Ее спина выгнулась, ее ноги обвили меня. Я опускаю бедра еще глубже. Все ее тело задрожало подо мной, и мой следующий толчок втянул меня глубоко в нее.

Этого было недостаточно. Как бы сильно я ни трахал ее, этого никогда не будет достаточно. Мой рот прижался к ее шее, мои зубы прижались к ее мягкой коже. Я хотел, чтобы весь мир увидел, что Бьянка моя. Бьянка Моррелли была чертовски моей.

Мои руки схватили ее бедра, когда я бездумно врезался в нее, терзая ее, как зверя. Претендуя на нее.

— Нико, — выдохнула она. — Я… я собираюсь кончить.

— Кончи для меня! — заорал я, отрывая рот.

Я снова врезался в нее, и она напряглась, перевалив через край. Она выкрикивала мое имя, билась и дрожала от силы кульминации, пронзившей ее. Я крепко держал ее бедра, толкаясь в ее сжимающуюся киску, причиняя ей боль, когда она разваливалась вокруг меня.

Мой лоб прижался к ее лбу, мой собственный оргазм затянул меня в пустоту, где не было ничего, кроме нас. Моя жена и я.

Я кончил с силой, струясь в нее и наполняя ее своим семенем. Мир, не похожий ни на один прежде, воцарился во мне. Ее дыхание было тяжелым, и мы оставались запертыми вместе; наш пульс бешеный. Ее тело было мягким и податливым подо мной, и я медленно вылез из нее.

Ее руки обвили мою шею, и я задумался, когда она обвила их вокруг меня. Она заставила меня потерять всякое чувство контроля, эта жажда к ней разрушила что-то внутри меня.

— Доброе утро, — пробормотала она, ее дыхание обжигало мою кожу.

— Доброе утро, жена.

Между нами воцарилась удовлетворяющая тишина, и она уткнулась лицом в мою шею, ее ногти нежно коснулись моей головы. Жест был таким невинным, но таким знакомым. Интимный. Мой член снова зашевелился, эта жажда к ней неутолима.

Я снова захотел ее, чтобы облегчить свою боль по ней. Мне пришлось трахнуть ее снова. Может быть, дело в том, что я отказал себе в этой женщине, когда впервые увидел ее в своем ночном клубе, и теперь она рухнула, как тонна кирпичей. Я всегда брал то, что хотел, но с ней в ту ночь я постарался быть порядочным человеком и уйти.

— Мне нужно принять душ, — пробормотала она. Моя собственническая сторона хотела запретить ей принимать душ, чтобы ее стойкий запах смешался с моим, и мы оба пахли сексом. Господи, что эта женщина со мной сделала! Это была слабость — так сильно хотеть кого-то.

Двигаясь телом, я не мог оторвать от нее глаз. Она взяла простыню и обернула ее вокруг себя, прежде чем встать. Мой член пульсировал, превращаясь в гранит.

Я остался лежать на кровати, обнаженный, наблюдая, как она ходит по комнате.

— Я не взяла с собой ничего из своих вещей, — пробормотала она, снова повернувшись ко мне. Я видел, как ее глаза потемнели от желания, ее взгляд задержался на моей груди, а затем опустился на живот. Она прикусила нижнюю губу — жест, с которым я начал хорошо знакомиться.

— Все здесь, — сказал я ей, и ее глаза встретились с моими.

— Что? — спросила она с замешательством в ее темных глазах, и моя губа потянулась вверх. Было приятно видеть, что мою жену сбивает с толку ее голод по мне, как и я по ней.

— Твои вещи, — я наклонил голову влево от нее. — Это в нашем шкафу. А твои туалетные принадлежности в ванной.

Она проследила за моим взглядом и приоткрыла дверь. Вся ее одежда уже была здесь и развешена. Было странно приятно видеть ее личные вещи среди своих.

— Господи, — пробормотала она, исчезая в чулане. Я мог видеть только часть ее, черную простыню, тянущуюся за ней. Я наблюдал за ее профилем, когда она провела пальцами по моим костюмам и рубашкам, а затем наклонилась, чтобы взглянуть на выстроенные в ряд мои часы. — Я могу честно сказать, Нико, я никогда не встречала человека с таким организованным гардеробом. А эта комната размером со весь мой первый этаж.

Она бросила на меня взгляд через плечо. При мысли о том, что у нее есть другие мужчины, в моей груди поднялось рычание.

