Заметив, что позади парня возник Син, что в данный момент направлял пистолет прямо на её голову, Мелтон в последний раз улыбнулась, после чего, взглянув в глаза Максвелла, произнесла:

— Ты… мне нравишься, Макс. Очень сильно… нравишься, — последние слова были сказаны чуть ли не шёпотом.

— Ты мне тоже! — признался в ответ парень, — Ты мне тоже очень сильно нра… — его перебил выстрел, который буквально разорвал воздух.

Пуля пронзила воздух, унося с собой все надежды и слова, которые едва успели прозвучать между ним и Лолой. С ужасом Максвелл обнаружил, что в голове Лолы появилась кровоточащая дырка от пули. Её рука, которая только что покоилась на его щеке, теперь рухнула с него, словно марионетка, утратившая свои нити. Слёзы заполнили глаза Максвелла, и он бессильно смотрел на Лолу, чья улыбка была теперь навсегда заморожена в прошлом.

Син стоял позади Максвелла, держа пистолет, что всё ещё был устремлён на голову девушки. Его лицо оставалось хладнокровным и бесстрастным. Дженсен смотрел на эту картину со стороны, и его лицо тоже было лишено каких-либо эмоций, но глаза его говорили о его внутренней борьбе.

— КАКОГО ЧЁРТА?! — прокричал Максвелл, взглянув на Айкаву, что уже успел опустить руку с пистолетом.

— Нам нужно уходить. Она бы только мешалась нам, — объяснил свой поступок Син, после чего повернулся к Райту спиной, — Поднимайся. Мы уходим.

Максвелл в этот момент потерял всякое понятие о себе и окружающем мире. Гнев, злоба и истерика вспыхнули в его душе как бушующий пожар. Его руки дрожали, а голос дрожал от ярости и бессилия.

— Мы могли спасти её! — прокричал Макс.

— С её раной — нет, — холодно ответил Син.

— Ты бы мог помочь ей своей причудой!

— Моя причуда не может лечить кого-либо.

В этот момент Райт осознал, что человек, что прямо сейчас стоял в нескольких метрах от него, изначально предполагал подобный ход событий — он отвечал быстро и чётко, словно каждый ответ был заучен им. Когда понимание этого пришло в голову парня, тот ощутил первобытный гнев к своему уже бывшему напарнику, и этот гнев требовал выплеснуть его наружу, уничтожая всё и вся, что попадётся ему на пути.

— Ты ведь обманул её? — задал вопрос Макс, поднявшись на ноги, — Ты обманул Лолу, заставив её поверить в то, что Звезда покрывала тех героев, да?

— Разве сейчас это имеет значение? — ответил вопросом на вопрос подросток, не оборачиваясь.

— Отвечай! — выходил Райт из себя.

Небольшая пауза наступила, словно воздух сам замер в ожидании ответа. Максвелл чувствовал, как его сердце бешено колотилось, и каждая секунда этой тягостной тишины казалась вечностью. Глаза его были залиты слезами, но в них мерцала решимость и гнев, что не заметить было просто невозможно.

Син, не оборачиваясь, наконец, ответил:

— Да, я сделал это, — признался он, — Те два героя, которых Лола своими руками убила, никаким образом не относились к Звезде. Я использовал её желание отомстить для того, чтобы она помогла мне убить героиню.

— Получается, что ты… манипулировал её с самого начала? — паззл в голове парня начал очень быстро складываться.

— Именно так. Если бы я не использовал Лолу, то нам бы не удалось победить Звезду. Она послужила славным отвлекающим манёвров, а также её причуда помогла нам сдержать героиню. Всё именно так, как я и задумывал.

— Её смерть тоже входила в твои планы?

— Слабые всегда умирают слишком рано, — отмахнулся Син, — Её смерть была лишь вопросом времени. Я и не рассчитывал на то, что она сможет выжить во время битвы.

Райту было тяжело осознать, что Лола была лишь пешкой в чужой игре, что её использовали и предали. Он чувствовал, как гнев и ненависть к Сину, который спокойно признавал свои действия, захлестывали его. Все его надежды и мечты о спасении Мелтон были разрушены, и это вызывало в нем огромное бессилие и отчаяние. В это же время гнев начал заполнять его душу до краёв, что тут же отразилось на его причуде, которая начала покрывать тело парня жарким огнём, который очень быстро захватывал всё его тело.

