Женщина увернулась от него, словно от змеи. Он благодушно улыбнулся, глядя на нее с капелькой удивления и делая вид, что смущен ее поведением.

– Дышите ровно, – добавил Говард тихим, как у психолога, голосом, по-настоящему сводящим с ума здоровых людей.

Он аккуратно поставил кресло-качалку на место. Черт, что же еще ей сказать? Говард показал рукой на качалку – вдруг женщине не помешает присесть и немного остыть? – с видом стоматолога, усаживающего ребенка в кресло для пациентов. Дядя Рой подглядывал через щелку между занавесками. Шторы немного дернулись, открывая обзор. Дядя ухмыльнулся и показал рукой, будто гладит кого-то по голове, а затем покрутил пальцем возле уха, изображая вертушку на палочке.

Женщина сделала еще шаг назад и отошла почти на край крыльца. Подходить к креслу и тем более садиться она точно не собиралась. Преувеличенное терпение Говарда еще больше распалило ее ярость. Брови выгнулись дугой, лоб прорезали морщины.

Наконец она взяла себя в руки, лицо разгладилось. Однако было видно, что ей это нелегко.

– Я отправила мистеру Бартону уведомление о том, что больше не принимаю платежи с опозданием. И настроена я очень серьезно. Закон есть закон.

– Всего две-три недели… – Говард пытался вспомнить, сколько времени осталось до Хэллоуина.

– Через две недели мистер Бартон будет жить в салоне своего автомобиля, – перебила женщина. – Я сочувствую его бедной супруге, но она сама виновата – знала, за кого выходит замуж.

В этот момент входная дверь со скрипом распахнулась, и из нее на веревке вылетела резиновая летучая мышь размером с голубя. Дядя управлял механизмом, спрятавшись где-то внутри, до Говарда доносился его сдавленный смех. Женщина вновь бросилась к входу, однако Говард вовремя перегородил ей путь и захлопнул дверь, оставив летучую мышь болтаться снаружи. Она стучала своим носом по раме, точно резиновый дверной молоток.

Хозяйка едва заметно усмехнулась и устало качнула головой, как бы говоря: «Вот что из себя представляет Рой Бартон». И, по мнению Говарда, выходка с летучей мышью прекрасно это продемонстрировала.

– Мой клиент готов предложить вам десять процентов, – сказал он. – Прямо сейчас. – Говард вытащил из кармана чековую книжку и взял ручку, намереваясь выписать чек.

– Передайте мистеру Бартону, что машину можно припарковать за заправкой «Тексако», рядом с остальными развалюхами. Тогда ему разрешат пользоваться туалетом.

Она спустилась с крыльца и пошла к дороге. Из окна второго этажа теперь раздавался звук бряцающих цепей и чей-то гортанный смех в замедленной записи. Шея у женщины покраснела, но она не обернулась.

Говард догнал ее, когда она уже садилась в машину. Стоя спиной к дому, он заглянул в открытое окно с пассажирской стороны. Хозяйка завела двигатель, показывая, что собирается уезжать.

– Четыреста долларов? – предложил Говард.

Она бросила на него оценивающий взгляд, затем с неким разочарованием посмотрела на чековую книжку.

– Четыреста сорок два. И эту сумму он уже задержал на три недели, а следующий платеж ровно через восемь дней. Иначе я приму меры.

– Держите. – Говард оторвал чек и протянул ей в окно. Немного помедлив, женщина наконец его забрала, словно не могла поступить иначе.

– Вы еще молоды, – сказала она. – А дыра, которую вы пытаетесь заделать, очень и очень велика. – Ее слова теперь звучали спокойно и обдуманно, как у старой сумасшедшей училки, в тысячный раз читающей одну и ту же лекцию. – Так кто вы на самом деле?

Женщина будто только сейчас хорошенько его рассмотрела, и на мгновение Говард растерялся, как будто его застали за кражей.

Он пытался подобрать ответ. Обман с адвокатом явно не прошел.

– Просто друг, приехал с юга. Рой сейчас на мели, но обязательно выкарабкается. У него есть парочка задумок.

Женщина улыбнулась и посмотрела на него так, словно он назвал дядю Роя персидским принцем, который скоро унаследует целое королевство.

