Барс прервал свои мысли, испив валерьянки. А если...

Если Адольф уже начал войну с Дриксонами? Что если он (или по его приказу, это уже не принципиально) убил Генри Дриксона, официального представителя корпорации «Майтвилл» в Хротцбере? А что? С него станется! Конечно, назвать полным идиотом Адольфа язык не поворачивается (особенно после того, как он ловко обставил Француза), но и большим умником его назвать тоже нельзя. Адольф — фанатик, фашист. Стоило ему вбить себе в голову, что Генри Дриксон — еврей и вообще враг корпорации «Скинни» — да чего уж там, враг всего арийского народа! — и всё, дни Дриксона были бы уже сочтены. Вполне вероятная теория. Уж кто-кто, а Адольф на такой шаг был вполне способен...

Барс встал с кресла и подошёл к окну. Дождь тарабанил по стеклу, оставляя свои слёзы медленно стекать вниз. Неоновые вывески, зазывающие людей в казино, дорогущие рестораны и секс-шопы пестрили перед глазами Короля кошек. Да, вывески работали круглосуточно с целью привлечь к себе побольше народа и, надо сказать, прекрасно справлялись с этой целью. Ни одно казино, ни один ресторан — даже ни один секс-шоп! — в Хротцбере, в этом городе грехов, не закрывались и не разорялись. Что сказать, если у жителей водились деньги на дорогущие протезы и импланты, то что уж говорить о том, что люди спускали эти же самые деньги в ночных заведениях.

Король кошек слегка (как умеют только кошки!) усмехнулся, почесав себя за железным ухом. Француз, Адольф, Мак Грейн, ну просто как идиоты, как малые дети борются друг с другом в Хротцбере, словно в огромной песочнице. Как будто не понимают всей тщетности своей борьбы! Ну, вот, допустим убьёт Адольф Француза и Мак Грейна, выполнит свою основную поставленную перед собой цель — ну и что дальше? Разве он не понимает, не осознаёт, что не пройдёт и месяца, как на их место придут другие? И не факт, далеко не факт, что после того, как фюрер расправился с их предшественниками, последователи Француза и Мак Грейна будут вести с ним мирный диалог. Скорее даже наоборот — они обозлятся на Адольфа ещё больше! Ради чего тогда вообще все эти разборки? Так, кровь ради крови?

Возможно, конечно, Адольф думает, что таким образом он завоюет уважение и страх перед собой и его армией... Даже смешно! Вот, например, он сам, Барс, давно уже завоевал и уважение, и страх перед собой и своей корпорацией. Без всяких разборок, без всяких там убийств. Всё, что он сделал для этого — просто собрал хорошую мощную армию, и всё. Именно поэтому теперь в конфликте между обезумевшими представителями корпораций он может просто встать в сторонку и спокойно наблюдать, что будет дальше.

Гигантский кот сладко зевнул. Так, что-то все эти мысли нагнали на него хорошую дрёму. Пора бы ему уже пойти на боковую, отдохнуть...

Барс ловко вспрыгнул на свой небольшой красный пуфик, служивший для него кроватью. Свернувшись калачиком, Король кошек ещё раз зевнул и, закрыв глаза, мгновенно уснул.

Этот день сильно его вымотал...

Элиот Мак Грейн пребывал в крайне раздражённом состоянии. Стоя посреди своего собственного кабинета, глава вампиров был донельзя бледен — хотя, казалось бы, куда уж бледнее он может быть того цвета кожи, который был у него постоянным.

Мак Грейн был просто в бессильной ярости. И связано это было, конечно же, со смертью Вистона.

Да, Адольф и Француз заигрались в свою маленькую войнушку, которую они развязали между своими кланами. Француз чуть было не подорвался на мине Адольфа, фюрера чуть было не подстрелил человек, подосланный толстяком... Это всё, конечно, само собой, и плевал бы на их разборки Элиот с высокой колокольни, но...

Но вот разошедшиеся скинхеды нашего любимого Адольфика взяли и забили осиновый кол Эрику Вистону, одному из главных лейтенантов Мак Грейна, прямо в сердце. И что же, скажите, что же теперь делать официальному представителю корпорации «Вампо» в Хротцбере в ответ на это? Самым очевидным ответом был бы, безусловно, нанести удар в ответ. Но это было очень затруднительно.