— Я не позволю тебе уйти, Син, — произнёс Максвелл, ощущая, как силы переполняли его.

— Собираешься убить меня? — с интересом спросил Айкава, всё-таки повернувшись лицом к своему собеседнику.

— Отомстить, — поправил его Райт, — Ты использовал всех нас, и ты поплатишься за это, — закончил он и, наконец, принял форму Призрачного Гонщика.

— Как по мне, это было очевидно с самого начала, — пожал плечами длинноволосый, — Дженсен, например, сразу понял, что я использую каждого из вас. Я и не скрывал этого никогда, — ухмыльнулся он.

— ЗА ЭТО Я И УБЬЮ ТЕБЯ, СИН АЙКАВА! — с гневом прокричал Райт и был готов броситься на человека, которого в данный момент он ненавидел всей своей душой.

В мгновение ока, как будто небо само взбунтовалось против происходящего, надвигающиеся тучи разразились ливнем. Дождь обрушился с неимоверной силой, словно небеса сжалились от боли, и водяные струи начали смывать следы крови и боли с этой земли. Максвелл, ещё ошеломленный от откровений Сина, почувствовал первые капли дождя на своем лице. Этот дождь, который мог бы быть символом очищения и обновления, казался теперь тяжелым бременем на его душе. Огонь, который только что охватывал его, теперь гас, словно маленький костёр, на который только что вылили целое ведро воды. Вместе с ним угасли и остатки его решимости и гнева, заменившись болью и осознанием того, что для его жизни настал конец, ибо в одно мгновение он лишился всех своих сил, при помощи которых ему бы удалось победить Айкаву. Теперь же силами обладал лишь последний, и, судя по его виду, он собирался воспользоваться своим преимуществом, чтобы закончить данное представление.

— Для того, чтобы говорить такие слова, нужно быть уверенным в них, Макс, — произнёс Син с самодовольным видом, — Сегодня на моей стороне сама природа, — ухмыльнулся он и вновь поднял пистолет, но в этот раз направил его уже на Райта, который смотрел на своего собеседника с огромной ненавистью в глазах, — У тебя потрясающая причуда, но даже у неё есть свои слабости. Так как ты всё ещё не очень хорошо овладел своими способностями, даже обычный дождь способен разрушить твою ультимативную форму, — не мог скрыть счастья от своего превосходства он.

— Когда-нибудь ты поплатишься за это, уёбок, — ответил ему Максвелл, оскалившись.

— Может быть и так, — согласился с собеседником длинноволосый, — А сейчас позволь исполнить твою мечту — умереть молодым, — вспомнил образ жизни Райта он, — Мне было приятно с тобой работать, но всему когда-нибудь приходит конец. Сегодняшний день… конец для тебя.

— Стреляй уже, — не отворачивался от глаз Айкавы парень, провоцируя того на действия.

— Как скажешь, — улыбнулся подросток, — Прощай, Максвелл Райт, — договорил он и нажал на курок.

Син медленно нажал на курок своего пистолета, и выстрелы раздались в этом мрачном ливневом вечере как молнии беспощадной бури. Пули пронзили воздух, будто звёзды, падающие с небес, но они не были спасением. Они были жестоким финалом этой трагической сцены. Пули ворвались в тело Максвелла Райта, срывая последние капли жизни, которые остались в нём. Его тело, как кукла без ниток, потеряло всякую жизнь и волю. Максвелл рухнул на бетон, его глаза, которые только что сияли гневом и ненавистью, теперь были почти полностью пустыми и лишенными жизни.

Айкава смотрел на своего погибшего напарника без малейших проявлений эмоций. Его лицо оставалось хладнокровным и безразличным, словно он только что завершил какую-то рутинную работу. Дождь продолжал обильно литься, смывая кровь и болезненные следы этой битвы. Дженсен, стоявший в стороне, даже не дёрнулся от всего увиденного. Он смотрел на происходящее, не произнося ни слова. Этот момент был завершением чего-то большего, чем просто бой. Это была конечная точка для всех, кто был втянут в эту тёмную и трагическую историю.

Вдоволь насмотревшись на последствия своего выбора, Син вновь повернулся к бывшему солдату лицом и зашагал в его сторону.