Из тёмного туннеля медленно вышла Мэй с пистолетом в руках, из дула которого исходил слабый дымок. На её лице читалась уверенность и бесстрашие, что выглядело гораздо убедительнее того, что Син видел в башне.

— Я не дам тебе сбежать, Син. — произнесла она, подходя ближе. — Ты больше не причинишь боли остальным.

Син же попытался встать, да только теперь обе его ноги и левое плечо были прострелены, что делало его попытки встать тщетными. Он лишь смог перевернуться, дабы посмотреть девушке в глаза.

— Вот теперь я тебе верю. — с ухмылкой произнёс он, шипя от боли.

— Ты сам заставил меня сделать это. — ответила она, наведя пистолет на его голову.

В этот же момент Мэй услышала медленные шаги, которые доносились со стороны лайнера. Повернувшись, она заметила подозрительную фигуру в строгом чёрном костюме и шляпой на голове. Присмотревшись получше, она также увидела чёрную маску на его лице, которая скрывала всю нижнюю часть, пока на верхней же красовались круглые солнцезащитные очки. Спускался он медленно, удерживая в руке небольшую чёрную трость, которая могла говорить о том, что этот неизвестный уже довольно-таки преклонного возраста.

Неизвестный спустился на причал и окинул взглядом Мэй, от чего той стало не по себе.

— Хорошая попытка, юная леди, но боюсь расстроить вас — этот молодой человек уйдёт вместе со мной. — произнёс он, подойдя ближе к Сину.

Девушка же быстро наставила на него пистолет, приготовившись выстрелить в любой момент. В ответ на это действие неизвестный же издал смешок.

— Брось, леди, ты не сможешь попасть по мне. Лучше опусти пистолет и уйди, пока цела. — сказал он, разведя руками.

— Думаете, что я не смогу вам навредить? — встрепенулась девушка.

— Всё именно так. — подтвердил неизвестный.

В ответ на это Мэй лишь нажала на курок и сделала несколько выстрелов, направленных точно в тело неизвестного. Какого же было её удивление, когда все пули прошли сквозь него. Мужчина же разочарованно выдохнул.

— Значит, ты выбрала смерть. — сказал он и стукнул тростью по причалу.

В этот же момент он оказался на расстоянии вытянутой руки от девушки, после чего проткнул её тело лезвием, которое шло прямо из нижней части его трости. Похоже, что при ударе в этом предмете активировался механизм, который и выпустил наружу небольшой клинок. Мэй хотела закричать от боли, да вот только неизвестный не дал ей это сделать — быстро вытащив лезвие из живота девушки, он со всей силы ударил деревянной стороной трости прямо по челюсти леди, от чего та упала на землю и схватилась за кровоточащую рану, из которой быстро текла кровь.

Не став обращать большего внимания на Мэй, неизвестный быстро подошёл к Сину и поднял его на ноги.

— Уходим. — коротко сказал он и начал тащить парня за собой.

— Но она же умрёт… — как-то потерянно произнёс Син.

— Она сама сделала свой выбор! Вперёд! — вновь потянул парня за собой Грим.

— Но…

— Некогда думать об этом! Либо ты уходишь со мной, либо остаёшься здесь со своей подружкой и ждёшь, когда герои тебя задержат! — психанул старик и перестал тянуть парня за собой, отправившись единолично к лестнице лайнера.

Син же неуверенно посмотрел на Мэй, которая истекала кровью. Прислушавшись, он услышал, как та тихо плакала, держась за свою рану. В этом плаче были слышны боль, гнев и разочарование в самой себе. Айкава в этот момент хотел сорваться с места и подойти к ней, да вот только сейчас он не мог себе этого позволить.

Скрепя сердце, Син отвернулся и направился к лестнице, тихо произнеся слово «прости».

* * *

Лайнер удалялся всё дальше и дальше от причала, уходя прочь от острова грехов. Син смотрел на то, как всё дальше и дальше становится от него Мэй. Она всё также лежала на месте и не шевелилась. От этого зрелища ему становилось ещё больнее, но прямо сейчас он не мог позволить эмоциям и чувствам взять вверх над ним, так что, хоть это было и трудно, он отвернулся и посмотрел в лицо Гриму, который обрабатывал его раны наравне с другими членами корабля.

— Ты сделал правильный выбор. — сказал Грим, вытаскивая пулю из его ноги.

— Надеюсь. — грустно произнёс Син.