— Бьянка? — я старался сохранить ровный голос и пустое выражение лица. Мне нужны были имена ее прошлых любовников, чтобы выследить и убить их.

Ее взгляд вернулся к шкафу, с любопытством бродя по нему.

— Хм.

— Сколько у тебя было мужчин? — её рука замерла в воздухе, ее интерес к шкафу пропал. Она вышла из него и направилась в ванную.

— Не твое дело. Это личное.

В мгновение ока я выбрался из кровати и оказался позади нее. — Ты моя жена, — протянул я. — Ничего личного.

— Конечно, так оно и есть, — раздраженно возразила она.

Она покачала головой, делая шаг в сторону от меня. Я последовал за ней.

— Бьянка… — предупредил я ее рычанием, взяв ее за запястье и заставив повернуться ко мне лицом. Мы смотрели друг на друга, ревность съедала меня. Сознание того, что другой мужчина услышал эти стоны, почувствовал ее изгибы, погрузил свой член в ее киску и все еще ходил по этой земле, сводило меня с ума. Желание убить было непреодолимым.

— Отлично, — прошипела она. — Два, — она закатила глаза, пытаясь вырвать запястье из моей хватки. Безуспешно.

— Уильям мертв. Кто этот другой мужчина? — потребовал я. Если бы это был Джон Мартин, я бы убил его сегодня. Любой другой мужчина имел бы двадцатичетырехчасовую фору.

— Ты, — отрезала она. — Двое, включая тебя! Иисус.

Моя хватка на ее запястье ослабла. Это должен был быть только я, но Уильям был мертв, так что я остался единственным мужчиной на этой земле, который знал, что чувствует киска Бьянки. Я взял ее другую руку, которая прижимала простыню к ее груди, оторвав ее пальцы, и ткань соскользнула с ее тела на кафельный пол.

Я собирался взять ее снова.

— Нико, ты не можешь…

Я прижался к ней губами, и она почти сразу открылась для меня. Я должен был овладеть ею, стереть из ее памяти воспоминания о любом другом мужчине. Она была моей. Только моей. Я обхватил ее задницу и пошел в душ, датчик движения включил душ, и струи воды потекли по нам. Я должен был получить ее.

Я прижал свой твердый член к ее входу. Мне нужно было оказаться внутри ее горячих складок. Чувствовать, как она сжимается вокруг моего члена. Наши языки переплелись, потребность всепоглощала. Прижав ее спиной к плитке, я провел губами по ее шее. Она откинула голову назад, и мой член запульсировал от такого покорного жеста.

Я прикусил ее мягкую плоть, моя одна рука все еще держала ее за задницу. Импульсивно, я поднес другую свободную руку к ее рту, проведя пальцем по ее пухлым губам. Словно инстинктивно, ее губы приоткрылись, ее рот сомкнулся над моими пальцами, ее язык скользнул по его кончику.

— Стань на колени и соси меня.

Грубое требование вырвалось из моих уст, и она напряглась в моих объятиях. Оттолкнувшись от меня, безуспешно, ее глаза сверкнули на меня.

— Прошу прощения? — она попыталась звучать недостойно, но ее слова прозвучали слишком задыхаясь, а пульс участился от волнения. И глаза ее выдали. Ей чертовски это нравилось.

— Я хочу, чтобы твои пухлые губы обхватили мой член, — пробормотал я, беря ее челюсть между пальцами. — Похорони мой член в свой теплый рот.

Ее дыхание было прерывистым, ее кожа покраснела даже под струей воды из душа, льющейся на нас. Я мог говорить грязно весь день, а она позволяла мне трахать ее весь день.

— Ты хочешь трахнуть меня в рот? — прохрипела она, ее глаза расширились и затуманились похотью. Боже, эта женщина! Как мне так повезло, что я ее заполучил?

— Да, — она бы поставила меня на колени.

Она выскользнула из моих рук и скользнула по моему напряженному телу. Я следил за каждым ее движением, жажда ее тела подавляла все остальные мои чувства.

Она повиновалась и упала на колени. Мой твердый, как камень, член чуть не взорвался, когда я увидел ее такой, стоящей на коленях передо мной. Этого было достаточно, чтобы я взорвал свой груз. Ее маленькая рука схватила основание моего члена, дергаясь от ее прикосновения, и ее губы приоткрылись, глубоко погружая меня в свой теплый рот. Мой член между ее красивыми красными губами был зрелищем.