- Как искусствоведа меня это не касается. Мне за это не платят, значит неинтересно.

- Неужели все равно? – с вызовом спросила Полина. - Столько лет учился, должен разбираться в живописи.

- Разбираться – не обязательно любить, - усмехнулся Антон. - Хочешь, тебя научу разбираться в живописи?

- Еще бы! А сможешь?

- Запросто. Прямо сейчас и научу.

- Интересно. Давай.

Тут главное – не жанры и стили, - начал Антон. Ценят не маринизм, а конкретно картины Айвазовского, не пейзажи, а именно Шишкина. Изучать надо ярких художников. А яркие они потому, что у каждого своя фишка.

- Например, - заинтересовалась Полина.

- Все знают, что Рубенс – это целлюлитные голые женщины на картинах.

А Брейгель, - это скопище маленьких человечков.

- А если перед нами полотно Ван Эйка, значит на нем все будут похожи на кукол с лицами Путина.

Поля уже встречала подобные обзоры в интернете, но все равно засмеялась.

Они вышли на бульвар. Повсюду гуляли отдыхающие.

- Давай в «Старый Баку» пойдем - предложила Полина.

- Нюхать люля-кебаб? – скривился Антон. – Ты же сама хотела на улице. Лучше сюда в «Веранду».

Они сели за столиком под тентом.

- Я буду какао и мороженое, - выбрала Поля.

- А я есть хочу, закажу филе.

- Расскажи еще про художников, – попросила девочка, когда они сделали заказ.

- Ну, давай про 19 век. Скопление разноцветных пятен – это Клод Моне.

- Безобразие! Не обижай импрессионистов!

- Хорошо, пропустим.

- Пропусти. Давай сразу 20 –й век.

- О! 20 век, - это трэш. Если, смотришь на картину, а там на автопортрете семь пальцев, как после настойки белены, - это Марк Шагал.

- Точно!

- А если ясно, что художник пил абсент, - значит, перед тобой картина Пикассо.

- А если художник пил водку? – засмеялась Поля.

- Тю, если водку, - то это банальная мазня, какой много.

Смеющейся парочке принесли заказанную еду.

- Трудно что ли найти нормальных поваров?! Все вместо кулинарного техникума идут в юристы и экономисты, - ворчал Антон и тупым ножом пытался разрезать чуть поджаренное вареное мясо. – А потом выпускаются и все равно идут работать в кафе, такую дрянь готовить.

- Я не собираюсь потом работать в кафе, - улыбнулась девочка.

- Умница! О будущем надо думать заранее, - похвалил ее Антон. Ты, кстати, не забыла про альбом?

- Нет, не забыла. Хочешь посмотреть? Я покажу.

- Нет, не здесь. Поехали.

Полина удивленно посмотрела на молодого человека.

- Показывать будем моему знакомому, - объяснил Антон. - Он в теме и очень интересуется. Там у него и посмотрим.

«Зачем нам этот знакомый? Они всерьез будут смотреть мои рисунки? Неужели предложат участвовать в подделке картин? Я же еще не художник. Может, Антон хочет нас познакомить заранее? Типа вербует, чтобы профессионально сориентировать?» - думала Полина. «Вообще интересно познакомиться с черными антикварами поближе. Лучше бы, конечно, вдвоем с Антоном просто покататься в машине». - Ладно, поехали, - согласилась Поля.

- Только не обращай внимания на его закидоны, - предупредил Антон. - Каждый сходит с ума по-своему. Он двинутый на всю голову, но прикольный чувак. К тому же – мой клиент. А клиент всегда прав и денег у него навалом. В Америке жил. Его сюда прислали одну тему поднимать. Ну, короче, сама увидишь. Я на нем уже прилично заработал, и еще собираюсь бабла поднять.

***

На окраине Кисловодска в небольшом доме Полина с Антоном пили чай в гостях у волхва Ратибора. Так он сам представился.