Грим выпрямился и подошёл чуть ближе к бортику лайнера, всматриваясь в водный пейзаж. Его лицо было спокойным, пока лицо Айкавы же было пустым.

Он никогда не простит себе то, что оставил Мэй умирать.

Но об этом сейчас ему не нужно думать.

— Куда отправляемся дальше? — поинтересовался Грим, вдыхая чистый океанический воздух.

Син посмотрел на горизонт, из под которого медленно выбиралось оранжевое солнце, одаривая всё вокруг своими тёплыми лучами. Один из таких лучиков упал прямо на лицо парня, от которого он поспешил закрыться рукой.

Тяжело вздохнув, Син достал документ, который был изрядно запачкан кровью, из внутреннего кармана своей куртки, развернул его и уверенно произнёс:

— Мы отправляемся в Нью-Йорк.

Когда лайнер приближался к порту Нью-Йорка, мощь и величие этого города становились все более заметными. Бесконечные небоскребы уходили в облака, отражаясь в водах Гудзонова залива. Густые толпы машин и пешеходов, вырисовывающиеся на фоне складок городской застройки, создавали картины, наполненные жизнью и движением.

По мере того, как лайнер продвигался все ближе к порту, город раскрывался перед глазами, демонстрируя свое необузданное разнообразие. Вдали можно было разглядеть статую Свободы, символизирующую свободу и демократию, которые стали краеугольным камнем американской истории. В то же время, современные здания и многочисленные рекламные щиты напоминали о том, что Нью-Йорк — это также мегаполис бизнеса и коммерции.

Когда лайнер проходил мимо Эмпайр-стейт-билдинга, он словно сжимался в размерах, окруженный гигантскими зданиями. Однако даже этот монументальный зданий не мог скрыть красоты города. Сверкающие фонари, украшающие небоскребы, сверкали как миллионы бриллиантов, создавая причудливые узоры на фоне голубого неба. Разноцветные лодки и яхты плавали вдоль берегов, добавляя красок и движения к этому шумному и оживленному городу.

Нью-Йорк — живой организм, дышащий и развивающийся, со своими звуками, запахами и энергией. Это город, который никогда не спит, никогда не останавливается и всегда готов к новым вызовам. Перед глазами предстал огромный город, который казался чем-то бесконечным и необъятным, но в то же время уютным и привлекательным.

По мере того как лайнер приближается к Нью-Йорку, город вырисовывается все более четко на горизонте. Огромные небоскребы и мосты, словно гигантские иглы, возвышаются над землей, сливаясь с голубым небом. Пассажиры могут заметить огромные парки, раскинувшиеся по всей территории города, с их зелеными деревьями и цветущими цветами.

В гавани оживленная деятельность — суда разгружают грузы, контейнеры перемещаются с места на место, краны работают круглосуточно. Стеклянные окна зданий отражают солнечные лучи, создавая впечатление, будто весь город сверкает и блестит. Куда бы ни посмотрел пассажир, он видит знакомые символы города: знаменитый "Таймс-сквер", "Эмпайр-стейт-билдинг", "Статуя свободы" и многие другие.

По мере того как лайнер приближается к причалу, город открывает свои тайны — запахи фаст-фудовых заведений, уличных музыкантов, шум и гам толпы. Пассажиры кораблей чувствуют себя как часть этого большого и удивительного города, и они с нетерпением ждут, когда смогут выйти на берег и исследовать его дальше.

Грим стоял на передней части своего лайнера и смотрел на вид, что открылся перед его глазами. Давненько он здесь не был — столько лет уже прошло с его прошлого визита сюда. Город за это время ничуть не изменился, собственно, как и сам Хастл, который лишь грустно вздохнул, осознавая, что годы жизни человека идут быстрее, чем мы хотим. Не успеем оглянуться, как из молодых и энергичных парней мы превратились в еле ходячих стариков, которые смиренно ждут окончания своего долгого жизненного пути. От таких мыслей даже немного всплакнуть хочется, да только сейчас не самое подходящее время для показа таких эмоций. Быть может, если бы он прямо сейчас был наедине с самим собой, он бы позволил себе открыться, но сейчас, когда за ним наблюдает его новообретённый ученик, он не мог показать ему своей слабости. Да, он боится времени, но только его, а ученик пусть считает, будто бы его наставник ничего не боится. Наверное, так лучше всего в этой ситуации. В добавок, и сам Син не спешит показать свой страх и свою боль, так что и ему не стоит сильно ему открываться.