Бывший солдат присел на краю дивана, сделал глубокий вдох и выдохнул. Его вид был мрачным и лицо выражало сложную смесь чувств. Теперь он был свободен от тени своего отца, но с этой свободой пришла и новая реальность, полная утраты и пустоты.

Тем не менее он чётко осознавал, что это всё ещё не конец истории, которая началась пять лет назад. По крайней мере, она не может завершиться, пока ещё один её злодей находится в живых.

А это значит, что Фурии стоит приготовиться к встрече нежданного гостя в лице Дженсена — старого друга, напарника, коллеги и любовника.

И вряд ли эта встреча закончится дружескими объятиями и прощаниями.

«Долгих пять лет мне снилась месть. Пять лет кошмаров, где я подхожу к ним вплотную, а затем всё рушится. Теперь я подошёл вплотную и наяву. Я знаю имя своего врага — Фурия. Мне нечего терять.»

Как же мне хочется вспомнить тот момент, когда я последний раз был самим собой.

Звучит, конечно, достаточно шаблонно, примитивно и совсем не оригинально, но я действительно забыл, когда последний раз не притворялся кем-то. Кажется, я стал вести себя по-другому с того момента, как прибыл в Нью-Йорк: был дружелюбным линчевателем, что скрывается в ночи, был хорошим другом для девушки, которая пыталась покончить с собой, был союзником трёх совершенно незнакомых мне людей, а на крыше, когда столкнулся лицом к лицу со Звездой, стал самым настоящим злодеем, который воспользуется всем, чтобы достичь своей цели. Забавно понимать, что ни в одном из этих случаев я не был тем самым Сином Айкавой, которым был в далёком детстве: добрым, наивным и любящим человеком, который дорожит своими связями и своими друзьями.

На самом деле, вероятно, я перестал быть собой ещё с того момента, как выбрался из комплекса. Уже после того момента я надевал на своё лицо самые разные маски, становясь для других людей тем, кого они хотели видеть подле себя. Почему я не был уверен в собственной личности? Бросьте, я прекрасно понимаю, что никто никогда не примет истинного меня — всем плевать на то, какой я на самом деле. Всем нужны лишь те качества, которые идеальны для них, и они хотят видеть их в тебе, в результате чего ты становишься их другом, знакомым, а то и вовсе членом семьи. Иронично то, что все людские связи временны. Как только ты перестанешь быть интересен и полезен другим, они избавятся от тебя, даже не подумав о том, какую боль они тебе принесли. Люди — самые эгоистичные существа на всём белом свете. Они никогда не изменятся, как и никогда не станут лучше. Таковой создала нас природа — всё на этом свете мы делаем лишь для себя. Даже герои, что спасают людей, делают всё это лишь ради собственной славы, статуса и больших денег, благодаря которым они могут прожить достаточно комфортную и приятную жизнь, не думая ни о чём. Быть может, так и стоит жить, но со стороны всё это выглядит достаточно ужасно и страшно.

Тем не менее таков мир, в котором мы живём.

Как же живу я? Ради чего я живу? Ради мести? Счастья? Или же я просто ищу способ ухватиться хоть за что-то, что придаст моей жизни смысл? Честно, я уже давно перестал понимать, ради чего каждый раз поднимаюсь и иду вперёд. Я забил себе в голову то, что должен отомстить за падших друзей, что даже не успели вкусить все прелести жизни, но что принесёт моя месть? Разрушения? Новые жертвы? Очень много слёз? Скорее всего, месть приведёт ко всему этому.

Так ради чего тогда я до сих пор продолжаю идти по пути отмщения? Чтобы… оправдать свои злодейские и жестокие поступки? Чтобы оправдать все жертвы, что случились лишь из-за меня? Быть может, я желаю некого искупления перед теми детьми, которых убил, когда сам был ребёнком? Если бы в тот день я не сошёл с ума, быть может, сейчас все они были бы живы, а жертвы ограничились бы лишь мной и Мики, стало бы этому миру лучше? Смогли бы эти дети обрести спокойную и умиротворённую жизнь, в которой не было бы места издевательствам, постоянным экспериментам и ужасной боли? Конечно, бесполезно на эту тему рассуждать, ведь все эти мысли ни на что не повлияют, ибо сделанного уже не воротишь, но почему-то, даже осознавая сей факт, я не перестаю думать об этом.