– Вы даже не представляете, в какие глубокие и мутные воды заплыли, – сказала она. – Сил у вас скоро не останется, а дно уже не нащупать. Не знаю, кто вы такой, но если вы решили со мной сразиться, то совершили огромную ошибку. Старый мошенник окажется на улице, уж я об этом позабочусь. И ни он, ни вы не помешаете мне добиться своего. – Со взглядом, полным жалости, женщина добавила, желая предостеречь Говарда: – Попомните мои слова, он обдерет вас до нитки, если позволите ему сесть на шею. Возвращайтесь домой, не бросайте деньги на ветер. Вам здесь нечего делать. Вы ничего не поймете.

Машина тронулась с места, и Говард быстро отошел в сторону. Он положил чековую книжку обратно в карман, потом забрал сумки из трейлера и направился к дому, размышляя о том, что сказала хозяйка. Похоже, речь шла не только о деньгах.

– Ну как? – спросил дядя Рой. – Отреагировала на реквизит?

– Страшно разозлилась.

– Вот и хорошо. Потерпит до конца месяца?

– Да, но пришлось ее припугнуть, – ответил Говард. – Твоя выдумка с адвокатом, судя по всему, сработала. – Не хотелось врать, однако эта уловка явно позабавила дядю, что уже дорогого стоило, и к тому же не пришлось бы объяснять, как старуха согласилась уехать, не получив денег. – Этим домовладельцам только подавай чек с оплатой. Не станут они никого выселять, им это невыгодно. Привыкли получать деньги, а не ремонтировать жилье. Я заверил ее, что в ноябре вы расплатитесь, вот и все.

– А мы обязательно расплатимся. Дом с привидениями не подведет. Сам видишь, как я тут все устроил: трупы, призрак женщины, летучие мыши.

Говард кивнул.

– Глазные яблоки, – добавил он, завершая список.

Беседа с хозяйкой дома стала для Говарда настоящей встряской, и теперь у него дрожали руки. Он солгал, но правда наверняка в итоге вскроется, а дядя, каким бы он ни был обнищавшим, не станет принимать деньги от племянника. Сильвия четко дала это понять.

– Кто она такая? – поинтересовался Говард.

– Некая Элоиза Лейми. Ей принадлежит чуть ли не половина побережья. Часть какого-то консорциума или вроде того. Замешан и Хорек. Повсюду протянули свои щупальца!

– Значит, магазин Сильвии – тоже ее собственность?

– Именно. Раньше Хорек был неплохим парнем, но деньги его испортили. Готов с кем угодно спорить: деньги всех портят.

– И чего они хотят?

– Ну, они ж миллионеры, а миллионеры – народ суровый. Все эти разговоры о перепланировке… Тут зарыты большие деньги. Да они океан запросто осушат, если на дне будет что-то ценное. Вот, кстати, Хорек. Пил мое пиво, встречался с моей дочерью. Он, конечно, и раньше был какой-то скользкий на вид, но что уж тут поделать. Не всегда можно судить по внешности. А потом он спутался с этой старухой, подзаработал… Человек превратился в гребаного хамелеона, мигом стал цвет менять. И живет теперь только ради банковского счета.

Критика в адрес Хорька была Говарду по душе – знать бы о нем побольше, чтобы окончательно раздавить. Во рту пересохло. Видимо, нервная реакция после стычки с домовладелицей.

– Пойду налью воды, – сказал он и вышел из гостиной.

Говард направился к кухне, обдумывая случившееся. Он пробыл здесь всего полтора часа, а ситуация уже порядком усложнилась. Что ж, стоило этого ожидать. Никто не говорил, что будет легко. Никто не давал гарантий.

Он выпил стакан воды прямо у раковины, глядя в окно на лес. Из размышлений его внезапно вырвал чей-то голос.

– Лес этот – не самое приятное местечко. – На кухню успел проскользнуть дядя Рой. Кивком он показал на деревья за окном, при этом его лицо было серьезным и даже испуганным. – Тут водятся медведи, представляешь? И пумы. Одни хищники.

– Серьезно? – спросил Говард. – Прямо здесь?

– С виду и не скажешь, правда? Лес очень густой. Звери, может, сейчас сидят и выглядывают из засады. Цивилизация на них плохо влияет. Привыкают копаться в мусоре. Легко человеку голову оторвут и съедят все кишки.

– Надеюсь, нечасто такое бывает?