— Их капитан мог пустить в ход телепатию, — нахмурился Шион.

— Нижний этаж лаборатории защищён от ментальных атак. Было похоже на панцирь из сплавов в сочетании с ультразвуковыми полями.

— Технологии Раудана?

— Не уверен, — ответил Лиам. — На Джане это используется в правительственных резиденциях.

— Хм-м! Значит, местный проект, — пробормотал Шион, глядя в окно. — Ладно, минус один пирокинетик и плюс один шаг к падению Модьйоса. Скоро у него не останется ни одного огненного монаха для ухода за древами Оганара, и тогда в Раудане случится второй Великий Коллапс. А потом те остатки Совета, которым повезёт остаться в живых, приползут ко мне на коленях и будут умолять…

— Ваш заказ, мсьё, — прозвучал женский голос.

Шион вздрогнул и грозно сверкнул глазами в сторону Лиама.

— Аскорд, ты ещё на Джане?! — прогремел он.

— Да, амари, — спокойно ответил Лиам, принимая от какой-то девки за кадром бумажный пакет. — Я в Париже, Хэфо ждёт меня на орбите. Не беспокойтесь, в этом заведении никто не понимает сефити. Я проверил.

— Ещё одна такая своевольная выходка, — прорычал Шион. — И я прожгу на твоей физиономии такой же шрам, как и у твоего бесполезного братца!

— Тогда мне будет сложнее покупать для амари его любимый шоколад, — ровно сказал Лиам, поворачивая пакет другой стороной, чтобы Шион смог увидеть наклейку.

— “Мэзон Пьер Марколини”, — прочитал тот.

— Сегодня здесь съезд лучших шоколатье. Поэтому мы задержались, но я отобрал то, что амари очень любит.

— Вот почему ты всё ещё в этом маскараде, — довольно ухмыльнулся Шион, заметно смягчившись. — Ладно, заканчивай там и сразу ко мне.

— Слушаюсь, амари, — склонил голову Лиам.

Картинка исчезла.

— Дрангов альбинос! — выругался Шион, сжав кулаки. — Так бы и изуродовал его красноглазую морду. Хотя он и так красотой обделён, но мозги у паршивца есть. И дерзить он мастак. Но что он, что Хэфо — лишь жалкие клоны, никчёмные копии этого ничтожества дома Зэввотов, который до сих пор заглядывает в рот господину! Своей свободы он не заслужил!

Шион провёл пальцем над верхней губой, где располагался небольшой шрам — вечный отпечаток боя, который он позорно проиграл века тому назад.

— Наш реванш ещё впереди!

— Амари, — по громкой связи прозвучал голос пилота. — Нам выделили отдельный коридор. Мы пройдём портал через две минуты.

— Хорошо, Дену, — довольно произнёс Шион, приглаживая короткие волосы.

Через пять часов он будет на месте.

***

Мальройские Чертоги. Планета Ра’Окор. Раудан.

Очередной рабочий день для Старейшины Совета Раудана Эрлиана Модьйоса был напряженным и насыщенным, впрочем, как и прочие его дни.

Все юридические процессы пятисот пятидесяти пяти префектур проходили через просторный зал Азуро, а если точнее — через рабочий стол иссэ, занимавший почти всю часть зала справа от входа. Из рабочего кресла с высокой спинкой, стоявшего по центру боковой стены, Модьйос обозревал всё вокруг и всегда видел вошедшего прежде, чем тот замечал хозяина особняка.

Перед креслом находился небольшой овальный пульт управления остальной частью рабочего стола: тремя парами длинных дугообразных плоских чёрных столешниц, которые парили над полом в три яруса, поднимаясь почти до потолка. Любая из дуг по команде пульта опускалась к Старейшине. Таков был сверхсложный компьютер Модьйоса, с помощью которого он вёл дела всего Совета.

Команда его секретарей слаженно трудилась на Атанне, в Квэре — одном из древнейших городов Раудана. Там Старейшину замещала Джесс, его главный секретарь, которой Модьйос доверял почти как себе.

Между вторым и третьим ярусом дуг рабочего стола, мирно тикая, парил хронотор, хронометр-конвертор: сверхсложный механизм из сотен колец, вращающихся с разной скоростью, разноцветных бегунков и крошечных моделей светил из драгоценных камней. В каждом таком кольце хранилась информация про все планеты, входившие в состав префектуры: точное время государств, главные исторические хроники, сведения о народах и языках.