Вероятно, корень всех проблем в моей жизни — я сам.

Если бы я не вышел из-под контроля в тот день, может быть, всё было бы гораздо лучше. Эксперименты бы всё равно прекратились, а его участники были бы отпущены, как это случилось, например, со мной. Я думаю, если бы эта самая организация, которая и издевалась над нами годами, хотела бы избавиться от всех лишних свидетелей, я был бы уже давно мёртв. Тем не менее я продолжаю жить, а это значит, что это не сильно заботит их. Вероятно, так было бы и с другими детьми, если бы они выжили. Увы, узнать правильный ответ практически невозможно, ибо я — единственный выживший ребёнок.

Похоже, что я столкнулся с той самой дилеммой выжившего.

Я был бы не против подобных мыслей, но не в такое время, когда я перешёл за линию, за которую обратно вернуться уже нельзя. Все эти мысли… они… демотивируют меня, я полагаю. Как только моя голова начинает забиваться ими, я тут же теряю желание действовать дальше. Такое ощущение, что я просто хочу сдаться и отправиться домой, хотя такой возможности у меня больше нет, ведь я уже сделал очень много плохих вещей, за которые меня никогда не простят. Разумеется, мне никогда не было нужно их прощение и понимание, но без этого я вряд ли смогу спокойно существовать в этом мире. Собственно, такая ситуация у меня сейчас, и мне не очень хочется, чтобы такое продолжалось до самого конца моей не самой длинной жизни.

Почему я не уверен в том, что проживу долго? Это и глупому понятно. Злодеи долго не живут, а самые ужасные плохие люди никогда не умирают в собственной постели. Я больше чем уверен, что встречу свой конец либо на поле битвы, либо за решёткой, за которую меня поместят более сильные и могущественные люди, чем я сам. В добавок, я очень сильно сомневаюсь в том, что моего здоровья хватит для долгой жизни. Всё-таки эксперименты оставили на мне очень глубокий след, и даже сейчас я не могу сказать, что чувствую себя хорошо. Каждый день моё тело просто воет от боли, а многочисленные шрамы на теле вновь и вновь напоминают о своём существовании. Последний припадок боли был вчера, и я чувствую, что долго так продолжаться не будет. Быть может, мне удастся прожить ещё где-то десять или пятнадцать лет, после чего моё тело всё-таки перестанет функционировать. Не знаю, умру ли я в тот самый момент или же превращусь в обыкновенного овоща, что не способен сделать что-либо сам — сейчас это не так важно. Важно лишь то, что у меня ещё есть время завершить начатое, и мне очень сильно хочется верить в то, что конец моего пути мести сможет принести мне хоть какое-то облегчение. В противном случае, ко мне придёт осознание, что практически вся моя жизнь никогда не имела особого смысла.

Раны, полученные во время сражения со Звездой, ещё долго будут заживать, так что мне лучше не вступать в какие-либо схватки в ближайшее время. Не сказал бы, что я за это как-то отвечаю, но мне бы не хотелось в очередной раз биться в подобной схватке. Тем не менее, учитывая то, что моё прекрасное личико в данный момент времени знает почти каждый гражданин Соединённых Штатов, сомневаюсь, что мне удастся избежать абсолютно всех проблем. Тем более, вероятно, на меня сейчас объявлена неплохая такая охота среди героев, так что лучше не действовать необдуманно.

Сейчас мне удалось укрыться в очередном заброшенном здании. Денег катастрофически мало, ведь я не успел забрать все свои накопления из своего прошлого места обитания. Я пытался вернуться за ними, но вовремя увидел, что за нужным мне зданием тщательно следят подозрительные люди в гражданской одежде, так что не решился рискнуть. Тем более, я сомневаюсь, что там ещё что-то осталось — герои и бездомные очень любят лёгкие деньги, так что, скорее всего, их уже себе кто-то из них прикарманил.