Адриан, уже готовый услышать сообщение, что сына нашли мёртвым, внутренне выдохнул:

«Значит ещё есть надежда найти живым».

– Но, при тщательном обыске дворцового парка было обнаружено вот это, – Дрейк приблизился и с поклоном положил на стол фарфорового солдатика, одну из двадцати искусно выполненных и разукрашенных фигурок, которые император подарил сыну два года назад. Кажется, именно этого конного гвардейца, Лукас почти сразу потерял, очень расстроился и заставил прислугу перевернуть свои покои вверх дном, в надежде отыскать пропажу, но солдатика тогда так и не нашли.

Адриан взял фигурку в руку и недоумённо поднял бровь, собираясь поинтересоваться, какое отношение потерянная игрушка имеет к исчезновению его сына, да так и замер на месте. Предмет, лежащий на его ладони, был энергетическим носителем, содержащим управляющее плетение и полным почти до краёв. Полным энергии Тьмы!

Рука императора дрогнула, и он едва не выронил фигурку. Задавленный усталостью и отчаянием гнев всколыхнулся в душе упавшей в солому искрой.

«Что?! Тёмные посмели поднять руку на императорский дом?!» – огненным росчерком вспыхнуло в голове. Он судорожно сжал пальцы. В ладони пульсировала и билась Сила. Чужая, колючая, неподвластная. Артефакт сопротивлялся вторжению, заработала защита, но того, что Адриан увидел было достаточно. Он держал в руке «внушалку», легко узнаваемый, несложный по структуре, но очень функциональный артефакт. Как правило, он содержал плетение, активирующиеся при контакте с конкретной аурой, для носителя которой оно было предназначено. То есть, когда фигурку держал в руках любой человек, это был просто кусок фарфора, но, когда она попадала к тому, на кого было нацелено плетение, оно активировалось и внушало жертве некую программу действий, угодную её создателю. Конечно, Одарённый, как и Адриан, сразу заметил бы идущий от предмета энергетический фон, он был достаточно активным и почти не маскировался защитой. Но для этого он должен был взять фигурку в руки. А зачем взрослому детская игрушка?

Фигурка была похищена, а потом подброшена в комнату Лукаса. Мальчик, найдя потерянную игрушку, конечно, первым делом начал с ней играть, активировал тем самым носитель и плетение, поработив его волю, заставило ребёнка что-то сделать, возможно, самому прийти к похитителям.

Всё это вихрем пронеслось у императора в голове и Дрейк, следивший за выражением его лица, почти перестал дышать.

– Где вы нашли это? – свистящим шёпотом произнёс Адриан, впившись в капитана горящими бешенством глазами.

Тот от неожиданности отступил на шаг, но быстро взял себя в руки и отчеканил на одном дыхании:

– В западной части парка, сир. Мы выяснили также, что потайная калитка открывалась сегодня ночью. Гвардейцы, стоящие на страже, задержаны, но первичный допрос не выявил новых фактов, своё соучастие они отрицают.

– Кто их допрашивал? – спросил император, продолжая буравить Дрейка взглядом.

– Я лично поговорил с ними, сир, – произнёс капитан, стоическим усилием воли заставляя голос звучать ровно. – Они утверждают, что за время их караула никто не входил и не выходил из замка, но сторожевое плетение периметра показывает обратное.

– Тогда почему с ними беседовал ты, а не палач? – вкрадчивым голосом поинтересовался император. – Или, может быть, вас нужно отправить в пыточную всей компанией, чтобы быстрее докопаться до истины?

– Как будет угодно вашему императорскому величеству, – тихо произнёс капитан, плотно сжав ставшие бескровными губы, и склонил голову.

– Привести их сюда, – коротко распорядился Адриан и рявкнул, заметив замешательство Дрейка: – Немедленно!

Когда за пулей вылетевшим капитаном закрылась дверь, Адриан принялся мерить нервными шагами кабинет.

«Если в похищении действительно замешаны Тёмные, а найденный артефакт является серьёзным доказательством их вины, подобное деяние, имеющие целью навредить императорскому дому, вполне может быть расценено как попытка нарушения Равновесия», – подумал он.

