— Задавай. — с неким интересом ответил директор.

— Почему вы решили отказаться от длинных волос?

Мужчина тяжело вздохнул и отвёл взгляд от зеркала, словно вопрос старика вызвал в нем неудобство и некий дискомфорт. Было отчётливо видно, будто бы он пытался бороться с некоторыми чувствами внутри себя, что выразилось в небольшой нервозности, которая прослеживалась в его телодвижениях и мимике. Он медленно прошёл к стулу, на котором находился важный предмет его рабочего гардероба, и взял с него пиджак, который он осторожно надел.

— Длинные волосы... — начал он, пытаясь собраться с мыслями. — Они были как символ прошлого, Альфред — прошлого, что никогда больше не наступит. Иногда, чтобы двигаться вперёд, нужно оставить позади старые привычки и образы. Я хочу, чтобы мой внешний облик отражал изменения в моей жизни и моих убеждениях. Длинные волосы были частью меня, но теперь они стали частью истории. В добавок, я больше не хочу ассоциировать себя с ним. Это... больно, понимаешь? — в этот момент на лице мужчины появилась самая настоящая грусть. — Я пытался быть похожим на него, но, увы... это мне не помогло. Я не хочу, чтобы он увидел мои истинные чувства. Это... помешает ему сделать задуманное.

— Понимаю. — кивнул старик и направился к выходу. — Не откажетесь от чая?

— Буду рад. — улыбнулся директор.

Не говоря больше ни слова, Альфред вышел из помещения, оставив мужчину наедине со своими мыслями. Улыбка с его лица быстро спала, заменившись на выражение глубокой задумчивости.

В этот же момент диктор новостей, что до сих пор демонстрировались по ТВ, объявил о том, что преступнику удалось скрыться.

И на лице директора вновь появилась ухмылка.

* * *

Тем временем Син и Дженсен, что прямо сейчас продолжали укрываться на подземном этаже заброшенного здания, продолжали напряжённо молчать, сидя друг напротив друга. Уже прошло больше получаса с их последнего разговора, после которого никто из них не решался разрушить созданную ими тишину. Казалось, что они оба что-то тщательно обдумывают, не спеша с озвучиванием новых слов и предложений. Иногда даже случались моменты, что вот-вот один собирался сказать что-то другому, но в последний момент останавливался, едва открыв рот, после чего, нервно отводя взгляд, отворачивался, не решаясь заговорить первым.

Син, ранее испытывавший ярость и обиженность, теперь смотрел на Дженсена каким-то пустым взглядом. Его мутные зелёные глаза терялись в глубоких раздумьях. Слова Дженсена буквально перевернули его представление о себе. Он ощущал, как его стена неприступности рушится, и его внутренний мир начинает колебаться. Каждый его вздох казался напряженным, а пальцы еле заметно дрожали, показывая его собеседнику то, в каком состоянии Син действительно сейчас пребывал, и это, безусловно, не скрылось от внимательных глаз бывшего солдата, заставив его пожалеть о некоторых сказанных им словах.

Дженсен, в свою очередь, ощущал смешанные чувства. Он был раздосадован гневом, который вспыхнул в Сине, но в тоже время он понимал, что его слова задели подростка глубже, чем он мог себе представить, за что успел себя несколько раз обвинить. Его гнев был направлен не только на Сина, но и на себя, на мир, который не щадил их обоих, и он хотел донести до подростка, что тот не один несёт столь тяжёлое бремя. Своими словами он хотел лишь чуточку помочь Айкаве чувствовать себя лучше, но получилось, увы, не так, как он планировал. Тем не менее ему удалось донести основную суть своих мыслей до парня, так что хотя бы этим результатом он был весьма доволен.

Наконец, спустя ещё несколько минут не очень приятной тишины, что уже начала сводить обоих с ума, Айкава с тяжёлым вздохом ударил себя двумя ладонями по лицу, пытаясь, похоже, привести себя в чувства, после чего поднялся на ноги и начал разминаться, явно готовясь к чему-то.

— Полагаю, перерыв окончен? — задал вопрос Дженсен, пытаясь понять, являются ли столь резкие действия подростка знаком того, что им пора действовать.

