– Ты понятно, а твой братец? С чего это Манекенщику заявляться во святая святых?

Манекенщик был вторым я Юстаса. С тех пор как после своего первого успешного дела в службе безопасности, а именно двухлетнего пребывания в должности помощника Элиота Буркхарда, дабы тот не смог стать губернатором, Эскот, оправившись от ранения, начал работать моделью, для преступного мира Айланорте он стал Манекенщиком. Этот персонаж славился своей беспринципностью и умением убивать, не оставляя следов. Манекенщик, если и попадался, то всегда умел выходить сухим из воды. Наличие кузена, работавшего в сыске, было ему только на руку. А ещё за него всегда заступался известный дизайнер Кевин Лейн, филиалом модного дома которого Юстас руководил уже не первый год. Манекенщик сумел прославиться даже в Нэжвилле, Фейсалии, Шоносаре, Сересе и Ямато, когда Эскоты отправились в путешествие с принцем Шелдоном и его друзьями.

– Алмош прекрасно понимает, что братец тукан не сможет не влезть в это дело, – проговорил Эриш.

– Все всё за меня решили, – развёл руками Юстас и направился к столу раздачи.

– А ты не лопнешь? – спросил Эриш, наблюдая, как его брат ставит на свой поднос тарелку с омлетом, маисовые лепёшки и три пончика.

– У меня молодой растущий организм.

– Что-то по тебе не заметно, чтобы ты рос. Растут лет до двадцати вообще-то.

– Неправда. До двадцати пяти. Я ещё могу успеть до лета.

– Если ты намереваешься расти вширь, то дело твоё. Попрут тебя из модельного бизнеса.

– Фу, братец лис. Я же тренируюсь.

– И когда ты последний раз ходил в зал?

Вздохнув, Юстас убрал с тарелки два пончика, оставив один. Эриш только усмехнулся. Сам он ограничился омлетом и кофе.

Братья подсели к Фридриху, и Эриш разложил на столе материалы дела.

– И что мы имеем? – отправив в рот кусок омлета, поинтересовался Юстас.

– Убитых ничего не связывает, кроме того, что они норты, – ответил Эриш.

– Красивые, – добавил брат. – Ты же сам говорил.

– Вот будет третий труп – амарго, и разрушится ваша версия, – вставил Купер.

– Если он будет красивый, то нет, – отозвался Юстас.

– Давай посмотрим на районы, в которых находили машины, – предложил Эриш. – Возможно, преступник оставлял их недалеко от того места, до которого ему после этого несложно добраться пешком.

– Ты прав, – кивнул Фридрих. – Я сам уже этим интересовался. Машины находили в одном районе, но там неподалёку куча всего. Здесь нам не помешал бы твой дар предвидения, Эриш.

– Если бы он работал по моему хотению, сыск бы уже все дела раскрыл на год вперёд.

– У братца он может включиться, когда он злится. Я проверял, – хитро улыбнулся Юстас.

– Я не хочу рисковать здоровьем, – проговорил Купер.

– Мудрое решение, – кивнул Эриш.

– Братец лис, нам нужен план или будем, как всегда, импровизировать?

– Нужен план, но будем импровизировать.

– Тогда я займусь жертвами, потому что они мои коллеги. Попробую разузнать подробности, не попавшие в дело.

– А ты ещё и актёр? – спросил Купер.

– До тебя не дошла моя слава с материка? Как же так? Я же звезда. Два спектакля! Два, Фридрих.

– И кого же ты играл?

– Оливию в «Хэмише» и Феликса Никсона в «Стрекозе». Ну, это помимо того, что в образе Стейси Эскот я был невестой генерала в Сересе.

– Невестой. Замечательно. Пожалуй, я пойду, поработаю, – и Купер, одним глотком допив свой кофе, поднялся из-за стола.

– В Нэжвилле ему бы пришлось несладко, – провожая его взглядом, заметил Юстас.

– Тебя не смущает тот факт, что жертвы странно питались перед смертью? – вернулся к делу Эриш.

– Маньяк – мажор?

– Ты сам понимаешь, как это звучит?

– А что не так?

– Вообще-то ты сам у нас мажор.

– В таком случае ты тоже. Мы братья, если ты помнишь.

– Я работаю сыщиком и не трачу больше, чем зарабатываю. От мажора у меня только старинный дом в центре города. А ты, вернее, Манекенщик, как раз мажор.

