– Ещё как говорят! Я давно пытался отвезти шефа на плантацию Эскотов, чтобы он показался им, но ему некогда. Он ходил к обычным врачам, а те только деньги с него берут. Он всё возвращается к ним, а толку никакого. Они то вообще ничего не находят, то лечат явно не от того.

– Прошу прощения, а кто ваш шеф?

– Господин Тод.

– Мне ни о чём не говорит эта фамилия, извините.

– Это министр здравоохранения.

– Можно сказать, что теперь стало немного понятнее.

– Вы согласитесь с ним встретиться?

– Конечно, только сейчас я не могу, я пришёл к другому пациенту.

– Я всё понимаю, господин Эскот. А что если завтра?

– Завтра никак не получится. У меня показ. Вы, наверное, знаете, что я работаю манекенщиком?

– Послушайте, господин Эскот, а если сегодня вечером?

– Дайте подумать… Наверное, я смогу.

– Было бы чудесно! Приходите сюда после шести, я вас встречу. Шеф всегда задерживается на работе.

– Договорились, – улыбнулся Юстас. – А как вас зовут?

– Кевин Стюарт. Я помощник господина Тода.

– Очень приятно, – Эскот протянул ему руку.

«Какой же я везунчик!» – промелькнуло в мыслях Юстаса.

– Как не повезло Тоду, как повезло Максу, – сказал он сам себе, вспоминая слова из рекламы крема для лица.

Вечером Эскот предупредил Эриша, что пойдёт охотиться на пернатого змея, и отправился обратно в губернаторский дворец. Стюарт уже поджидал его у входа в кабинет Тода.

– Большое вам спасибо, что вы пришли, – заговорил Кевин. – Я рассказал о вас шефу. Он очень недоверчивый, я заранее хочу извиниться за него, но я уверен, вы сможете ему помочь.

– Будем надеяться, – ответил Юстас и зашёл в кабинет вслед за Стюартом.

– Это господин Эскот, – представил его Кевин. – Я говорил вам о нём.

Тод сидел за массивным столом и был погружён в чтение каких-то бумаг. На нём были очки в дорогой оправе, на руке красовался золотой перстень-печатка, на галстуке – тот самый зажим в виде пернатого змея. На столе царил идеальный порядок, за спиной Тода на стене висела карта Айланорте с отмеченными на ней больницами.

– У меня мало времени, – проговорил министр.

– У нас всех его не так много, – ответил Юстас.

Тод снял очки и заинтересованно взглянул на знахаря.

– Кевин, ты можешь быть свободен, – сказал он. – Завтра утром жду от тебя выкладки по закупкам нового оборудования.

– Всё будет готово, шеф, – кивнул Стюарт и, попрощавшись, покинул кабинет.

– Значит, вы потомственный знахарь, – проговорил Тод.

– Верно.

– Я успел навести о вас справки.

– Страшно представить, что вы узнали.

– То, что вы работаете манекенщиком, дело ваше и меня не касается. То, что вы были помощником Буркхарда, в целом создаёт любопытный портрет. Вы были арестованы и не раз, но вы ни разу не получили реальный срок.

– Меня не за что было сажать, – улыбнулся Юстас.

– Допустим. Ваш кузен работает в сыске.

– Кто-то из нас должен был. Вы же знаете, кто наши родители.

– Почему же не вы? Разве вы не окончили школу сыска?

– Сразу после окончания школы я устроился на работу к Буркхарду. С тех пор дорога обратно для меня была закрыта.

– Не жалеете?

– Не смотря ни на что, нет.

– Это правда, что Буркхард чуть не убил вас, обвинив в предательстве?

– Правда. Я долго не мог ему этого простить. После всего, что я для него сделал. Но сейчас это в прошлом. К тому же, где я и где Буркхард.

– Признайтесь, вы тоже наводили обо мне справки?

– Я попытался. Узнал лишь, что вы занимаетесь спортом, что похвально.

– А я узнал о вас ещё кое-что, но об этом позже. Давайте к тому, зачем вы пришли. Кстати, сколько вы берёте за консультацию?

– Сколько дадите. Поймите, в деньгах я не нуждаюсь, но и оставить знахарство не могу. Я люблю маму.

– Знахарство порой позволяет узнать то, что обычный манекенщик не сможет, не так ли?

– Но насчёт мамы я всё-таки не соврал.

– Что ж, приступайте.

– Тогда расскажите, что вас беспокоит.

– Вы соблюдаете врачебную тайну?

