– День первый, – послышался голос Юстаса. – Пока я больше нервничаю, чем на самом деле ощущаю действие вируса. Посмотрим, что будет дальше.

Гоун нажал на «стоп».

– Я, конечно, предполагал, – проговорил он, – но твой брат сумел превзойти мои ожидания.

– Он лекарство разработал. Судя по всему, успешное.

– И скоро Тод провозгласит себя спасителем мира.

– Разве нельзя это остановить прямо сейчас?

– Ты нашёл Дилгера? Он дал показания против Тода?

– Но если его скрывают бывшие агенты, почему мы не можем с ними договориться?

– Иди, попробуй, договорись, – хмыкнул Эфа.

– Если бы ты сейчас не занимал эту должность, ты бы тоже был на их стороне?

– Давай не будем углубляться в мою биографию. Единственный, кто может с ними договориться, это сам Вернер. Агенты служили, служат и будут служить только одному человеку. Губернатору Айланорте. Как и ты, как и твой брат. Продолжай выполнять свою работу, агент Вереск.

Юстас достал чистую кассету, вставил её в диктофон, подошёл к телефону и набрал номер Тода. Когда слуга позвал хозяина, Эскот был готов услышать всё, что о нём думают, но, к его удивлению, министр проговорил:

– Хорошо, что ты позвонил. Приезжай, пожалуйста.

– Тебе плохо?

– Просто приезжай, – и Тод повесил трубку.

Если Юстас и хотел спать, когда вернулся в «Элизиум», то после разговора с братом сон у него как рукой сняло, а теперь он чувствовал себя лишь ещё бодрее. Когда он приехал к Тоду, тот встретил его, лёжа на диване в гостиной. Рядом на столике стоял стакан воды.

– Ты так себя доведёшь, – сев рядом, проговорил Эскот.

– Как думаешь, я ведь уже не молод для инфаркта?

– В твоём возрасте он тоже случается.

– Вообще-то я хотел, чтобы ты заявил обратное.

– Знаю. Но зачем я буду врать фельдшеру?

Юстас достал из сумки фонендоскоп и стал слушать сердцебиение Тода. Затем начал щупать его пальцами между рёбер, на что его пациент отреагировал очень болезненно.

– Покашляй, – попросил Эскот.

– Мне так ещё больнее, – ответил Тод.

– Боль какого характера? Опоясывающая?

– Да.

– Сам назовёшь диагноз или хочешь услышать его от меня?

– Говори.

– Невралгия. Но мы прямо сейчас можем поехать в неотложку и сделать тебе кардиограмму, чтобы ты успокоился.

– Какие ещё варианты?

– Я дам тебе обезболивающее, мы уложим тебя на жёсткий матрас. Плюс могу сделать тебе расслабляющий массаж. Если тебе станет легче…

– …это точно невралгия, – закончил Тод. – Давай. Кстати, зачем ты мне звонил?

– Нам нужно срочно действовать, вот зачем. Эриш очень глубоко копает.

Юстас осторожно нажал кнопку записи в кармане.

– Но что он может? Дилгера же нет в живых, а больше показания против меня дать некому. Я ведь прав?

– Прав. Но не бывает людей, которые не оставляют следов.

– Допустим. Что ты предлагаешь?

– Спровоцировать волну возмущения. Народ уже и так готов к этому. Им нужен только толчок.

– Принеси обезболивающее, а потом продолжим разговор.

Кивнув, Юстас остановил запись. Он не собирался сейчас пускать эту кассету в дело, но решил, что она будет его запасным вариантом. Фоноскопическая экспертиза не самая лучшая улика для прокурора, но на безрыбье и она подойдёт.

Когда через некоторое время Тоду полегчало и он согласился с тем, что у него был всего лишь приступ невралгии, Юстас решил вернуться к их разговору.

– А вы не считаете, господин Эскот, что мне желательно попробовать хоть немного выспаться перед новым рабочим днём? – спросил Тод.

– Я считаю, что уже завтра мы должны что-то предпринять.

– Тогда пройдись по заводам. Какие-то из цехов ведь ещё продолжают работать. И раздай им листовки.

– Мне их самому сочинить?

– Со статьями в газете у тебя неплохо получилось. Думаю, ты справишься. А потом посмотрим, как на несанкционированный митинг отреагирует Вернер. Исходя из этого, подумаем о нашем следующем шаге.

