Мой разум начинает лихорадочно соображать, пытаясь вспомнить, когда я встретила Гэвина перед тем первым боем, на который пошла, но у меня ничего не выходит.

Гэвин проводит большими пальцами по моим щекам с мягкой улыбкой на лице.

— Тебе было всего четыре. Твои родители приехали за какой-то наградой, которую выиграл мой папа. Я помню, няня не пришла, поэтому твоя мама осталась дома и присматривала за нами.

— Та ночь была худшей и лучшей в моей жизни на тот момент. Всего за несколько часов твоя мама показала мне, что такое любовь. Она подарила мне представление о том, какой может быть нормальная жизнь, в существовании чего я не был уверен. Я также встретил тебя, зеленоглазую маленькую девочку, которая схватила меня за руку и спела мне. Тебе было всего четыре, но ты уже была доверчивой и легко делилась своей любовью. Я завидовал твоей жизни с Мэнди и начал верить, что у нас с братом может быть счастливое будущее, но в ту ночь убили моего отца.

Гэвин откашливается.

— В конце концов, твои родители вернулись в Колорадо, и мы с Таннером больше никогда их не видел. Шли годы, и я начал верить, что вы с Мэнди мне приснились, что вы ненастоящие. Пока той ночью я не увидел тебя в «Хилле». Я понял — просто понял — с первого взгляда, что ты — это она… Кейт. Моя Кейт.

Мое сердце трепещет, когда я понимаю, как долго Гэвин ждал меня, и если бы не смерть моего отца — то, что в то время, как я думала, разрушило мою жизнь — я бы сейчас не была с ним.

— Я не думаю, что действительно понимала, насколько ты был прав. Что мы каким-то образом всегда были на пути друг к другу. Черт возьми, если бы у моего родного отца было желание, я бы выросла где-нибудь в Мексике и никогда бы тебя не встретила.

Гэвин поднимает большой палец и проводит им по моей нижней губе.

— Я не знаю почему, но уверен, что мы принадлежим друг другу. Ты моя всегда и навеки.

Я наклоняюсь и легонько целую его в губы, повторяя ему в ответ его же слова.

— Навеки.

Следующая неделя проходит без каких-либо драматических событий, пока не приходит конверт от моего отца. Раньше я не придавала этому особого значения, но теперь, узнав о прошлом, нервничаю, открывая его.

Достаю несколько листов тетрадной бумаги, исписанных почерком, явно принадлежащим моему отцу. Дата вверху отмечена примерно четыре года назад, вскоре после смерти моей матери.

Дорогая Кейт,

Если это письмо дошло до тебя, значит, мое время здесь, на Земле, подошло к концу, но я не могу позволить этому случиться, не сказав тебе нескольких вещей.

Первое и самое главное, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты моя дочь. Когда встретил твою маму, я думал, что моя жизнь полноценна, но это было не так до тех пор, пока Бог не подарил мне самую прекрасную молодую леди, которую я когда-либо встречал, и позволил мне называть ее своей дочкой.

Спасибо тебе не только за то, что ты потрясающая дочь, но и за то, что ты такая, какой, я знал, ты можешь быть. Каждый день, пока ты ступала по этой земле, я гордился тобой.

Еще одна вещь, которую ты уже можешь знать, а может, я ошибаюсь, это то, что после того, как мы с твоей мамой удочерили тебя, я передал тебе десять процентов акций «СГС». Моя компания всегда была на пути к твоим рукам, но, к сожалению, я принимал решения, которые повлияли на этот путь.

Когда Джеймс Ломан покинул «СГС», он сохранил двадцать пять процентов компании на свое имя. После его смерти эта доля перешла к его жене. Годы спустя, когда я решил сделать «СГС» публичной, вдова Джеймса выкупила двадцать четыре процента компании. В конечном счете, без учета десяти процентов, которые я отдал тебе, это принесло ей контрольный пакет акций «СГС».

Жена Джеймса, Лита Ломан, нехорошая женщина. Я мог бы дать отпор и сделал это в какой-то момент, но Лита нашла информацию, которая, как она знала, причинит мне боль, практически не оставив никакого выбора.