– Неправда твоя. Я всего добился сам. Но если ты про поведение, то… Да, наверное, будь я маньяком, который где-то держит свою жертву, возможно, я бы тоже кормил его омарами и дорогим вином.

– Об омарах речь не идет. Там, скорее начос.

– Маньяк, который в детстве не дополучил вредной еды? Родители воспитывали в строгости, и он травмировался?

– Почему он их потом убивает?

– Чтобы они его не сдали.

– А почему не продолжает измываться дальше?

– Ему наскучивает один и тот же человек.

– И какой вывод ты из этого всего сделаешь?

– Маньяк – инфантил?

– Мажор, инфантил и извращенец. Шикарный набор. Знаешь что, братец капибара, посоветуйся-ка с доктором Стайном. И заодно надо бы узнать, есть ли из стоящих на учёте пациенты с похожими диагнозами.

– А что будешь делать ты, братец лис?

– Ещё раз опрошу свидетелей по делу. Если понадобится, использую гипноз. И попробую изучить окрестности тех мест, где находили машины. Потому что места, где обнаружили трупы, связывает только то, что это шоссе.

– Вот делать мне нечего, как работать вашим связным, – в столовую вернулся Купер. – Вас там к телефону.

– Кто?

– Мартин Вудс.

Марти учился в одном классе с братьями, а сейчас занимал должность помощника губернатора, коим являлся Максимилиан Вернер, тоже их одноклассник. Именно для того, чтобы он смог занять этот пост, Юстас и работал на Буркхарда.

Эскоты вернулись в отдел, и Эриш взял трубку.

– Привет! Звонил вам в «Элизиум», но Тлалок сказал, что вы оба в сыске. Мы с Максом приглашаем вас домой на прощальную вечеринку.

– То есть как прощальную? Только не говори, что Макс решил уйти в отставку и уехать на юг выращивать тыквы.

– Нет, мы уезжаем в Ямато на свадьбу Хизоки и принцессы Лилин.

– А кто едет с вами в качестве охраны, если не мы?

– Эфа.

– Он, зараза такая, звонил в восемь утра и ничего не сказал, но дал нам задание. Так вот для чего всё это было! Он решил сбежать с вами, а нас оставить здесь, чтобы мы маньяка ловили!

– Это было не моё решение, ты же понимаешь. Так вы придёте?

– Куда мы денемся…

– Тогда в семь.

– Лилин выходит замуж! – воскликнул Юстас, когда Эриш передал ему суть разговора.

– А ты думал, она тебя ждать будет? Она принцесса вообще-то.

– Ничего я не думал. Но я бы хотел быть на её свадьбе.

– А будешь ловить мажора-инфантила.

Братья расстались на выходе из дворца правосудия, и Юстас отправился в модный дом «Ирбис», чтобы поговорить с теми, кто знал Алана Коннора. Сам Эскот никогда не был с ним близок, но пару раз встречался на показах и выходил на один подиум. У входа Юстас столкнулся с Пуделем, это было прозвище фотографа, с которым он чаще всего работал. Он действительно внешне напоминал эту породу собак и никогда не обижался на то, что его зовут не по имени.

– Знаешь, что случилось с Коннором? – поздоровавшись, спросил Юстас.

– Да, только узнал. Ужас.

– Кто мог такое сотворить?

– Изверг.

– А ты знал, что Алан пропал? Я вот нет.

– Так он не пропадал, он в отпуск уехал. А потом вроде как обнаружили его машину, и чуть ли не на следующий день труп.

– У него ведь с «Крыльями» контракт? – вдруг вспомнил Эскот.

– Я почём знаю?

– Ну, с «Ирбисом» он его точно не подписывал, я бы, наверное, запомнил.

Пудель только развёл руками, а Юстас передумал заходить в свой модный дом и отправился в «Крылья», принадлежавший Кевину Лейну. Сначала он пообщался с хозяином и убедился в том, что большинство коллег Коннора были в курсе его отпуска. Юстас помнил о том, актёр Каллум Дин, по словам коллег, мог загулять, поэтому его не бросились искать. Вот, что связывало две жертвы – маньяк знал о том, что их не хватятся в первые же дни. Значит, он должен был общаться либо с ними самими, либо с их окружением. Это должен быть человек, вхожий в обе среды: театральную и модельную.

Эскот позаимствовал в отделе кадров список сотрудников «Крыльев», уселся на диване в холле, достал блокнот и ручку и начал его переписывать.