Осторожно отодвинулась дверь, Джинхэй Айминг вошла первой, следом за ней Сяо Тун.

Она так не одевалась, даже когда была в клане. Но сегодня ее нарядили как храм к празднику божества. На девушке было черно-фиолетовое платье, длинное, полностью скрывавшее ноги. На голове – сложное украшение из железа. Пахло от нее сандалом и свежестью. Хозяйка клана тоже принарядилась, но для нее это было более привычным.

Айминг села на колени чуть дальше сыновей, Сяо Тун рядом с ней, чуть позади, сложила руки на коленях, глаз девушка не поднимала.

– Даже если забыть, что девочка воспитывалась в семье как будущая жена наследника, она заклинатель. Из нее нельзя сделать простую рабыню и запереть здесь, она все равно сбежит. А значит, надо договариваться.

Глава клана фыркнул, проворчал:

– Пусть проваливает. Я не хотел ее видеть.

– Это ваше окончательное решение? – спросила супруга. Джинхэй Вэйшенг посмотрел на отца умоляюще, тот покачал отрицательно головой.

– Почему мне не позволяют поговорить с невестой наедине? – спросил Вэйшенг. – Мы решили бы все разногласия.

– Невестой? – усмехнулся Ниазу. – Она сбежала от тебя, отец расторгнул договоренность о браке. Я не знаю, почему брат все эти годы говорит, что это его невеста. Это давно уже просто безродная девка. Отец не хотел видеть ее женой будущего главы клана. Ее вернул я как свою наложницу.

Снаружи раздался изумленный вздох, а Сяо Тун ощутила, как к лицу прилила краска, но злости, а не от смущения. Она сжала зубы и произнесла только:

– Нет.

– А за тебя есть кому заступиться? – спросил Ниазу. Старший же выглядел так, словно вот-вот накинется на брата.

– Такой вариант тоже можно рассмотреть, – кивнула Айминг. – Но я боюсь, что это вызовет конфликт между тобой и старшим братом. Поэтому не принесет в наш клан мира.

– Почему бы тогда не убить ее? – внезапно предложил Реншу, младший. Даже отец посмотрел на него с удивлением. – В детстве, когда мы с братьями не могли поделить игрушки, отец выбрасывал их. Так мы научились договариваться. Мои братья не могут договориться, так почему бы просто не убить ее, ведь никому от нее покоя не будет.

– В честной схватке один на один, – возразила Сяо Тун, и младший внезапно согласился:

– Да. Я совсем не против провести бой.

– Зачем бой, если можно просто казнить прилюдно? – хмуро спросил глава. – Или у тебя в планах сделать вид, что убил, а самому помочь ей бежать, только ее теперь искать не будут? Нет уж, вывести завтра и повесить при всех. Или закопать в полях для лучшего урожая, перед этим задушить.

– Отец! – Джинхэй Вэйшенг поднялся, отец бросил на него свирепый взгляд, но молодой человек выдержал его. – Позвольте мне переговорить с ней наедине. Мы должны понять друг друга…

– Так ты что же, догонял ее, чтобы поговорить? – Глава клана даже засмеялся, средний сын повторил за ним, младший тоже попытался, но получилось наигранно.

– Да! Если бы отец не вмешался в наши отношения, все получилось бы как надо, не было бы ни позора, ни побега!

– Ты как с отцом говоришь?! – Пинг тоже поднялся. Он был ниже старшего сына, но на помосте возвышался над всеми.

– Девочка, ты сбежала потому, что оказалась опозорена перед всем кланом и больше не смогла бы занять важный пост? – спросила Джинхэй Айминг. Сяо Тун поняла, что ей дают шанс: скажи, что так. Расплачься и притворись, что лишь позор погнал тебя прочь. И тебя простят. И не убьют.

– Нет, – произнесла Сяо Тун и осмелела. Джинхэй Айминг разочарованно отвернулась, Джинхэй Пинг снова схватился за меч, но из ножен его не доставал, а вот старший сын взялся за рукоятку своего оружия, но клинка все еще не обнажал.

– Я похороню вас обоих, если из-за девки достанешь меч против отца, – пообещал Джинхэй Пинг.

– Тогда почему ты сбежала? – продолжала Айминг, видя, что сыну пока не до разговоров.

– Не хотела жить вместе с вашим сыном. Я испытываю к нему только ненависть, я не смогу стать хорошей женой для него.