— Именно так. — тут же ответил Айкава, разминая конечности. — Мы можем просидеть здесь столько, сколько душе угодно, но это не изменит нашу текущую ситуацию. Нам нужно действовать.

Приведя движение крови в ногах в порядок, Син аккуратно приблизился к мужчине и теперь смотрел на него сверху-вниз.

— Знаешь, я подумал над твоими словами и… в них действительно есть смысл. — продолжил парень, смотря прямо в глаза своему собеседнику. — Конечно, не каждое твоё слово оставило во мне положительный эффект, но суть всего этого я уловил. Дженсен, знаешь... спасибо. Правда, мне это действительно было нужно. — улыбнулся он, на секунду отведя взгляд. — Я не знаю, как пойдут дела дальше, но я обещаю, что постараюсь… стать проще, стать лучше и рассудительнее, а не делать из себя невинную жертву. — в этот момент он протянул руку бывшему солдату, предлагая помочь ему подняться на ноги. — Не мог бы ты составить мне… компанию в моём самоубийственном походе на героиню номер один? Как по мне, мы довольно-таки слаженная команда, которой по плечу справиться с главным героем самого чёртового Нью-Йорка.

Дженсен, услышав слова Сина, почувствовал букет самых разных эмоций. Его лицо, что мгновениями ранее было напряженным и серьезным, начало медленно расслабляться, а в его глазах мелькнуло признание и надежда. Слова подростка о том, что он уловил суть его сказанного, и даже благодарность за это, оказались неожиданными и радостными для бывшего солдата.

— Не совсем корректный вопрос, парень. — произнёс Тодд, опуская взгляд.

— В каком это смысле? — не совсем понимал Айкава.

— Скажи мне: кем я был раньше?

— Военным и наёмником.

— У наёмников есть одно строгое правило, которого они придерживаются на протяжении всей своей жизни. Я тебе уже о нём говорил, но не концентрировал на этом внимание.

— И что это за правило?

— Если ты стал наёмником или кем-то ещё, отыгрывай свою роль до самого конца — до самого последнего вздоха. — тут же ответил Дженсен. — И, если ты взялся за какое-либо дело, ты обязан довести его до конца, даже если тебе это будет стоить жизни. — в этот момент мужчина вновь поднял взгляд на парня, что смотрел на него немного непонимающим взглядом. — Не спрашивай меня о том, могу ли я составить тебе компанию в твоём сумасшедшем походе — просто скажи, что мы отправляемся. Этого будет вполне достаточно. — ухмыльнулся он и принял помощь Сина, хватая его за руку, после чего ему удалось быстро подняться на ноги.

— Спасибо. — нашёл в себе силы выразить благодарность подросток, изображая на лице небольшую улыбку.

Дженсен в фирменном стиле ухмыльнулся в ответ на слова парня, и это была ухмылка, которая передавала поддержку и уверенность. Его взгляд был теперь решительным, и он казался готовым двигаться вперед, несмотря на все трудности, которые их ожидали, а ожидал их почти невозможный подвиг, который многие сочли бы за попытку громкого самоубийства. Тем не менее никто из этих двоих умирать сегодня явно не собирался.

— Какой план? — поинтересовался мужчина. — Выходим на улицу и кричим «ВЫХОДИ НА БОЙ, УЁБИЩЕ В ПЛАЩЕ!»? — с явным сарказмом в голосе проговорил он.

— Можно было бы и так, но мне не хочется действовать столь отчаянно. На нашей стороне всё ещё присутствует эффект неожиданности, и он будет работать на нас, если мы правильно им воспользуемся. — ответил парень, достав из кармана маленькую резинку для волос чёрного цвета, которой он тут же начал связывать свои волосы.

— И как мы это сделаем?

— Для этого нам нужно разделиться. Тебе придётся отправиться в «Бессмертие» и забрать оттуда двоих наших напарников, а я же отправлюсь в другое место и приготовлю кое-что, что поможет нам в битве.

— Почему бы тебе просто не позвонить Максвеллу?

— Вероятно, сейчас все звонки тщательно прослушивают. Не хочется делать столь глупую ошибку, позволяя врагу узнать твоё местоположение.

— Логично. — не стал отрицать мужчина. — И что дальше?