— Май, после окончания школы.

— После ее выпуска — этой весной. Она ушла из-за меня, — я знала, что была права. — Это объясняет, почему Графиня не любила меня до того, как она меня узнала. Она обвинила меня в выселении Жасмин.

Голос Дарио повысился. — Я ее не выселял. Она переехала в Нью-Йорк, чтобы поступить в колледж.

— Она живет в Нью-Йорке? — я спросила. — Как Алехандро нашел ее в качестве свидания на свадьбе?

Дарио покачал головой. — Она сказала, что встретила его в кафе в Сохо. Они разговорились и поняли, что у них есть общие друзья. Я не приглашал ее на свадьбу…

—Почему?

Дарио вдохнул, его ноздри раздулись. — Она часть Джози.

— По сути, она твоя дочь. Она должна была быть там, — я пожала плечами. — Думаю, так оно и было, — мой нос сморщился. — Но… Алехандро? И что он делал в Нью-Йорке? Он живет в Мексике.

— Ты не понимаешь, — сказал он. — Она часть Джози. Моя семья, особенно отец, ненавидела Джози, — Дарио встал и начал расхаживать. — Он ужасно относился к ней и ко мне из-за нее. Он отказался признать ее присутствие. Пригрозил, что никогда не стану капо, если не избавлюсь от нее, — в его тоне было больше гнева, чем я когда-либо слышала. — Он называл ее бродячей, — он повернулся ко мне лицом. — Жасмин не должна была быть на свадьбе не потому, что я не хотел, чтобы она была там, а потому, что, как и Эррера, семья не приветствовала ее.

Я поджала губы и встала. — Она ребенок. Она ровесница Камилы.

— Вчера кто-то ворвался в ее квартиру.

Мои глаза широко открылись. — В Нью-Йорке?

Дарио кивнул. — Я узнал об этом только сегодня утром, когда она и Пьеро, ее телохранитель, появились в клубе «Изумруд». Они ехали всю ночь, чтобы добраться сюда. Жасмин очень расстроена. Она не хотела лететь, — он покачал головой. — Она напугана, Каталина. Она спросила, может ли она остаться в «Изумрудном клубе».

— Нет.

Дарио согласился. — Я бы никогда не позволил ей остаться там. Ее мать – ее и Джози – была танцовщицей и проституткой. Девочки выросли, живя в клубе, похожем на Wanderlust, и увидели больше, чем должны видеть дети.

— И поэтому тебе не нравится, как дядя Ник руководит Wanderlust?

— Я верю в уважение к работникам, какую бы работу они ни выбрали. Джози была танцовщицей в Minx, всего лишь танцовщицей, — подчеркнул он. — Но если позволить Жасмин провести хотя бы одну ночь в Изумрудном клубе, это разрушит все, что Джози пыталась преодолеть.

— Почему Армандо остался в клубе?

— Армандо был с Жасмин с тех пор, как она приехала сюда более одиннадцати лет назад. Она доверяет ему, а я плохо подготовлен к тому, чтобы справиться с плачущим и напуганным подростком.

Плач и страх — мое сердце разбилось из-за нее.

— А Армандо нет? — я спросила. Мне он никогда не казался любящим обниматься. Больше похоже на парня, который сначала стреляет, а потом задает вопросы.

Дарио ухмыльнулся. — У них есть связь, — он вдохнул. — Я не мог позволить ей остаться в клубе. И я не мог ее отослать. Она наверху с Графиней.

— Могу ли я встретиться с ней?

— Это твой дом. У тебя есть право голоса в том, кто здесь останется.

На моих губах появилась улыбка. — Ты капо. Последнее слово остается за тобой.

— Пока нет, и мой дом — не мое дело. Это наш дом.

Я положила руку на грудь Дарио поверх галстука. Под моим прикосновением сердце, которое, как он утверждал, не выбил. — Я бы никогда не отослала того, кто тебе дорог.

Он взял мою руку в свою. — Семья так бы сделала, каждый чертовски из них. Мои мать и отец будут первыми в очереди. Теперь ты часть их.

— Я могу быть их частью, но здесь, — я сложила наши руки на груди. — Я все еще я. Я не чувствую себя полностью принятым семьей, кроме тебя и Данте. У нас с Жасмин будет что-то общее.

Дарио притянул меня к себе и выдохнул. — Бля, Каталина. Я должен был рассказать тебе о ней раньше. Возможно, если бы я это сделал, ей бы не было больно.

