- Всегда? В былые времена Хасаут никому дань не платил. Здесь собиралась великая Хаса. Лучшие люди народа приезжали к нам, пировали и решали важные для всех людей дела. Князья дань с других собирали. Умники. Зачем самому трудиться, если можно это отнять у других!? Или заставить работать на себя.

Деревья поредели, они вышли на противоположный склон горы, поросший травой. В долине внизу Кир увидел селение – обычное горское селение, с характерными прямоугольными домами, турлучными, на фундаментах из камней. Дома для семьи, конюшни, амбары, гостевые дома – кунацкие.

- Воины князя не только дань собирают, - сказал Кир. - Они защищают от врагов.

- Пастух тоже защищает овцу от волков. Чтобы зарезать самому.

- Ты что такой сердитый? Кто вас резать тут собрался?

- А ты чего за них заступаешься? – остановился Чале. – Тебе что тут надо?

- Послушай, успокойся. Объясни, что у вас творится.

- Князь требует отдать дань оружием. Хасаут ведь славится нашими кузнецами.

- И что?

- А хаттукайцы отказались продавать нам железо.

- Почему?

- Из-за князя! Они узнали, что тот готовится к войне. Боятся, что пойдет в поход против них. Сказали, что не дадут ни кусочка железа нашим кузнецам. Что теперь делать? Наши даже товар на рынок в Пшеут не стали везти. Ни гончары, ни кузнецы. У нас еще обувь хорошую делают. Не поехали, чтобы князь дань не затребовал. А тут воины князя сами явились. Хотят отнять последнее, что у нас осталось.

- И что вы решили?

- Да ничего не решили, - зло ответил Чале. – Одни готовы дать бой, другие хотят уйти в горы. Некоторые предлагают договориться. И вот. Пока все спорили, княжеская дружина уже пришла. Надо предупредить людей.

- А почему сами железо не добываете? – просил парня Кир.

- Где? Нет здесь таких мастеров. Это для Хасаута всегда делал Хаттукай.

- Кажется, я могу вам помочь, - сказал Кир.

- Как ты нам поможешь?

- Скажи, Чале, живет ли здесь Гурей, сына Кангеза?

- Да, уважаемый Гурей живет в нашем селении.

- Я хотел бы его увидеть.

***

Кир исподлобья разглядывал самого знатного жителя Хасаута, которому принадлежала большая часть земель этой долины. Этот был смуглый поджарый мужчина средних лет. На вытянутом лице с тонким крючковатым носом серебрились сединой черные усы. Темная рубаха обшита по краю широкого выреза тянутым серебром. Гурей был похож на хищную птицу. И смотрел он на Кира свысока немигающим взглядом. Вид у него был решительный и воинственный. Удивительно, что такой человек прожил всю жизнь мирно и на одном месте.

- Что ты хотел, юноша?

- Скажи, Гурей, с каких пор не собиралась великая хаса?

Взгляд хозяина на мгновение вспыхнул, но он сдержал гнев:

- Давно. С тех пор, как погиб на охоте тхамада хасы – Насрен Длиннобородый.

- А нового тхамаду избирать не стали?

- Верно.

- И с тех самых пор Хасаут платит дань князю?

- Да.

- Почему вы согласились?

- Что ты, юноша, задаешь такие вопросы с таким видом, будто я тебе что-то должен?

- Ты проницательный человек, Гурей. Попал в самую точку! – дерзко усмехнулся Кир. – Хасаут должен заплатить дань.

- А ты при чем!?

- Я пришел за данью вместе с дружиной князя.

- Вот как. – Хозяин растерянно посмотрел на дверь, будто оттуда вот-вот должны были появиться дружинники Баженэ. – Как ошибся в тебе малыш Чале! – он помолчал немного. – Хорошо. Я отвечу на твой вопрос. Мы согласились покориться князю, потому что хотели мирно и спокойно жить. – Гурей говорил грустно и задумчиво. - Теперь мирная жизнь кончилась. Князь хочет крови. И ты будешь первым убитым.

- Почему?

- Потому, что нам не оставили выбора. Так нарочно делают. Присылают на переговоры какого-нибудь глупого наглеца, кого не жалко. А когда его убьют, появляется повод покарать врагов. Так что тебя, юноша, принесли в жертву богу войны.