Хронотор показывал точное время и дату в любой префектуре Раудана. Кольцо Ра’Окора экватором опоясывало хронотор. Его главный бегунок, желтый шарик цитрина, казалось, плавно двигался над украшенной символами полосой золотого металла. На самом деле он был единственным неподвижным предметом всей конструкции. Кольца-календари других префектур вращались под разными углами и с разной скоростью. Все они в той или иной точке пересекали “экватор” Ра’Окора.

Хронотор уже два с половиной века служил Старейшине, равно как и стол-компьютер. Всё это было подарено Махой Тхакцкан — старшим монархом планеты Лан после того, как их мир вошёл в Раудан, а сама Маха получила статус иссэ за технические инновации. Такой ценный подарок позволил Модьйосу заниматься делами Совета прямо из своего дома на Ра’Окоре.

Стена напротив входа была украшена высокими окнами и альковом для чаепития и разговоров с личными гостями Модьйоса. Вместо третьей стены были три арки, ведущие на просторную поляну и ухоженные сады.

Таким образом Модьйос мог в любой момент отдохнуть от тяжких трудов главы Совета Раудана и насладиться прекрасным видом цветущих деревьев и пышных пальм.

Но сейчас перед Модьйосом горела голограмма высокого и серокожего грохиянина с белёсыми волосами, заплетенными в сотни косичек, и в массивных наплечниках, говоривших о его статусе: глава лучшей школы сыщиков и разведчиков Старейшины.

— Значит, сектор Тредены? — уточнил Старейшина, отодвигая голограмму с докладчиком, вытянувшимся по стойке “смирно”, и приближая карту нужного сектора космоса.

— Так точно, иссэ, — ответил докладчик.

— Значит, вот где скрывается мир Аол, — пробормотал Модьйос. — Долго же нам пришлось вытягивать эту информацию из ллоре.

— Простите, иссэ?

— Ничего, ничего, Ао Мин. Продолжай, — махнул рукой Старейшина.

— Врата семь тысяч сто тридцать…

— Врата Дарионы Эвклеи, — уточнил Модьйос, изучая данные корабля-разведчика и читая многочисленные уточнения и дополнения с карты. — Двадцать восемь тамиронов, сорок два перехода, двенадцать из которых приходятся на граничные врата, и это не считая минимум триста шестидесяти часов полёта от врат до нужной планеты, если использовать скачок. Ещё и обратная дорога…

— Маршрут непосилен для обычных кораблей, — кивнул грохиянин.

— Я понял тебя, Ао Мин. — Модьйос пригладил тонкие чёрные усы над уголками губ. — Преодолеть такое расстояние может только один корабль.

— Доверить дипломатическую миссию шардонской команде?! — возмутился Ао Мин. — Братья Шо не потерпят такого неуважения! Может, стоит отправить с ними посла?

— Ни в коем случае, — спокойно возразил Модьйос. — Или вы уже забыли, что этот корабль не терпит посторонних? Каждый раз при загрузке всего необходимого на его борт и плановом техосмотре я опасаюсь, что вместо живых рабочих с него мне вернут трупы.

Ао Мин замолчал, и Старейшина продолжил.

— Что касается дипломатии, братья Шо знают Шэда лично. В своё время именно они помогли ему выжить. И он единственный из всего Раудана, кто был на их планете.

— Какие будут указания, иссэ? — спросил Ао Мин.

— Будьте готовы, — сказал Модьйос, поправляя длинный плащ из сине-алого шёлка. — Когда “Хамелеон” передаст пирокинетика джанийскому агенту, его нужно будет доставить в школу Окхвана Джи.

— Слушаюсь! — кивнул Ао Мин, и голограмма исчезла.

Модьйос устало поднял взгляд на многочисленные письма, запросы и жалобы, которые успели скопиться над столом за время короткого разговора. Светящиеся точки входящих документов вспыхивали ежесекундно и тут же отправлялись в папки к секретарям, фильтруемые искусственным интеллектом. Почти все сообщения несли в себе недовольства и возмущения: нарушения границ, хищения ресурсов, соседские склоки, невыполненные обещания, уличения в фальши, доносы и всё в таком духе.