— Я щедро вознагражу твой труд, Милье! — продолжил свою речь толстяк. — Ты получишь столько денег, что сможешь без труда купить себе квартирку в Хротцбере. А там... если мне твоя работа понравится — кто знает, может, мы поработаем и дальше. Ну как?

— Звучит заманчиво, но... — произнёс Леонард. — Почему? Скажите мне, почему вы хотите работать именно со мной? Я же бывший...

— ...заключённый, Милье! — усмехнулся Француз. — Ты так это говоришь, будто мне это неизвестно. Во многом я хочу сотрудничать с тобой именно по этому поводу. У тебя нет ни друзей, ни близких, что очень хорошо для той работы, что я тебе приготовил. К тому же, ты умеешь работать с оружием, а это важно!

«И если тебя поймают... — докончил фразу мысленно Француз. — То твои слова — слова бывшего зэка — будут ничем против моих слов — слов представителя „Техно“ в Хротцбере...»

— Что ж! — сказал он вслух. — Я вижу, ты заинтригован, monami! Пройдём со мной! Я расскажу тебе всё, что от тебя потребуется для работы на меня, только... Прошу, отойдём от этой проклятой мусорки. Запах... он просто отвратителен!

И Француз пошёл бок о бок с бывшим заключённым, рассказывая ему, что конкретно он хочет от Леонарда Милье...

Безумный Стэн намывал свой огромный пулемёт, навеки приваренный к его быстрому байку, напевая под нос какой-то лёгкий мотивчик. Моросящий дождь, капающий с неба, вот-вот был готов превратиться в целую бурю — а ведь Стэну ещё стольких людей надо было убить...

— Она роднее мне всех родных... — пропел себе под нос безумец. — И я люблю её, как никто...

Да, Стэн прекрасно помнил свою возлюбленную — ту самую, которую он видел в своих снах под келлоином. И он прекрасно помнил, какая судьба её встретила.

Стэн знал, что ему делать, чтобы не посчитать её смерть напрасной.

Окончив протирать своё оружие, Безумный Стэн запрыгнул в седло своего байка и, в одну секунду заведя мотор, помчался по мокрым улицам Хротцбера.

Неоновые витрины, мимо которых пролетал Стэн на своём байке, конечно, не были такими, какими они представлялись во всей своей красе дождливыми ночами, но всё равно имели просто завораживающее действие. Розовые огни плавно, просто каким-то невероятным образом мягко переливались в зелёные, из них — в синие, затем — в красные, и снова в розовые... Если бы у Безумного Стэна было время, он бы обязательно от души насладился бы этим светопреставлением.

Но времени у него не было. Тех, кого он собирался сегодня покарать, могли уйти прочь в любую минуту, так и не познав на себе, как их «любит» Стэн и его мощный, древний пулемёт!

Мелкие капли дождя во всю хлестали байкера по лицу, но он этого даже не замечал. За годы проживания в Хротцбере к таким мелочам жизни, как дождь, привыкнуть можно успеть очень хорошо. Он льёт всегда — осенью, зимой, весной и летом, — постоянно — денно и нощно, лишь иногда давая скромному хротцберскому солнцу выглянуть на город, чтобы потом вновь, погрузить город в вечный дождь. Нет, Стэн слишком долго здесь прожил, чтобы какой-то там жалкий дождик стал помехой его планам!

И вот Стэн, наконец, подобрался максимально близко к своей основной цели. Прямо перед ним, сидя у основания большого моста, расположилась целая группа скинхедов. Один, два, три, десять — Стэн заприметил их всех. И он прекрасно знал, что ни один среди этого десятка бритоголовых отморозков — ни один не был достоин его снисхождения. Все они были полными ублюдками, которым смерть, уготовленная для них Стэном, была ещё просто лёгким наказанием. Можно сказать, что, будучи расстрелянными из его тяжёлого пулемёта, эти гады ещё легко отделаются! О, были бы у Безумного Стэна такая власть (и такая возможность!) он бы попросту сжёг этих говнюков заживо, разделался бы как можно жёстче и...

И как можно кровавее!

Самый высокий из скинхедов прошёл по мосту из стороны в сторону, сплюнув на старый асфальт, и закурил сигарету.

