Когда я переводила палец обратно в положение, при котором не чувствовалось, что он вывихнут, я сделала паузу, проводя по пряжке. Черт, это было не так сложно, как я изначально думала. На самом деле мой сенсей уже использовал это на себе раньше, и я знала, как освободиться.

Мне просто нужно несколько минут.

— Позвони Алексу прямо сейчас, — сказала я, пытаясь звучать более решительно, чем я чувствовала. — Я будущий лидер Австралазийцев, и в твоих интересах не выводить меня из себя.

Она сделала паузу, как будто этот факт вообще не приходил ей в голову. Раздраженно фыркнув, она подняла считывающее устройство на ладони и набрала номер.

Алекс ответил после первого гудка.

— Здравствуйте, ваше высочество, — чопорно произнесла медсестра. — Не могли бы вы, пожалуйста, встретиться со мной в пятом медицинском крыле?

Последовала продолжительная пауза, а затем простое. — Да. — прежде чем Алекс повесил трубку.

Между тем, теперь у меня был дополнительный стимул убраться отсюда, пока не появился мой — жених. Вероятно, он был тем, кто подговорил эту суку вытрясти из меня все дерьмо, и я не нашла бы там спасения.

Не то чтобы мне это было нужно. Вайолет Спенсер родилась в отчаянии, и я больше не верила в сказки.

Особенно когда они относились к принцам.

Дай мне дьявола в любой день.

Алексу потребовалось всего две минуты, чтобы добраться до комнаты, и он, должно быть, бежал всю дорогу, потому что тяжело дышал, учитывая, в какой он был форме… В этот момент я была почти уверена, что мой сигнал бедствия не поступил, но поскольку мне удалось снять первую петлю ремешка, поцарапав ее большим пальцем, все было в порядке.

Когда Алекс увидел меня привязанной к кровати, он перевел взгляд на медсестру.

— Что, черт возьми, ты с ней делаешь?

Она снова фыркнула, скрестив руки на груди.

— Именно то, что мне было приказано сделать. Вайолет, должны удалить ВМС и имплантировать датчик.

Алекс тоже скрестил руки на груди, и я была удивлена, увидев ярость на его лице. — Кто приказал?

Она моргнула, и я проклинала свое отсутствие движения головы, потому что могла видеть только небольшую часть их лиц.

— Твои родителями, конечно, — натянуто сказала она. — И Декан. Окончательные утверждения по всем медицинским вопросам проходят через него.

Это выглядело так, будто Алекс сделал угрожающий шаг к ней со сжатыми кулаками, но я не могла точно сказать со своего ракурса.

— А что, если я скажу тебе остановиться прямо сейчас?

Этот вопрос был задан холодно, почти без эмоций в голосе. Хотя он мог бы вырубить меня гребаным порывом ветра, я была так ошеломлена.

Он действительно пытался мне помочь? Какого хрена?

Она щебетала, хватая какие-то бумаги и протягивая их ему.

— Мне очень жаль, приказы исходят сверху, из вашей семьи.

Алекс развернулся, чтобы впиться в меня взглядом, и я могла видеть по выражению его лица, что он говорил, что это моя собственная вина за то, что я не соответствовала. За то, что не подчинилась.

— Просто… — Он прочистил горло. — Просто не делай ей больно. Будь нежной.

Затем этот ублюдок повернулся и вышел из комнаты.

Ну и черт. Он не сделал и не сказал ничего такого, чего я от него ожидала, но в то же время он просто оставил меня здесь. Он мог бы помочь, но предпочел не раскачивать лодку.

Ну и хрен с ним. Как я уже говорила раньше, я не ждала, когда меня спасут. Я разберусь с этим дерьмом.

В эту секунду я полностью освободила ремень и затаила дыхание, когда он ослабел и звякнул о металлическую сторону кровати. К счастью, в тот же момент медсестра схватила поднос с оборудованием, звон инструментов заглушил звук ремешка.

— Я обещаю, что это не будет больно, — сказала она, придвигаясь ближе к моим ногам. — Я полностью отключу тебя, прежде чем извлечь устройство и вставить трекер.

— Чертовски великодушно с твоей стороны, — сказала я, выпуская весь свой сарказм на волю. — Ты настоящая святая.

