— Прекрасные новости, — скалил он все пятьдесят своих острейших зуба. — Мне уже порядком надоел этот непокорный городишка. Мы столько сил здесь положили. Но приказы руководства не обсуждаются, мы делаем то, что нам велено. А это означает, что пришло время для финальной атаки. Сколько лехтоидов выведено сейчас?

— Двадцать три, мой генерал, — покорно поклонился полковник Сток.

— Маловато, — снова поморщился генерал Керсус. — Ждем еще двоих и наступаем. Всадники все готовы?

— Да, мой генерал, — кивнул полковник Сток.

— Удалось клонировать ДНК человека в таком количестве?

— Хватило едва ли. На последних четырех практически не хватило материала. Пришлось сильно экономить. Поэтому я очень сомневаюсь, что способности человеческого всадника передались в нужном объеме.

— Так взяли бы еще, в чем проблема? — зарычал генерал Керсус.

— Нельзя, — как можно мягче ответил полковник Сток. — Его мозг сильно истощен. Если и дальше продолжить истязать его, произойдет отключение. Помните, что он не совсем жив.

— Но и не совсем мертв. Ладно, он нам нужен. Погонщики слишком ценный ресурс, чтобы растрачивать их. Пусть будет лучше у нас один живой, чем десяток его клонированных ДНК.

— Мы тоже так подумали. Его ценность неоспорима, мой генерал.

— Тогда пусть он и возглавляет войско. Приведи мне перебежчика. Только быстро.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Полковник Сток снова поклонился. На этот раз ниже обычного. Ему очень не нравился этот разговор. Генерал Керсус последнее время был сильно взбудоражен.

И было из-за чего. Весь успех операции висел на волоске. Да всё шло четко по плану. Они сначала разрушили барьер, потом устроили переворот в замке и теперь остался финальный аккорд — захват. Но каждый раз они были на грани провала.

Людьми в замке можно было и пренебречь, но сама крепость была стратегически важна. Это был крупнейший транспортный узел, который идеально подходил для развертывания их войск.

Отсюда было рукой подать до столицы. Нужно было только наладить портальный коридор, а для этого требовалось время и, что самое главное — пространство.

Да еще и река, как приятный бонус, к тому же такая длинная, как Волга. Других таких же в этой части России не было.

Перебежчика привели вместе с переводчиком. Он сильно хромал на одну ногу и держался за правый перебинтованный бок. Весь был скрючен и выглядел крайне паршиво. Один этот вид вызывал у всех отвращение. Гриммеры не привыкли жаловаться и показывать свою боль.

Вот и генерал Керсус поморщился, когда увидел такую картину. Он понимал русскую речь, не слишком досконально, но смысл ему всегда был ясен.

Только вот он терпеть не мог на ней говорить. Во рту все время появлялась желчь, которую хотелось сплюнуть.

— Твоя диверсия удалась, — сказал генерал Керсус на покарнге, а переводчик это перевел на русский.

— Рад стараться. Теперь я получу свою часть сделки?

От этих слов генерал Керсус поморщился. Какие они все-таки наглые и напыщенные.

— Еще рано, — отрезал генерал Керсус. — Сначала ты должен доказать, что сможешь править людьми в крепости.

— Нет, — фыркнул глашатай Олег. — Я уже все вам доказал. К тому же мы обо всем договорились. Я не желаю править крепостью в открытую. За меня это будет делать другой человек.

— Отвечай с уважением, пиявка, — полковник Сток, ткнул его кулаком в спину. — Перед тобой генерал!

— Чего ты желаешь, никого уже не волнует, — сказал генерал Керсус. — Мы слишком долго плясали под твою дудку. А мы, знаешь ли, не привыкли зависеть от кого-то. Особенно от таких жалких созданий, как ты.

— Значит, я вам крепость преподнес на блюдечке, — возмутился глашатай Олег. — Сделал за вас всю грязную работу, а теперь выясняется, что это вы плясали под мою дудку⁈ Да вы совсем что ли?

— Ну мы же зависели от тебя, — развел руками генерал Керсус. — Значит, получается, что плясали. Теперь тебе стоит поплясать. Это будет честно.

— Да я… — задохнулся от возмущения глашатай Олег.

В этот момент на балкон забежал один их сержантов.

