― Я думаю… я… думаю, мы может быть родственниками.

У меня отвисает челюсть от его комментария, и после более тщательного изучения я задаюсь вопросом, есть ли хоть капля правды в том, что он сказал. У него такие же светло-русые волосы, но у него не зеленые глаза. Они темно-карие.

― Почему вы так думаете? ― шепчу я.

Он оглядывается, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто за нами, когда я замечаю, что коридор почти пуст. Я уже опаздываю на свой урок. В данный момент молю Бога, чтобы этот незнакомец был здесь не для того, чтобы причинить мне боль.

― Я почти уверен, что ты либо моя кузина, либо… либо сестра.

Мои глаза на секунду закрываются. Он, должно быть, брат маленькой девочки, которую похитили.

― Почему ты так думаешь? ― повторяю я, молча ожидая ответа.

Он не двигается и оглядывает меня с головы до ног, прежде чем ответить.

― Женщина позвонила домой моим родителям. Сказала, что знает, где моя сестра. Что мужчина заплатил моей тете пять миллионов долларов, чтобы она украла ее и отдала на усыновление. Затем назвала мне твое имя.

Я делаю глубокий вдох.

― Я… я не уверена…

― Та дама по телефону, она знала кое-что… то, чего не могла знать, но все же не в курсе огромной части истории. Вот почему я думаю, что вполне возможно, что ты моя двоюродная сестра.

Мои мысли несутся вскачь, но я больше не боюсь этого парня. Уже опоздала на занятие, поэтому решаю пуститься во все тяжкие.

― Хочешь пойти куда-нибудь и поговорить?

***

Я позвонила Гэвину по дороге в кафе, где договорилась встретиться с Алексом. Он сказал мне, что, вероятно, прибудет туда до моего приезда, и не шутил. Я подъезжаю вместе с парнем прямо за мной и уже вижу Гэвина, ожидающего у двери.

Мы делаем заказ и занимаем места за столиком в глубине кафе.

― Это мой парень, Гэвин Ломан.

Глаза парня вспыхивают, когда он слышит имя Гэвина.

― Ломан?

― Да. Я уверен, что женщина, которая вам позвонила, была моей матерью. Лита Ломан?

Парень утвердительно кивает головой.

― Меня зовут Алекс Джонсон. Твоя мама позвонила несколько недель назад и рассказывала всем, кто соглашался слушать, что Хейден жива и живет здесь, в Калифорнии.

Хейден… его сестра… девочка, которую похитили.

― Почему ты думаешь, что я могу быть твоей кузиной, а не сестрой? ― еле слышно отзываюсь я.

― Моя тетя Стейси была настоящей неудачницей, когда была моложе. Она связалась с какими-то опасными преступниками, и только беременность, заставила наконец взять себя в руки. Отец ее ребенка принадлежал к лидеру крупного наркокартеля где-то в Мексике. Стейси ушла и родила ребенка, а потом продала его какой-то паре в Колорадо. Ей нужны были деньги, чтобы избавиться от своего прошлого, и она хотела убедиться, что ребенок будет в безопасности, или, по крайней мере, так она сказала моей матери.

И он явно думает, что я ребенок Стейси.

― А что случилось с твоей сестрой? Странное время, тебе не кажется?

Алекс выглядит убитым горем, когда кивает головой, соглашаясь со мной.

― Отец ребенка думал, что малышка у моих родителей. Он был убежден, что мама никогда не была беременна, а моя сестра — его дочь. Мы считаем, что он похитил Хейден и вернулся с ней в Мексику.

О, Боже мой. Это не та сказка, которую я представляла себе, когда думала о своих биологических родителях. Ходячая беда и наркобарон. Моя биологическая мать стала причиной того, что мой биологический отец похитил ребенка ее сестры?

― Довольно хреново звучит, ― отвечает Гэвин.

― Ага. Моя мама умерла, так и не узнав, что случилось с ее малышкой. Отец спился. А я? Я был ребенком, которого никто не замечал.

Я вмиг забываю о себе, когда сердце разбивается за судьбу Алекса.

― Мне так жаль, ― говорю я ему.

― О чем ты жалеешь? Ты не сделала ничего плохого.

Гэвин протягивает руку и сжимает мою ладонь.

― Знаю, но… люди, что зачали меня, разрушили твою жизнь.

― Нет. Люди, зачавшие меня, сделали это. Твой биологический отец мог похитить мою сестру, но именно мои родители забыли, что у них есть еще один ребенок, ― горько отзывается он.

