То есть другими главами Коза Ностры.

Она разглаживает свободной рукой платье.

— Я рада, что выгляжу на все сто. Надеюсь, я им понравлюсь.

— Они полюбят тебя.

Иден, возможно, еще не знает этого, но как моя девушка, она одна из самых защищенных женщин в Нью-Йорке.

Я останавливаю R8 перед балетной труппой, где уже расстелена красная ковровая дорожка.

Двое мужчин, нанятых в качестве камердинеров, открывают наши двери, и когда мы выходим из машины, начинают мигать камеры.

Иден низко опускает голову и спешит ко мне. Я обнимаю ее за поясницу и прижимаю к себе, пока мы идем от репортера к репортеру.

— Это правда, что все билеты на шоу распроданы? — спрашивает кто-то, когда вспышки ослепляют нас.

— Да, — отвечаю я с профессиональной улыбкой на лице.

— Кто эта женщина рядом с вами? — перекрикивает толпу другой репортер.

Гордость наполняет мою грудь, когда я говорю:

— Моя девушка, Иден Тейлор.

Когда репортер выкрикивает:

— Балетная труппа — прикрытие для отмывания денег? — Я провожу Иден в здание, пока этот ублюдок не успел выдать, что являюсь частью Коза Ностры.

— Вау. Это было совсем не напряженно, — бормочет она рядом со мной, а нервное выражение лица искажает черты ее лица.

— К счастью, это случается не часто, — говорю я, ведя ее в зону ожидания за пределами актового зала.

Увидев Ренцо, Скайлар, Анджело и Витторию, я подхожу к ним.

Мне требуется время, чтобы представить Иден своим друзьям и их лучшим половинкам, а затем я говорю:

— Спасибо, что пришли.

Анджело кивает.

— Дамиано сказал, что, возможно, опоздает на пару минут.

— Всем добрый вечер, — говорит Франко позади нас.

Я оборачиваюсь и пожимаю ему руку, затем быстро представляю его и Саманту Иден, которая прикована ко мне; ее глаза мечутся между моими друзьями.

Встреча со всеми ними сразу может быть немного пугающей.

Официант предлагает нам бокал шампанского, от которого Саманта и Виттория отказываются, потому что они обе беременны.

— Мне нравится твое платье, — говорит Скайлар Иден.

— Спасибо, — отвечает моя женщина, и улыбка растягивает ее красные губы. — Вы все тоже выглядите прекрасно.

— Если бы я не заставил Скайлар переодеться, она бы пришла в своей поварской форме, — бормочет Ренцо.

— О, точно. Некоторое время назад мы были в твоем ресторане, — упоминает Иден. — Еда была великолепной.

— Я рада, что тебе понравилось.

Я люблю своих друзей еще больше, когда вижу, как они стараются сделать так, чтобы Иден чувствовала себя комфортно.

Люди расступаются, как море, и тогда я понимаю, почему. Дамиано идет к нам с грозным выражением лица.

Когда он подходит к нам, я бормочу:

— Не мог бы ты, пожалуйста, улыбнуться? Ты пугаешь моих гостей.

Он хмуро смотрит на меня, затем говорит:

— Мы встречаемся у меня после шоу. Нам нужно обсудить кое-какую хрень.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, после чего киваю на Иден.

— Работа может подождать. Это моя девушка, Иден Тейлор.

Дамиано просто кивает в ее сторону, не удостаивая взглядом.

Анджело обнимает Дамиано за плечи и ведет его к месту, где был установлен бар.

Наклоняясь, я шепчу Идену на ухо:

— Не обращай на него внимания. Он всегда в ярости.

— Хорошо.

— Да, — соглашается Саманта. — Он рычит, но не кусается.

Если только ты не разозлишь его.

В течение следующих тридцати минут я под руку с Иден приветствую некоторых важных гостей, и к тому времени, когда мы направляемся в зал, чтобы занять свои места, она вздыхает с облегчением.

— У меня все получилось? — спрашивает она, когда я жестом приглашаю ее сесть.

— Да. Ты была идеальна, — делаю я ей комплимент и, расстегнув пиджак, сажусь рядом с ней.

По другую сторону от меня Ренцо притворно зевает.

— Разбуди меня, когда шоу закончится.

Я толкаю его локтем в бок.

— Заснешь, и я тебе врежу.

Свет тускнеет, и прожектор фокусируется на сцене.