Власть Хранителей, поставленных над Великими Кланами волей обоих богов, была священной и преступления против неё карались жестоко и беспощадно. Император и императрица олицетворяли мир, наступивший после того, как между Силами двух Начал был заключён Договор о Равновесии. И пусть мир этот не был абсолютным, и извечная борьба между Светом и Тьмой исподволь продолжалась, он удерживал стороны от открытого противостояния, способного утопить империю в крови, как уже бывало однажды. Конфликт этот уходил корнями даже не просто в седую древность, а в предначальную эпоху сотворения мира. Предания о его истоках передавались поколениями из уст в уста, впитывались с молоком матери в душу каждого смертного, рождённого на этой земле.

Легенда гласила, что однажды, в безвременье бесконечного Ничто вспыхнули две Искры, породившие созидающее Пламя. И разделилось Ничто на Свет и Тьму, и родилось из безвременья время. Так пробуждался новый мир. Начала, творившие его, были различны как огонь и лёд, и всё же были частью целого, породившего когда-то их самих. Противоположности, потерявшие единство, создавали этот мир вместе, и творение их, причудливо сочетало противоречия в удивительную гармонию.

Двум непримиримым Началам было дано вдохнуть жизнь в мёртвое вещество, лишь вместе им было под силу создать Живое. И из пустоты потянулось, ростком к солнцу, бытие нового мира. Он был молод и прекрасен, но венцом его красоты стало рождение одухотворённого создания – человека. Эта сущность поразила оба божественных Начала тем, насколько похожа она оказалась на них самих. Человек был мыслящим, чувствующим, а главное, имеющим способность и желание творить. И каждый из богов пожелал стать светом познания для этого удивительного создания и не хотел уступить это право другому. Тогда боги решили дать человеку выбор и подвергли его испытанию.

Они погрузили своё творение в кромешный мрак безвременья и зажгли каждый свой светоч, решив, что путь к одному из них, он должен найти и выбрать сам. И тот, кого выберет человек, станет дневным светилом, а тот, чей огонь будет гореть напрасно, уйдёт во Тьму, без права дарить людям Свет.

Несчастный человек брёл во мраке целую вечность и никак не находил дорог, искусно спрятанных богами. Его глаза незряче смотрели во тьму. Он ослабел от долгих скитаний так, что едва переставлял ноги, жизненные силы стали покидать его, он умирал.

Тогда один из богов, не в силах видеть гибель своего творения, зажёг во мраке Утреннюю Звезду, её свет коснулся умирающего живительным пламенем, и силы вернулись к человеку. Он поднялся на ноги и прозревшими глазами увидел ближайший к нему светоч, по иронии судьбы принадлежавший другому божеству, и пошёл к нему. Так, тот огонь, к которому вышел смертный, стал дневным светилом, символом Ильтаира Светозарного, подарившего людям Силу Светлого Начала, а другой огонь погас, и создавший его ушёл во Тьму. Но случилось так, что Искра от пламени, вернувшего человека к жизни, осталась в его душе навеки и со временем стала пробуждаться в его потомках пламенем другой Силы, получившей название Тёмного Начала. А по ночам, когда гасло дневное светило, ярче других звёзд сияла на небосклоне звезда Аусеклиса, Утренняя звезда, засиявшая до срока.

Так вышло, что венец творения двух Начал, человек, выбирая свой путь, пошёл одной дорогой, неся в сердце другую, и в результате смог сохранить обе. Шло время. Людское племя стало почитать и Свет, и Тьму и конфликтовать между собой, оспаривая их значимость и величие. Борьба продолжалась веками, и боги исподволь поощряли её, стремясь упрочить своё влияние, пока однажды противостояние не накалилось настолько, что едва не уничтожило созданный ими мир. Увлечённые сражением своих созданий, Силы двух Начал напрямую схлестнулись друг с другом и в тот же миг, ткань мироздания задрожала, их творение начало разрушаться безвозвратно. Тогда боги поняли, что для существования этого мира необходимы оба Начала, и Светлое, и Тёмное, и если одно из них победит, всё сущее сгинет вместе с побеждённым. И был заключён Договор, закрепивший Равновесие Сил, и люди должны были его соблюдать и прекратить войну, едва не погубившую всё живое. Следить же за выполнением воли богов, были поставлены Хранители, не принадлежащие ни Свету, ни Тьме. Хранители, жизнью отвечающие перед богами за соблюдение справедливости. Хранители, стоящие над обоими Великим Кланам, и наделённые правом и властью покарать любой из них, осмелившийся преступить волю Высших и пошатнуть Равновесие мира.