― И что ты планируешь делать? Вернуться домой или… ― спрашивает Гэвин, и я отчаянно хочу получить ответ.

― Дома я подрабатываю то тут, то там. Я взял неделю отпуска или около того, чтобы приехать сюда и увидеться с тобой лично, но мне нужно возвращаться обратно. Я коплю. Надеюсь вернуться на учебу в следующем семестре, ― почти смущенно говорит Алекс.

― Мы должны обменяться номерами. Я нанял частного детектива, который изучает ситуацию. Если мы узнаем что-нибудь еще, я обязательно сообщу тебе.

Глаза Алекса загораются.

― Будь осторожен. Мои родители никогда и словом не обмолвились никому, у кого, по их мнению, могла быть моя сестра. Они боялись, что, если он обнаружит, что она не его дочь, то прикажет ее убить.

― Думаешь, она все еще жива? ― выпаливаю я достаточно громко, чтобы все услышали.

― Ага, по крайней мере, надеюсь на это. Мои родители всегда думали, что он похитил ее, потому что хотел детей, а не потому что пытался вернуть тетю Стейси.

Матерь божья. Эта девочка… моя кузина могла жить в наркокартеле… из-за меня.

― Мы будем осторожны. И вот, ― Гэвин пишет на листочке свой номер. ― Звони, если что-нибудь узнаешь или нужна будет помощь. Мы теперь семья, а семья держится друг друга.

Мое сердце воспаряет от слов Гэвина. Семья держится друг друга. Это полная противоположность тому, чему его учили, когда он рос. Это только подтверждает то, что я уже знаю… что под маской плохиша скрывается действительно великий мужчина.

На следующий день я пошла в школу, но все, о чем могла думать, были Алекс и Хейден, и жизнь, которая могла бы быть… должна была быть моей. Я не знаю, что расстраивает меня больше. Моя мать, которая продала меня и, в свою очередь, стала причиной похищения своей племянницы, или мой отец за… ну, быть наркобароном, способным украсть ребенка.

Если бы не Хейден, я, возможно, смогла бы забыть о том, чему научилась у Алекса. Спишем это на ужасную историю и будем двигаться дальше, но беспокойство о том, что Хейден может быть где-то там, живя той жизнью, которая была предназначена мне — это больше, чем я могу переварить.

— Кейт, можно мне чего-нибудь поесть?

Я поднимаю взгляд от книг, лежащих передо мной, и вижу милое личико Кэлли, стоящей в дверях кабинета Гэвина.

— Конечно, детка. Где твой папа?

— Говорит по телефону.

Гэвин ограничивает свои телефонные звонки, когда Кэлли у него дома. Я знаю, если он разговаривает по телефону и не кормит свою дочь, значит это важно. Сразу же я задаюсь вопросом, имеет ли это какое-то отношение ко вчерашним новостям.

— Ладно, давай добудем что-нибудь перекусить.

По пути на кухню я слышу, как Гэвин что-то говорит, но ничего не могу разобрать. Я достаю несколько сырных крекеров и чашку молока, затем подношу их к дивану, на котором сидит Кэлли, прежде чем решаю на цыпочках вернуться в нашу спальню.

— …Я не знаю. Черт, мужик, что мне делать? — Гэвин делает паузу, слушая того, кто с ним разговаривает. — Да, я поговорю с ней.

Делаю глубокий вдох, и мои нервы начинают расслабляться, зная, что он планирует рассказать мне все, что узнал. Я так погружаюсь в свои мысли, что не замечаю, как Гэвин вешает трубку, пока он не открывает дверь и не видит меня, стоящей прямо перед нашей комнатой.

— Что же, привет, — говорит он, усмехаясь.

— О. Я имею в виду. Я не… — замолкаю, прочищая горло, пытаясь придумать, что сказать в оправдание того, почему я здесь стою.

— Иди сюда, — Гэвин прижимает меня к своей груди. — Я не злюсь на тебя. Мне позвонил частный детектив, и я не был уверен, что мне нужно будет сказать. Поскольку Кэлли сидела рядом со мной, я решил ответить на звонок в нашей спальне. Из-за нее, а не из-за тебя. Обещаю, что ничего от тебя не скрою, но думаю, нам нужно быть предельно осторожными и ничего не говорить в присутствии Кэлли. Она может случайно сказать что-нибудь своей матери.