— Мой генерал, на нас напали! — прошипел он.

— Что? — удивился генерал Керсус. — Где? Кто?

— У нас нашествие какие-то летающих насекомых, — неловко прошипел сержант. — Они облепили буквально всё. Их тысячи!

— Так истребите их, — от злости лицо генерала Керсуса сморщилось.

— Мы сжигаем их огнем, но следом появляются всё новые.

Глашатай Олег в этот момент расплылся в улыбке. Он прекрасно понял, кто смог бы такое. Да еще и так дерзко.

Самарская крепость.

Крыша замка.

— Все прошло успешно? — спросил Ратибор, когда к нему сзади подошел барон Ржевский. Он узнал его по шагам, поэтому для него не было нужды поворачиваться.

Барон Ржевский уже не удивлялся такой проницательности командира погонщиков.

— Смотря что считать успехом, — устало помотав головой, ответил Ржевский. Он встал рядом с Ратибором и стал вместе с ним наблюдать, как возводят барьер двадцать одаренных. Они прибыли рано утром, когда первые петухи возвестили о рассвете. — Мы добились грызни в Совете. Каждый из аристократов тянет одеяло на себя и хочет стать владыкой крепости.

— И даже ты? — усмехнулся Ратибор.

— Пришлось, — тяжело вздохнул Гордей Степанович. — Я не должен вызывать подозрений. Но из всех них, мне это нужно меньше всего. А вот Смирнин горит желанием.

— Ты же говорил, что ему можно доверять, — приподнял бровь Ратибор.

— Можно, — кивнул Ржевский. — Только потому, что больше некому. Своего он никогда не упустит. Будет служить любому правителю, лишь бы было кому. А кто конкретно будет, он пока не знает. Вот и…

— Двуликий, значит, — цыкнул Ратибор. — Зря мы ему доверились.

— Нам нужны голоса в Совете, — пожал плечами Ржевский.

— Пусть так, — отмахнулся Ратибор. — Кто-нибудь выделился из остальных?

— Барон Крекшин, — тут же ответил Ржевский. — Я нисколько не удивлен, потому что из всех, он больше всего выступал против Гриши. А теперь он и вовсе не упустит момент. После совета сразу подошел ко мне и предложил руководящее место на монетном дворе, вместо Сербина.

— И что? Ты согласился, ваше благородие? — хитро посмотрел на него Ратибор.

— Сказал, что подумаю, — выдохнул Ржевский. — Мне всё это очень не нравится.

— Нравится, не нравится — терпи, — прикрыл глаза Ратибор. — Я тоже особого удовольствия не получаю. Мне это вообще никуда не упало. Все эти ваше дворцовые перевороты. Мое дело маленькое — седлай дракона, да жги тварей. А тут приходится целой крепостью руководить. Думаешь, я прям рвался, из кожи вон лез, чтобы мои начальники меня заметили и сделали комендантом? Нет, конечно. Но мы все здесь заложники обстоятельств.

— Да уж, — вздохнул Ржевский. — Как думаешь, они успеют поставить барьер?

— Нет, — помотал головой Ратибор. — Что-то конечно успеют, но таким, какой он был раньше — точно уже не будет. Но теперь с нами больше одаренных. А это очень хорошо, я тебе скажу. И они все — отличные вояки, а не кабинетные крысы. Как только гриммеры прибудут сюда, их ждет жесткий отпор.

— Но сколько людей погибнет… — вздохнул Ржевский. — Может все-таки устроить эвакуацию?

— Было бы еще куда, — развел руками Ратибор. — Мне это нравится не больше, чем тебе. У тебя там дети, тебе сложнее. Но поверь, если мы выведем людей из замка их тут же перебьют, они даже десятка километров пройти не успеют. Эти твари всегда начеку.

— Хочется верить, что ты знаешь, что делаешь, — сказал Ржевский.

— У меня есть план, но пока я о нем не могу рассказать, — покачал головой Ратибор.

— И уж точно не мне, да? — усмехнулся Ржевский.

— Я этого не говорил, — ответил Ратибор. — Я никому здесь не верю. Но, если тебе станет легче, тебе и, пожалуй, Крупскому, не верю чуть меньше.

— Это обнадеживает, — расплылся в улыбке барон Ржевский.