Оставив Тода отдыхать, Юстас поехал в «Ирбис», в котором сейчас не было никого, кроме ночного сторожа, сел за стол своей помощницы, вставил бумагу в печатную машинку и задумчиво уставился на чистый белый лист.

«Граждане Айланорте!» – напечатал он и снова задумался. Когда-то он собственноручно едва не возродил союз «Атадо», сочинив листовки от его имени. Для этого он перелопатил старые документы и тщательно изучил речи Ромула Хата и Пола Вайпера. Но сейчас нужно было нечто иное.

«Мы все устали жить в страхе! – продолжил Юстас. – А, может, хватит бояться? Мы прячемся по домам, как сурки в своих норах. Представьте, что будет, если мы продолжим прятаться? Сколько цехов встало сегодня? Сколько встанут завтра? Кто заплатит нам за сидение по домам? Может, губернатор? Вряд ли он залезет в свой карман, чтобы выдать нам жалование. Так давайте спросим у него, сколько это будет ещё продолжаться! Приходите на площадь перед губернаторским дворцом сегодня в пять часов вечера! Пора заставить нашего губернатора поговорить с его избирателями. Его предшественники никогда не прятались по кабинетам. Сегодня в пять Вернер ответит за всё!»

Вернувшись в «Элизиум», Эриш обнаружил, что брата нет дома. Понимая, что он наверняка отправился к Тоду, Эскот принял душ, выкурил сигарету и решил попробовать поспать хотя бы пару часов. Но стоило его голове коснуться подушки, как до него словно дошло всё, что произошло этой ночью. Вирус, который создал Дилгер. Юстас, который замешан в начале эпидемии. Юстас, который заразил себя новым неизученным вирусом. Юстас, который нашёл от него лекарство. Его брат, который скрывал от него всё, потому что понимал, что Эриш сделал бы всё возможное, чтобы не дать этому произойти. Его брат, который подверг себя неоправданному риску. Снова.

Эриш сел на кровати и уронил голову на руки. Он снова испытал это до боли знакомое чувство, когда не знаешь, чего больше хочешь: ударить Юстаса или крепко прижать к себе, чтобы защитить от всего мира.

Он не знал, сколько прошло времени, когда хлопнула входная дверь и послышались тихие шаги по лестнице. Эриш вышел из комнаты и буквально столкнулся с Юстасом.

– Надо поговорить, братец тукан.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

– Хорошо, братец лис. Ты строгий, – Юстас вымученно улыбнулся.

– Пойдём на кухню.

– Я не голоден.

– Я не есть тебе предлагаю.

По пути Эриш достал из бара бутылку текилы, затем взял рюмки, разлил напиток и протянул одну брату. Юстас молча осушил рюмку. Выпив, Эриш закурил. Юстас без спроса взял у него из пачки сигарету.

– Одну можно, – проговорил он, поймав на себе вопросительный взгляд брата.

– Ты был у Тода? – спросил Эриш, протянув ему зажигалку.

– Да. Но ты не об этом хотел поговорить.

– Не об этом. Я хочу, чтобы ты мне рассказал всё с самого начала.

– А ты был у Эфы?

– Да.

– Значит, ты понимаешь, что нельзя ничего остановить?

– Нет, не понимаю. Объясни так, чтобы я понял.

Юстас сам разлил текилу и снова молча выпил.

– Я впервые столкнулся с Дилгером, когда его сестра украла у него разработки, чтобы перепродать. Я их вернул, ты знаешь, как. Но прежде я их изучил и всё понял уже тогда, и мне стало страшно. Мне очень хотелось всё прекратить.

– И почему не прекратил?

– А что бы мы тогда предъявили Тоду? Да, можно было оставить его в покое, а потом его бы разрабатывал уже не я, а другой агент. Но я уже вошёл к нему в доверие. Это было моё задание, и я должен был его выполнить.

– И ты решил создать лекарство?

– Ты удивишься, но это был приказ Тода. Ты мне, кстати, очень помог.

– Чем?

– Полынь горькая. Она работает против этого вируса, хоть это и может показаться странным.

– Когда ты сказал, что поехал на Халеакалу, ты испытывал на себе лекарство?

– Да.

– Где ты скрывался?

– У Тода есть квартира.

– Кто начал эпидемию?