- Не первый раз приносят. – Кир спокойно взглянул на собеседника. – Впрочем, не в этот раз. Я сам пришел. Захотелось увидеть, кого мой отец считал другом.

Гурей удивленно и недоверчиво всмотрелся в лицо Кира:

- Быть не может! Ты похож на Накара!

- Да. Я Кирмит - его сын.

- Поразительно! Последний раз я видел тебя, когда ты едва-едва научился ходить. Ты, конечно, не помнишь меня…

- Нет, знаю только, что моя мать была твоей двоюродной сестрой. Вспоминал ты хоть когда-то обо мне?

- После смерти отца, твой дед Насрен взял тебя на воспитание. Потом, когда он погиб на охоте, мне сказали, что ты пропал. Я все собирался съездить в Пазад, расспросить местных о твоей судьбе...

- Ну, уже можешь не торопиться.

В комнате повисло молчание.

- Как же теперь нам быть? – Гурей смущенно смотрел в сторону.

- Выплатить дань. Никто не ждет от вас мятежа. Было опасение, что Хасаут захватили враги.

- Вот как? Большая часть дани – топоры, ножи, наконечники копий и стрел. Это все делают наши кузнецы. Хаттукай не дал железо. Если заплатим дань, останемся сами безоружными.

- Не нужен вам Хаттукай. Выплавляйте железо из руды. Оно у вас под ногами валяется.

- Здесь это не умеют.

- Я научу. Только идите к лагерю, где стоят воины князя, встретьте их с почетом. А я сегодня же покажу кузнецам, как плавить руду.

- Где ты научился варить железо?

- В Пантикапее.

- Расскажи, что с тобой было после смерти деда? Как ты там оказался?

- Это долгая история.

- Все равно расскажи.

- Ладно, - с неохотой согласился Кир. – На следующий день после похорон за мной приехали двое людей - Хатх и Шеретлук. Сказали, что князь берет меня на воспитание. Соседи, которые растаскивали имущество деда, сразу отдали меня им. А те двое продали меня степным кочевникам. Степняки перепродали местным сколотам. Потом, месте с другими рабами я попал в Фанагорию. Там меня купили гребцом на галеру, им всегда нужны дешевые рабы. Гребцы часто мрут.

- Гребцом на галеру!? – перебил рассказ Гурей. Ты же был совсем ребенком!

- Это никого не смущает. Кроме меня на веслах было еще несколько детей.

- Какой прок от таких гребцов?

- Приучают с детства. Те, кто выживают, становятся выносливыми. Но от меня пользы совсем не было. Заболел еще, когда меня покупали. Мы едва успели переплыть Боспор Киммерийский, зашли в Пантикапей, и я совсем слег. Даже не чувствовал ударов палки надсмотрщика. В порту выбрасывать умерших в воду нельзя. Им пришлось меня вместе с другими везти на городскую свалку. Там есть рвы, куда сбрасывают трупы рабов. Был вечер, стемнело, нерадивые матросы плохо засыпали землей. Утром я очнулся в канаве среди мертвецов.

Кир помолчал немного, потом встряхнул головой:

- Все. Не хочу больше об этом рассказывать! Надо делать дело, у нас мало времени.

- Подожди! – губы Гурея упрямо сжались в узкую полоску. – Ты пережил рабство, тебя все бросили, предали. И ты не хочешь отомстить?!

- Хотел отомстить. Мечтал отомстить всем. Но гибели Хасаута не хочу.

- Как я могу знать, что ты не обманываешь?

- Никак. Просто довериться, - Кир поднял взгляд и посмотрел в глаза своему двоюродному дяде.

- Хорошо, - ответил Гурей. – Хасаут – большое селение. Его люди не виноваты перед тобой. Я доверяю тебе их жизнь.

***

После обеда в тот же день жители селения и с почетом принятые ими воины княжеской дружины собрались толпой, наблюдая за приготовлениями.

Руду Кир и местные кузнецы без особого труда собрали прямо на поверхности земли. Большие глыбы разбивали на мелкие куски, очищали от посторонних примесей.