Правильнее сказать, пили они травяной отвар с молоком и сливочным маслом. Хозяин называл это «калмыцким чаем». Полина пыталась пить этот странный напиток, но смогла сделать только пару маленьких глотков. Она не переносила всяческие чаи из травяных сборов, особенно терпеть не могла чай с молоком. Чтобы никого не обидеть, девочка, в основном, только подносила чашку к губам. Пока Антон расхваливал хозяину ее талант, Полина молчала и разглядывала нового знакомого.

Напротив нее в черной университетской майке сидел коренастый сорокалетний мужик с коротко остриженной бородой и седоватыми волосами, завязанными сзади в хвостик.

Поля прочитала надпись на его майке:

«University Auschwitz. Est. 1941. Humanity, Genetics, Ethnogency , Final Solution» «Университет Аушвиц. Осн. 1941. Гуманитарные, Генетические, Этнические, Окончательное решение».

На стене красовался плакат с надписью: «С нами солнце!»

- Вас Ратибором родители назвали? - спросила Поля.

- Нас тут много? – посмотрел на нее волхв.

- В смысле?

- Почему обращаешься ко мне во множественном числе?

- Так принято к старшим обращаться, - пожала плечами девочка.

- Это Петр Первый заставил русских людей так говорить, - наставительно сказал Ратибор. – Много он навредил Руси.

- По-моему, прогрессивный был император.

- Это не по-твоему. Тебя так научили. Ты в это просто веришь. Как и во все остальное. Научили так же, как в детстве учат, что дважды два – только четыре.

- А на самом деле? – хмыкнула Поля.

- А на самом деле – шестнадцать, - отрезал волхв. - Не понимаешь, потому, что не знаешь про другие измерения. С детства людям закладывают нужные кому-то мнения. Ты учишь историю, литературу. А в это время в тебя закладывают нужные им идеи. А дальше ты уже и сама считаешь их своими. И готова их защищать.

- Я люблю историю, - ответила девочка.

- История знаешь, что такое? – Ратибор посмотрел на часы. – Давай я тебе еще чаю долью… Что ж ты не пьешь совсем? История... У славян сорок тысяч лет было Наследие Предков, а не история. История - это то, что из-Торы взято… То, что евреи хотят рассказывать.

Девочка решила, что пора сменить тему разговора:

- Это для кошки?

Блюдце с молоком стояло почему-то не на полу, а на тумбочке.

- Для домового. У меня и на кухне ему приношение стоит. На кухне стоят и малые идолы. Как в капище. Пойдем, покажу.

Поля с чашкой в руке зашла на кухню, ужаснувшись горе немытой посуды в раковине. Потом увидела на подставке в углу несколько статуэток с бородатыми головами, напоминающих фаллосы. Ратибор повернулся к идолам, стал часто-часто им кланяться. Полина в это время потихоньку вылила чай в раковину.

- А зачем свастика? – спросила девочка, показав на изображение над дверью, когда они возвращались в комнату.

- Это коловрат. Древний славянский магический знак.

- Фашистский знак.

- При чем тут фашисты?! Гитлер пользовался им пятнадцать лет, а славяне с коловратом жили сорок тысяч лет! Что ж нам, отказываться от нашего знака?

- Славяне сорок тысяч лет назад? – фыркнула Полина. – При ледниковом периоде? Славяне только в седьмом веке появились!

- Они что, из ниоткуда появились? Сами по себе, что ли? От кого появились? – поставил он в тупик Полю. – Что, в школе об этом не рассказывали? – усмехнулся хозяин.

- Нет, - призналась девочка.

- То-то же. Это целая система. Давным-давно промывка мозгов поставлена на поток. А правду они скрывают.

- Какую правду?

- Например, эту, – он указал в угол комнаты на огромный деревянный сундук с изображением цветка.

- И что это за сундук с цветочком?

- Это не просто цветок. Это снежный эдельвейс. Растет в Альпах… Символ горных стрелков. – Ратибор подошел к сундуку, открыл его. – Это нашли в 1942-м году альпийские стрелки, - сказал он, положив на стол два странных черепа.