Вэйшенг не двинулся с места, твердо стоя между ней и отцом. Джинхэй Пинг не притворялся и не шутил, он действительно мог бы похоронить ее. Но Сяо Тун отчего-то боялась не главу клана, а человека, который ее защищал.

– Это твое последнее слово? Ты говоришь правду? – продолжила Айминг печально.

– Да, – немного дрожащим голосом ответила Сяо Тун, глядя прямо на Джинхэй Пинга.

– Внесите! – приказала женщина, и в следующее мгновение двери открылись, двое слуг внесли подушку, на которой лежал еще более громоздкий головной убор, чем тот, что был на Сяо Тун. Свадебный. Что-то подсказывало ей, что ничего хорошего не происходит… Украшение было необычное, ярко-желтого цвета, с красными камнями. Казалось, что камни сами по себе пульсируют алым.

Сяо Тун нарушила традиции, тут же поднявшись со своего места. Она попыталась снова уйти, направившись к другой двери, которая была ближе к ее стороне, но Джинхэй Айминг удержала ее за рукав.

– Нет, пустите, – приказала Сяо Тун и попыталась выдернуть рукав. Ткань треснула, женщина все-таки не удержала ее, и заклинательница пошатнулась, едва не упав, но быстро выпрямилась. Джинхэй Вэйшенг даже не стал ее останавливать, все в комнате знали, что там за дверью, и когда Сяо Тун ее открыла, увидела плотную толпу, которая не собиралась ее пропускать. Сяо Тун могла выбраться, только освободив себе проход силой, но так она никогда бы не поступила: эти люди не сделали ей ничего плохого.

Сяо Тун выглядела так, словно ее очень сильно тошнило. Глаза заволокло, губы же воспалились. Слуги набросились на нее со спины, надавили на шею, заставили опустить голову. Из волос стали вырывать заколки, иногда и вместе с волосами. Надели новый головной убор – он был легким, как лепестки цветов, но горячим, словно на голову жаровню поставили. При этом волосы даже не опалило. Сяо Тун ощутила, как от украшения вниз по голове поползли отростки, цепляясь за волосы. У нее закружилась голова, стало омерзительно, но остальное происходило как во сне, чувства тоже отхлынули, и все как-то притупилось. Она снова села на колени, в этот раз спиной к главной семье, и слугам пришлось ее развернуть.

– Если ты говорила правду, – продолжала Джинхэй Айминг, – то я встану на твою сторону. Я растила тебя как дочь и даже своему сыну не позволю принуждать тебя к чему-то. Но ты же солгала. Почему ты покинула клан?

– Мне хотелось увидеть мир за пределами резиденции. Я не хотела быть запертой здесь, – произнесла Сяо Тун. Вэйшенг слушал внимательно.

– Почему ты оставила служанку вместо себя?

Остальные, даже глава клана, молча слушали и не выказывали недовольства или нетерпения.

– Она искренне любила его. Не хотела делать двоих людей несчастными. Я думала, что у них получится хорошая семья.

– А ты? Ты любила моего сына?

Кажется, стало так тихо, словно все вокруг и дышать разом перестали. Сяо Тун смотрела перед собой в пустоту. Губы скривились, но она ответила:

– Да, любила.

– А сейчас?

Заклинательница попыталась прикусить губу, но получилось только поранить до крови, независимо от нее рот произнес:

– И сейчас.

Джинхэй Пинг первым шумно выдохнул, засмеялся и, вполне довольный ответом, заявил:

– Женщины. Не могут совладать со своими желаниями. Если мужчина чего-то хочет, разве же он откажется от этого? Сын, это хитрая лисица, гони ее. Ты же слышал, она любит тебя. Вышвырни ее отсюда, и она будет страдать больше, чем страдал ты. А ты будешь отомщен.

Джинхэй Вэйшенг осторожно избавил невесту от головного убора, так же осторожно передал реликвию слугам. Сяо Тун выглядела очень уставшей, приложила ладонь ко лбу, словно у нее болела голова.

– Я не собирался отказываться от нее, – уже спокойнее произнес наследник.

– Значит, слугам готовиться к свадьбе? – предложила супруга главы клана. Сам глава попытался изобразить на лице гнев.

– Постойте, но ведь это именно я ее притащил! – напомнил Ниазу, но внимания на него никто не обратил. Вэйшенг кивнул, помог девушке подняться, придерживая за локоть. Она прикрыла свободной ладонью лицо, да и вообще выглядела так, словно ей очень плохо.