— Я не претендую ни на одного из драконов, — спокойно сказал я. — Гестия была моей самой первой, и она по-прежнему служит Ратибору верой и правдой. Я не какой-нибудь коллекционер, который забирает себе особи, лишь бы они у него были в бестиарии. Мне нужна практическая польза. А в нашем случае, единственной такой пользой может быть победа над гриммерами. Ничего другого мне и не нужно. Да и зачем мне это? За ними нужно ухаживать и кормить. Одному человеку не справиться с такой задачей.

— Ну может быть, — уклончиво ответила Соня. — Странно, что Гестия тебе подчинилась, а остальные нет. Она ведь самая сильная из них. Её мощь может превзойти только лазурный или рубиновый дракон. Но они такая редкость в нашем мире.

— Думаю дело больше в ментальном позиционировании, — сказал я. — У мужчин гораздо больше гордости и стержня что ли. Но кто знает, как это выражено у драконов. Может у них не так, как у людей. А если и также, то, значит, есть женские особи драконов, которые мне сейчас не подчиняться. Все очень сложно. Мне еще разбираться в этом и разбираться. Именно поэтому, я особо и не распространяюсь насчет своего дара.

Повисла неловкая пауза. Я ждал, что Соня меня поддержит, но она не торопилась этого делать. Молча смотрела на то, как вокруг нее порхают бабочки. Удивительно, как переменчиво ее настроение. Только что была злая, как молодая львица, а теперь как дикая и непокорная лань, размеренно наблюдает за природой.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Ларион Броневой, — сказала Соня. — Ты можешь быть кем угодно из какой угодно вселенной, но не перестанешь быть самим собой. Грозным сокрушителем гриммеров, который бросается вперед, зная, что его вполне может ждать смерть. Но самое главное, что ты из любой драки выходишь победителем.

— Не из любой, — усмехнулся я.

— Раненным, но все же победителем, — улыбнулась Соня, лукаво посмотрев на меня. — Тебе нужно набраться сил перед битвой, — она поднялась с земли и протянула мне руку. — Нужно полежать в волшебной комнате, чтобы раны быстрее затянулись, — я схватился за её ладонь и с большим скрипом поднялся. — А то на тебя даже смотреть больно.

— Боюсь, что для лежания у меня нет времени, — сказал я. — Это непозволительная роскошь.

— В таком состоянии, ты никому и ничем не поможешь, — нахмурилась Соня. Ну вот. Снова стала львицей.

— Физически нет, но у меня есть дракон, — сказал я. — В таком состоянии, мне большего и не надо.

— Он бирюзовый, Лари, — с укором сказала Соня, как будто я сморозил необычайную глупость. — Против обычных бойцов, он еще может помочь, но черные драконы Авророй только в зубах поковыряют.

— Все зависит от погонщика, — тут же парировал я. — Я управляю драконом силой мысли, а это неоспоримое преимущество. Такого отклика ты не сможешь достичь. Так что я быстрее любого из вас, поверь.

— Хм-м-м, — задумалась Соня. — Ты не думал рассказать о своем даре Ратибору?

Она спрашивала осторожно, как будто боялась задеть меня за живое. И она была права, потому что тема была весьма щекотливая.

— Я в принципе не горю желанием что-то скрывать, — ответил я. — Но и не знаю, как он все это воспримет. Так что мой ответ — я думал об этом, но не вижу смысла.

— Зря, — качнула головой Соня. — Потому что…

Договорить она не успела.

Раздался грохот похожий на звон бьющегося стекла. Всё в округе сотряслось. Мы вышли из тени и посмотрели наверх.

Барьер у северных ворот осыпался в том самом месте, где его латали одарённые.

Самарская крепость.

Восточные ворота. За некоторое время до разрушения барьера.

— Не думаешь, что это было ошибкой? — спросил Гордей Степанович.

Они с Ратибором стояли на стене вглядываясь вдаль. Там, на окраине посада, шел ожесточенный бой черного дракона с одаренными и погонщиками.

Подробности были плохо видны. Ясно было одно — легкой драки с наскока, как на то рассчитывал Свят, не получилось.