Я пишу тебе, потому что хочу, чтобы ты знала, каким человеком на самом деле является эта женщина. Мы с твоей матерью защищали тебя от того зла, которое действительно существует, но что бы ты ни делала, не становись жертвой привычек Литы. И какие бы истории она ни рассказывала, всегда помни, что мы с мамой любили тебя.

Если бы мне дали шанс, в моей жизни есть много вещей, которые я бы сделал по-другому, но найти тебя и твою маму — не одна из них.

Живи полной жизнью, люби изо всех сил, и твои мечты сбудутся.

От всего сердца, папа.

Я плачу — нет, зачеркните это — я рыдаю. Я люблю своих родителей и никогда не сомневалась в их любви ко мне. Но безумно скучаю по ним. Это письмо — прекрасное напоминание о жизни, которую мне посчастливилось прожить.

― Детка? Что случилось?

Я поднимаю глаза и вижу Гэвина, спешащего ко мне.

― Ничего, ― отвечаю я, протягивая ему письмо. Когда Гэвин начинает читать его, выражение его лица меняется с добродушного на суровое. Он знает, что его мать — зло, но я уверена, что читать об этом ему тяжело.

— Это многое объясняет, ― говорит он, когда я вытираю последние слезы.

― Почему?

― Потому что акции твоего отца стали твоими после его смерти. Тебе нужно подождать, пока ты закончишь школу или тебе исполнится двадцать пять, чтобы получить финансовое вознаграждение за владение ими, но это не меняет того факта, что они твои. И это означает, что Лита потеряла контрольный пакет акций, когда умер твой отец.

Боже, я прочитал то же письмо, что и Гэвин, но эта часть никогда не приходила мне в голову. Я все еще перевариваю тот факт, что Джеймс владел акциями компании. Единственная история, которую мне когда-либо рассказывали — мой отец выкупил его долю.

― Черт, это действительно многое объясняет. Она надеялась, что вы двое станете лучшими друзьями, когда переедете сюда. Может быть, даже сделать так, чтобы это выглядело так, будто она делает одолжение, покупая часть твоих акций, чтобы помочь тебе финансово. Когда этого не произошло, она посеяла семя, что твои родители украли тебя, надеясь, что в конечном итоге ты возненавидишь их настолько, что захочешь продать свои акции, из-за того, что они сделали.

Гэвин проводит руками по волосам.

― Бл*ть. Интересно, что произойдет с твоими акциями, если с тобой что-то случится. Это определенно проливает новый свет на то, что тот несчастный случай не был случайным.

Гэвин замолкает и начинает расхаживать взад-вперед, как зверь в клетке.

― Должны ли мы встретиться с ней лицом к лицу?

― Мы не должны делать ничего по отношению к Лите. На меня возложена печальная задача быть ее ребенком. Я разберусь с ней.

― Что? ― выпаливаю я, вскакивая на ноги. ― Лита — моя проблема, как и твоя. Ты не выбирал ее на роль своей матери, а мой папа не приглашал ее в свою компанию. Вот что это такое. Теперь мы разберемся с этим вместе.

Гэвин делает глубокий вдох и, кажется, смиряется с моим отношением к ситуации.

― Хорошо, но ты и близко не подойдешь к этой женщине в одиночку. Я старше тебя на годы, когда дело доходит до того, на что способна Лита.

― Ладно. Я обещаю.

Гэвин громко выдыхает и садится рядом со мной.

― Давай подумаем об этом. Лита контролировала компанию твоего отца, пока он неожиданно не умер. Я предполагаю, что у твоего отца должен быть кто-то в «СГС», кто отвечает за тебя в совете директоров, пока ты не выполнишь, предъявленные к тебе требования. Вероятно, вице-президент твоего отца. А это означает, что Лита, скорее всего, потеряла контроль. Почему твой отец не забрал обратно твои десять процентов, чтобы гарантировать, что у него контроль, пока он был жив?

Я могу сказать, что в голове Гэвина роятся мысли, но эта кажется мне довольно простой.

― Потому что Лита думает, что я Хейден. Она каким-то образом узнала, что я связана с этим похищением, и использовала это против моего отца. Бьюсь об заклад, она сказала ему, что пойдет в прессу и расскажет всем, что владелец и генеральный директор крупной компании заплатил за похищение ребенка, чтобы его бедная миленькая жена, которая не могла иметь детей, стала матерью.