованности.
Говард заглянул в окно со двора и увидел маленькую спальню, где из мебели имелась только незастеленная кровать. Открытая дверь комнаты вела в гостиную, Говард заметил там краешек печи и угол деревянного столика. Надо бы подойти к другому окну.
Он прокрался к другому углу хижины, пригибаясь за поленницей, еще раз посмотрел в окно и уже потом вышел на открытое пространство. Опять повеяло океанским бризом; ветер дул в сторону домика, взбираясь вверх по холму, и Говард вдруг понял, что мог бы выйти отсюда по направлению ветра. Как раз туда и вела протоптанная дорожка. Над ней плотно смыкались деревья, однако она наверняка стремилась не вглубь леса, а к городу. А значит, и к дому дяди Роя.