Я посмотрела в его глаза, затуманенные чувством вины. — Это не твоя вина, — я поцеловала его в щеку и увидела, как морщины беспокойства, которые были заметны на его лбу, начали исчезать. — Я хочу с ней встретиться.

Дарио поцеловал меня в лоб и потянул за руку. — Ну давай же.

Вместе мы вышли из библиотеки. Мой взгляд упал на закрытую дверь в коридоре. — Театральный зал… он был построен для Жасмин, не так ли?

Дарио кивнул. — До этого это была еще одна гостиная.

Взяв мою руку в его, мы прошли через гостиную и поднялись по лестнице. Вместо того, чтобы провести меня по коридору туда, где остановилась Камила, Дарио повел меня по коридору в нашу комнату. Мы остановились у двери, ближайшей к нашей комнате.

— Это была ее комната? — я спросила.

Дарио кивнул.

— Запертый винный погреб. Это потому, что у тебя здесь жил ребенок? — детали встали на свои места.

Он снова кивнул, прежде чем постучать в дверь.

Графиня открыла её, ее взгляд перешел с Дарио на меня. Прохлада, которую я испытала, когда впервые приехала, вернулась. — Мистер и миссис Лучано.

Я подарила ей свою самую большую улыбку. — Я бы хотела познакомиться с Жасмин.

Выражение лица Графини смягчилось.

— Ведь, — сказала я. — Она тоже здесь живет.

Графиня перевела дыхание и вытерла слезу со щеки. Кивнув, она открыла дверь дальше. На кровати сидела девушка, которую я помнила со свадьбы. Она вполне могла бы быть моей сестрой. Я старалась не обращать внимания на ее травмы и сосредоточиться на ее распущенных рыжих волосах и ярко-голубых глазах.

Жасмин встала. Ростом она была похожа на Камилу, но на несколько дюймов ниже меня. Подстриженная и миниатюрная. Несмотря на все, через что ей пришлось пройти, по словам Дарио, я чувствовала в ней сильную молодую женщину.

— Привет, Жасмин, — сказала я. — Я Каталина. Мы ненадолго встретились на свадьбе.

Она кивнула. — Ты хочешь, чтобы я ушла?

Я отдала ей должное за ее прямой и точный вопрос.

— Нет, — я покачала головой. — Я хочу с тобой познакомиться. Кажется, я переехала в твой дом.

Взгляд Жасмин прояснился, когда она повернулась к Дарио. — Я могу остаться?

Я повернулась и увидела позади себя мужа, скрестившего руки на груди и кивнул. — Добро пожаловать домой.

Жасмин бросилась к Дарио, обняла его за талию и крепко прижала к себе. Ее лицо было спрятано в его пальто. — Спасибо.

Мое сердце, возможно, взорвалось, когда я увидела, как тает его отстраненная броня. Медленно он двинул руками, притягивая ее в свои объятия. Человек, который утверждал, что не способен любить, очевидно, любил. Жасмин прожила с ним большую часть своей жизни. Она увидела маску крутого человека Дарио глазами ребенка. Что бы он ни говорил, у него было сердце.

Жасмин повернулась ко мне. — Прости, если я мешаю медовому месяцу.

Моя улыбка выросла. — Совсем нет. У меня есть сестра твоего возраста. Она была здесь несколько дней, и я уже скучаю по ней. Надеюсь, мы сможем стать друзями, — я оглядела комнату, рассматривая нейтральный декор. Это не было похоже на спальню Камилы в доме, где я выросла. — Дарио сказал, что раньше это была твоя комната. Где все твои вещи?

— Я взяла кое-что в Нью-Йорк.

— Остальное находится на складе, — вызвалась Графиня.

— Давайте вытащим их.

Краем глаза я увидела улыбку Графини. Я протянула руку и нежно коснулась опухшей щеки Жасмин. — С тобой все в порядке?

— Я выгляжу ужасно.

— Нет, ты красивая.

— Я боялась, что он собирается убить меня, как они убили Джози.

Позиция Дарио выпрямилась. — Почему ты так говоришь?

— Потому что, — её большие голубые глаза наполнились слезами. — Я вспомнила. Вот что он мне сказал.

Напряжение росло, словно вокруг нас искрилось статическое электричество. — Что он сказал? — я спросила.

— Он сказал, что бродячие должны умирать, а я была такой же, как моя сестра, — бродячей.

Ярость исходила от Дарио, когда его тон стал глубже. — Человек, который напал на тебя, назвал тебя «бродягой»?