— Любое действие сейчас может привести, как к победе, так и поражению, — ответил Ратибор. — Я не провидец, чтобы предугадывать будущее. А ошибкой было мое решение или нет покажет именно оно. Но я точно знаю, что эти ребята знают, что делают. И выложатся на полную, чтобы прийти к успеху. Их закалил хребет.

— Может стоило отправить больше погонщиков? — задумчиво произнес Ржевский. — Так было бы больше шансов на успех. Десять драконов и пятнадцать одаренных. Уже кое-что.

— И оставить крепость без резерва? — с ухмылкой спросил Ратибор. — Ты, Гордей Степанович, очень далек от военной тактики.

— Не спорю, — пожал плечами тот. — Только в таком резерве большого смысла и не вижу.

— Гестия — наш главный козырь в этой битве, — тут же парировал Ратибор. — А ей могу управлять только я. Сейчас нам нужно понять, насколько мы способны вести боевые действия без её участия. Возможно, всё это в принципе не имеет смысла.

Ратибор знал больше, чем все остальные. Из цитадели поступил приказ оставить крепость всем одаренным и погонщикам, как только там узнали какие силы вступили в бой.

Да, погибли бы люди. Да, крепость перешла бы в руки гриммеров и стала плацдармом для чего-то более грандиозного. Но так хотя бы был сохранен ресурс. Ценный ресурс драконов и одарённых, которые являлись превосходящей силой в этой войне.

Командир погонщиков так поступить не мог. Оставить людей здесь, на верные муки и гибель, было не в его правилах. Одно дело, когда гибли военные на передовой. Они хотя бы были обучены, знали за что сражаются. Многие в принципе шли на войну по собственной воле. Таких было большинство.

А здесь крайним оставался простой народ. Те, за кого они так яростно сражались столько лет. Какой смысл воевать, если потом предавать своих же?

И Ратибор так и сказал своему командующему, генералу Сафонову, что его люди справятся с этой атакой. Чего бы им это не стоило.

Сафонов был вне себя от ярости. Ратибору пришлось отключить связь, чтобы не слышать его гневных высказываний. И все же он верил в собственную правоту. У него были драконы и одарённые. Это было формулой успеха.

Вот только числа в этой формуле увеличить бы раза в два. И тогда можно было рассчитывать на безоговорочную победу.

— Ты главный, тебе видней, — пожал плечами Гордей Степанович. Как будто даже слегка обиженно. — Посмотрим, как у нас пойдет.

— Посмотрим, — кивнул Ратибор, не отрывая взгляд от горизонта.

В принципе, у них шло всё хорошо. Три дракона кидались на одного черного, при этом постоянно сыпались удары магией. Сильные удары. Хорошие удары. Бьющие точно в цель.

Скорость черного дракона был велика, но от такой массированной атаки, ему сложно было увернуться.

Залп огня и очередной выстрел магии свалили его на землю. Ратибору показалось, что он даже на стене слышал крики ликования.

Но праздновать было слишком рано. Из-за домов взмыли в небо три массивные фигуры. Как будто черный дракон разделился и полетел наверх.

— Обратно, обратно. Возвращайтесь обратно, — сквозь зубы говорил Ратибор, надеясь что его услышат.

Опытные воины и так понимали, как нужно поступить в такой ситуации. Погонщики не стали ввязываться в драку с неизвестным исходом. Они полетели назад, в безопасное место.

— Так-то лучше, — усмехнулся Ратибор. — Здесь они вас не достанут.

И как будто в ответ на его слова, барьер с силой содрогнулся и загрохотал. Ратибор мгновенно повернул голову в сторону северных ворот. Там зияла огромная дыра, через которую уже летели огненные снаряды.

Подступы к Самарской крепости.

Шатер командования гриммеров.

— Барьер пал? — спросил генерал Керсус. Их силы практически полностью были перемещены к месту развертывания и уже вступили в атаку.

— Не весь, — поморщился полковник Аскесс. — Только в самом тонком месте. Но и этого нам хватит с лихвой. Будем бить более прицельно. Погонщики загнали своих драконов внутрь крепости, не понимая, что сами из-за этого попадают в ловушку.