– Конечно. О том, что вы мне скажете, никто не узнает. Иначе я бы не был знахарем. Разве вы уже об этом не узнали?

– Хорошо, давайте попробуем. У меня регулярные головные боли, боли в груди, иногда в животе. Я прошёл все необходимые обследования, но врачи утверждают, что сердце у меня совершенно здорово, и, кроме небольшого гастрита, ничего найти не могут.

– Вы позволите вас осмотреть? – спросил Юстас.

– Да, – Тод кивнул.

– Вам нужно будет раздеться по пояс и прилечь на диван. Очень удачно, что в вашем кабинете он есть.

Министр послушался. Завершив осмотр, Эскот задал вопрос:

– А сейчас болит что-нибудь?

– Да. Грудь и живот.

– Позвольте усомниться.

– Что?

– В данный момент у вас… – Юстас сделал паузу и легко коснулся лба Тода, – у вас головная боль. Дольно сильная.

– Вы считаете, что я вам солгал?

– Вы мне не доверяете, вот и всё. Но с головной болью я могу помочь, если пожелаете.

– Пожелаю.

– Присядьте, – и Юстас обхватил ладонями голову своего пациента и начал читать старую молитву амаргов:

– Белый шалфей, эхинацея, косички из сладкой травы и свет юкили, сила твоя, мудрость твоя через мои руки да придёт.

Он далеко не всегда говорил что-нибудь, когда снимал боль, но решил, что человека, интересующегося мифологией, это должно впечатлить.

– Поразительно, – сказал Тод. – Мне больше не больно.

– Это временный эффект.

– Что нужно сделать, чтобы он стал стабильным?

– Понять причину. Дайте мне пару дней на то, чтобы я подобрал вам нужное лечение.

– День. Дня вам хватит.

– Завтра у меня показ. Я ведь манекенщик.

– Хорошо. Послезавтра утром.

– Не хотите прийти посмотреть?

– Нет. Я вас больше не задерживаю.

– Хорошего вечера, – улыбнулся Юстас и покинул кабинет министра. Вернувшись домой, он первым делом позвонил Эфе и проговорил:

– Мне нужна информация из всех медицинских карт Тода, которые он только заводил. Особенно меня интересуют анализы и прочие обследования.

– А что, сам уже мух не ловишь? Или ты не такой гениальный знахарь, как о тебе говорят?

– Я ловлю и мух, и змей. Я прекрасно знаю, что у Тода. Мне нужно, чтобы мой диагноз не совпал ни с одним из тех, которые ему уже поставили. И я не хочу брать у него анализы, я должен быть ещё гениальнее, чем я есть.

– Как быстро?

– Завтра.

– Всё будет, – и Эфа положил трубку.

На следующий день Эриш с удивлением обнаружил брата дома, хотя полагал, что тот будет вовсю готовиться к показу. Юстас сидел на диване в гостиной и внимательно читал какие-то бумаги, очень похожие на медицинские документы.

– Надеюсь, это не твоё, – Эриш взял одну из бумаг.

– Это вообще-то врачебная тайна! – Юстас выхватил результаты анализов обратно.

– Это ведь Тода?

– Да, его.

– И что там такого таинственного, что мне нельзя знать?

– Ты всё равно в этом ничего не понимаешь, братец лис.

– Допустим, я не все слова там понял, но в целом…

– Я завтра утром должен поставить ему достоверный диагноз. А он очень подозрительный.

– Тод? Если бы он не был подозрительным, тебя бы не отправили с ним работать.

– Братец лис, и ты меня ещё туканом зовёшь. Так, – Юстас взглянул на часы, – мне надо бежать в «Ирбис». А это всё…

Он собрал все бумаги и отправился с ними на кухню. Когда туда пришёл Эриш, он увидел, что брат сжигает их в раковине.

– Это что за костёр? – поинтересовался он. – Вроде мы не на празднике в Тиере.

– Я запомнил всё, что нужно, а Тод ни в коем случае не должен узнать, что в моих руках были его анализы.

– Звучит отвратительно.

– Я знахарь, меня трудно таким смутить, – и Юстас включил воду.

Понимая, что Тлалок будет недоволен, он решил обязательно выдать старому слуге премию и поехал в «Ирбис», где ему предстояло познакомиться с главной изюминкой показа – огромным жёлтым питоном по кличке Одуванчик. Юстас живо представлял себе реакцию Эриша на его эффектное появление с этой милой рептилией, но с другой стороны, это было весело.