Когда начинается шоу, я беру руку Иден и кладу ее себе на бедро. Проводя большим пальцем по ее нежной коже, я наблюдаю за тем, как упорная работа последнего года приносит свои плоды.

Глава 21

Иден

Во время напряженной сцены, когда балерины кружатся и летают по воздуху, у меня начинает звонить телефон.

— Дерьмо, — шепчу я. Схватив сумочку, я достаю устройство, чтобы заставить его замолчать, но когда вижу имя Тайрона на экране, отвечаю и говорю: — Дай мне минутку.

Я бросаю извиняющийся взгляд на Дарио, затем встаю и быстро выхожу из зала.

Музыка все еще громко звучит, когда я иду по коридору и, прижимая телефон к уху, спрашиваю:

— Что случилось?

— Тебе… нужно…

— Подожди, связь плохая, — бормочу я, надеясь, что он меня слышит.

Звонок отключается, и, добравшись до вестибюля и убедившись, что все репортеры ушли, я набираю номер Тайрона, выходя на тротуар.

— Эй, ты меня слышишь? — его голос на линии звучит отчетливее.

— Да. Зачем ты звонишь?

Господи, как холодно. Надо было захватить пальто.

— Случилось дерьмо. Люди пришли искать тебя и Мэнди, а когда Джуниор столкнулся с ними, эти ублюдки пристрелили его.

— Что? — Ахаю я, когда шок проходит сквозь меня.

— Не приходи сегодня вечером домой. Поезжай к Дарио. Фрэнки сказал, что разберется с этим дерьмом здесь.

— С Джуниором все в порядке? — Спрашиваю я. Может, мне и не нравится этот гангстер, но слышать, что его подстрелили из-за Мэнди, — отстой.

— Его срочно отвезли в больницу. Я не знаю, как у него дела, — говорит Тайрон напряженным голосом. — Тебе нужно быть осторожной. Я планирую проверить обычные места обитания Мэнди.

— Нет! — Восклицаю я. — Держись от нее подальше. Я не…

Мои слова обрываются, когда на улице с визгом останавливается фургон. Когда мужчины выскакивают из машины, я разворачиваюсь и бросаюсь обратно в вестибюль.

— Они здесь.

— Беги, Иден! — Раздается на линии взволнованный голос Тайрона.

— Что случилось? — Спрашивает Куинси.

— Беги. Беги. Беги, — кричу я охраннику.

Меня хватают сзади, и телефон вылетает у меня из руки.

О черт!

Когда Куинси тянется за своим пистолетом, и возле моего уха раздается выстрел, мгновенно лишающий меня слуха.

Все, что я слышу, — это резкий жужжащий звук, когда я смотрю, как Куинси падает на пол. Мое сердце мгновенно колотится в груди, а по коже распространяется жуткое ощущение.

— Нет! — кричу я, когда меня поднимают на ноги и вытаскивают из вестибюля.

Я начинаю метаться, пытаясь при помощи ударов ног найти выход из затруднительного положения, в котором оказалась.

Меня тащат к фургону и грубо швыряют внутрь машины. Не успеваю я опомниться, как чьи-то руки связывают мои запястья кабельными стяжками.

— Остановитесь. Остановитесь, — выдыхаю я, нуждаясь в секунде, чтобы собраться с мыслями.

Фургон мчится, визжа шинами, и я с трудом удерживаю равновесие, когда мы сворачиваем за угол.

Один из мужчин хватает меня за волосы, вырывая пряди, затем заставляет меня посмотреть на другого мужчину, который пристально смотрит на меня.

— Где твоя сука мать?

— Я не знаю, и она не моя мать, — выплевываю я.

— Она должна мне тридцать тысяч долларов.

Я пытаюсь вздернуть подбородок, чтобы казаться храбрее, чем есть на самом деле.

— Не моя проблема.

Уголок его рта слегка приподнимается, после чего он наотмашь бьет меня по щеке. Я чувствую, как рассекается губа, а за правым глазом вспыхивает боль.

— Если Мэнди не планирует расплачиваться по долгам, то это сделаешь ты, — рявкает он в мою сторону.

Я высовываю язык, ощущая вкус крови на губе, затем говорю:

— У меня нет денег.

Мужчина смотрит на меня несколько нервирующих секунд, а затем мрачно усмехается:

— Если ты не можешь заплатить наличными, тебе просто придется отработать долг.