Она сосредоточилась на мне, как будто пыталась понять, серьезно я говорю или нет, прежде чем покачать головой и перейти к моей левой ноге. Она начала расстегивать эту пряжку, нуждаясь в том, чтобы еще больше раздвинуть мои ноги, чтобы сделать свое дело. Это отвлечение, однако, дало мне прекрасную возможность дотянуться теперь свободной рукой и отстегнуть голову. Как только она освободилось, я взялась за другую руку, и все за то же время, которое потребовалось этой тупой суке, чтобы освободить мою лодыжку.

Ну что ж, она спасла меня от необходимости делать это через секунду.

Когда она выпрямилась, потянувшись за длиннозубой иглой, лежавшей на металлическом подносе, я перешла к действию, ударив ее прямо в висок достаточно сильно, чтобы сбить с ног и, надеюсь, на несколько минут лишить сознания.

К тому времени, как она упала на пол, я уже начала работать со своей перевязанной лодыжкой, и когда она, пошатываясь, поднялась на ноги, я тоже была на ногах, задница торчала, на мне был больничный халат, и сознание того, что она раздела меня, прочно засело в моем сознании.

— Как ты, черт возьми, смеешь, — прорычала я. — Тебе должно быть стыдно называть себя женщиной.

Войдя в ее пространство, я снова ударила ее, на этот раз по лопатке. Она вскрикнула, отшатнувшись назад и отправив в полет свой поднос с пыточными инструментами.

— Женщины никогда не должны причинять друг другу боль; у нас и так достаточно проблем с защитой от мужчин в этом мире, которые хотят доминировать и контролировать нас, — сказала я, делая шаг вслед за ней, когда она поднялась на ноги.

— Я просто выполняю приказы, — воскликнула она, дрожа передо мной.

Однако это было прикрытием, отвлекающим маневром, когда она потянулась за упавшей иглой.

Однако она недооценила меня. Я ни за что не позволила бы ей снова меня опозорить.

Двигаясь быстрее, чем она ожидала, я добралась до иглы раньше нее, подняла ее и воткнула прямо ей в бедро. Она вскрикнула, но я не стала вводить жидкость в нее. Нет, я дернула иглу вправо и отломила кончик, оставив ее воткнутой в ее ногу.

Медсестра закричала, хватаясь за колотую рану, и я воспользовалась шансом снова ударить ее кулаком по лицу. И еще раз. Я делала это снова и снова, пылающая ярость подпитывала мои удары, и только когда я увидела красное на своих руках, я точно осознала, что делаю.

— Черт, — выругалась я, заставляя себя отпустить сестру Реллер и подавившись, когда ее голова с тошнотворным стуком ударилась об пол. — О черт. Черт. Нет, нет, нет, это плохо. Это действительно чертовски плохо.

Раньше я только дважды так теряла контроль. Один раз до того, как у меня была официальная боевая подготовка, и один раз после того, как я обнаружила предательство Алекса.

Подавив панику, я протянула руку и нащупала пульс медсестры, вздохнув с облегчением, когда нашла его.

— Срань господня, — выдохнула я, вытирая лицо рукавом халата. Сев на ноги, я потянулась к считывателю на ладони и решительно нажала на аварийную кнопку. Конечно, где бы ни были Джордан — или Раф — в это время ночи, они не должны быть дальше, чем в нескольких минутах ходьбы.

Мне пришла в голову мысль, что если кто-нибудь войдет в лазарет и обнаружит меня склонившейся над окровавленным, избитым телом медсестры, это может выглядеть не очень хорошо. Это могло выглядеть именно так, как и было. Я только что избила школьную медсестру до полусмерти, и теперь мне нужна была помощь двух моих принцев плейбоев, чтобы скрыть это.

В качестве меры предосторожности я встала и подтащила к двери картотечный шкаф. Это показалось мне более простым вариантом, чем затаскивать сестру Реллер в чулан. Она весила чертовски намного больше, чем я могла себе представить, не говоря уже обо всей крови, которую я не надеялась отмыть.

После того, как дверь была заперта, я повернулась и принялась расхаживать по комнате. Волнуясь. Мне даже в голову не приходило просто позвонить кому-нибудь, и, возможно, это говорило об уровне паники, охватившей меня. Не из-за насилия, потому что это было моей второй натурой. Но последствия этого… Это? Избиение медсестры академии до потери сознания? Почти уверена, что это подпадает под совершенно иную юрисдикцию, чем простое отстранение от учебы.