В первую очередь хотя бы потому, что у Мак Грейна просто тупо не было при себе армии, готовой нанести удар по зазнавшимся неофашистам. Да, парней у него в команде было много, но вынести серьёзное сражение против неверных могли лишь единицы из них. Даже тот же Вистон, если уж на то пошло, бывший одним из самых мощных вампиров всей команды Элиота Мак Грейна, — даже он не смог в честном бою справиться с толпой обезумевших скинхедов — что уж там говорить об остальных парнях!

Но ладно бы вся загвоздка заключалась именно в готовности вампиров к бою! Он мог бы поднатаскать своих парней в течение ну, скажем, пары месяцев, и тогда вампиры смогли бы дать мощный отпор зазнавшимся фашистам, устроить им страшную месть за своего погибшего собрата! Проблема была глубже, гораздо глубже...

Вся проблема заключалась в том, что той свободы действий, которую главы корпораций «Техно» и «Скинни» давали Французу и Адольфу соответственно, у Мак Грейна никак не было. Он не мог вот так спокойно взять и объявить войну тому же фюреру. Нет, перед Элиотом стояли влиятельные лидеры корпорации, которые не позволяли ему сделать ни один шаг без их ведома. И сейчас эти лидеры корпорации «Вампо» в ответ на слабые попытки Мак Грейна подвести разговор к противостоянию между ним и Адольфом были жестоко пресечены. Видимо, у глав корпораций «Вампо» были какие-то тесные связи со «Скинни», которые они никак не собирались разрывать из-за какого-то там одного убитого вампира.

«Подумать только! — пронеслось в голове Элиота. — „Скинни“ и „Вампо“ работают над чем-то вместе! Кто бы только подумать об этом мог... Плевать начальству, видите ли, на смерть одного какого-то вампира! Это для них он был „каким-то там вампиром“! Для меня он был другом и соратником, чёрт бы их всех побрал!!!»

И Мак Грейн схватил со своего стола бутыль с кровью девственницы и с размаху швырнул его в стену.

Одного из лучшего его парней убили, а он, будучи связанный по рукам и ногам, не мог даже подумать о том, чтобы отомстить!

В окно всё так же стучал дождь. Да уж, день у Мак Грейна не задался совсем...

Глава 10

Байк, разрезая ночную пустошь на дороге, по которой лишь изредка проезжали современные автомобили, вырвавшись из объятий бесконечно рыдающего дождя, заехал под небольшой карниз во дворе, укрывающий от вездесущих капель. Байк остановился, и с него один за другим слезли водитель (а именно, Трой в своём конспиративном костюме полицейского) и пассажир (соответственно, Леонард Милье). Там, сидя на лавочке, их уже дожидался Смулз, не сводя с них глаз.

— Ну, Леонард, приехали! — провозгласил наёмник, глядя на своего спасённого только что из тюрьмы спутника. — Здесь нас копы не достанут, так что я могу запросто с тобой... скажем так, немного поболтать!

— Болтайте, раз уж вам так приспичило! — пожал плечами Милье. — Только скажите... Вы от кого, собственно говоря? От Француза или от Адольфа? Чтобы я хоть примерно знал, каким будет результат наших переговоров!

— Хм, мы ни от того, ни од другого! — усмехнулся Трой, подмигнув через стекло своих красных очков Леонарду. — Мы... Мы, скажем так, свободные... — Он запнулся, почёсывая подбородок. Трой явно пытался придумать подходящий эпитет, но тот не лез в голову. — Свободные...

— Энтузиасты! — подсказал ему Алистер.

— Да, точно! — кивнул наёмник. — Свободные энтузиасты! А вот исход нашего разговора, мой друг Милье, зависит только от твоих ответов... Ну и от твоей честности! Готов, Леонард?

— Что ж, раз уж вы и впрямь «свободные энтузиасты»... — промолвил тот. — Ладно, готов! Спрашивайте меня, о чём хотите! Я отвечу на всё!

Трой, удовлетворённый ответом Милье, кивнул. Ему нравилось, какой оборот принимает дело.

— Итак, скажи мне, Леонард! — сказал наёмник. — Ты убил Генри Дриксона? По заказу, по своей ли инициативе, неважно. Просто скажи: ты его убил? Да или нет? Просто: да или нет?