«Хм, курят они! — пронеслось в голове у Стэна. — Плюются ещё мне! Да была бы у меня возможность — я бы заплевал их всех насмерть! Они бы у меня просто потонули бы в...»

Мысль безумный байкер не завершил. Дело в том, что все скинхеды, стоящие на подступи к мосту, выстроились в небольшой рядок — как раз подходяще для обстрела, который готовил для них Стэн.

«Отлично! — глаза безумца загорелись. — Более удобного момента и не найти! Вперёд! Расстрелять этих ублюдков к чёртовой матери!»

И с диким, сумасшедшим смехом Безумный Стэн ринулся на своём байке вперёд, на скинхедов, открывая по ним беспорядочный огонь...

Андроид А-031 с потухшим видом сидел там же, где Трой и Алистер его оставили — в заброшенной лодочной станции. Слова того высокого белобрысого парня (господина, робот, господина!) всё не шли из его логического отсека. Ведь робот сам для себя вывел такую гениальную формулу, что люди — сами вредят своему же существованию, поэтому их всех надо уничтожить и...

И что же теперь, в итоге?

В итоге оказалось, что он, уничтожая людей, спасая их, можно сказать, от самих себя, теперь сам оказался угрозой для существования людей! Чёртов удар об лестницу головой ничего не исправил в его существовании — наоборот, он сделал всё только хуже! Если он раньше был простым охранником — то кто же он теперь? Убийца? Уничтожитель тех, кого обязан был защищать даже ценой своего существования?

Что ж, выходит так. Он — угроза для жизни людей. А с угрозой надо поступать лишь одним способом.

А именно — устранением этой угрозы.

Робот подошёл к самому краю подмостка, возвышающегося над морской гладью. Бросил последний, безнадёжный взгляд на качающиеся вдали морские волны. Немного погрустил.

А затем сделал шаг прямо в водную морскую гладь.

Как и говорил Француз, роботов водонепроницаемыми делать ещё не научились...

Глава 8

Найтон Дриксон на всех парах, сидя в скором поезде, приближался к Фельдским островам — его заветному месту по празднованию своего скорого вступления в звание официального представителя корпорации «Майтвилл» в городе Хротцбер. О да, там-то он уж точно оторвётся по полной, уж что-что, а радоваться жизни (причём, как правило, за чужой счёт!) Найтон умел с детства!

Дриксон находился в отдельном ото всех прочих купе, предназначавшемуся только для самых элитных пассажиров (будущий представитель корпорации «Майтвилл» — куда уж элитнее!). Ещё чего не хватало ему, самому Найтона Дриксону прибывать в место назначения в компании какого-то там сброда (а сбродом Дриксон теперь с гордостью называл всех, кто не подступал близко к вершине какой-либо корпорации). Да, Найтона ещё не сделали своим представителем, но обязательно сделают — куда уж они денутся от обычаев и устоев как «Майтвилла», так, собственно говоря, и всех остальных корпораций? И это, безусловно, надо отметить! А если возникнут какие-то проблемы в Хротцбере, то... То вообще, какого чёрта это должно было волновать Найтона? У него есть верные люди, которым он платит за то, чтобы они устраняли проблемы. Вот пусть они этим и занимаются! Не зря же он им платит, в конце-то концов!

Дриксон сидел в своём купе в полном одиночестве. В правом ухе у него был небольшой беспроводной наушник. Мода на провода полностью закончилась ещё в конце двадцать первого века. Через этот наушник Найтон мог прекрасно поддерживать связь со своими подчинёнными и распоряжаться, что им делать в той или иной ситуации. Но пока ему это особо не требовалось. С того самого момента, как он сел на поезд, его не беспокоили ещё ни разу.

Будущий официальный представитель корпорации «Майтвилл» в Хротцбере находился в своём купе совершенно один. Вся его охрана стояла за дверью, следя за тем, чтобы никто посторонний не помешал покою их хозяина. В охране его было два человека (два живых человека! Истории со взбесившемся роботом его отца Найтону хватило с головой!). Они прекрасно выполняли любой приказ, любое указание Дриксона.