Отложив дымящуюся трубку в стоявшую на столе хрустальную пепельницу, Сталин продолжил внимательно вчитываться в текст меморандума. Следующий подчёркнутый абзац документа также определял минус (с точки зрения Великобритании) возможного договора с СССР: «После заключения соглашения может возникнуть ситуация, когда Англия в результате неспособности Польши или Румынии оказать сопротивление германскому нападению или в результате нападения Германии на Советский Союз морем или через прибалтийские государства может быть втянута в войну не с целью защиты независимости какого-либо малого европейского государства, а для оказания поддержки Советскому Союзу против Германии».
«Чисто англосаксонская позиция, принять помощь они готовы, но сами оказывать помощь Советскому Союзу не хотят, поэтому и мутят с разными формулировками соглашения, пытаясь навязать нам односторонние обязательства», – подумал Сталин, и взяв трубку из пепельницы и продолжив вальяжно курить, неторопливо выпуская изо рта тонкие струйки табачного дыма, снова углубился в чтение документа.
Последние строки документа, формулирующие вывод из всего изложенного, Сталин подчеркнул двумя линиями: «Для Англии желательно заключить соглашение, которое отвечало бы таким условиям:
а) В случае нападения на Англию Советский Союз должен прийти ей на помощь, вынудив Германию воевать на два фронта.
б) В случае возникновения войны соглашение должно непременно втянуть в войну и СССР, ибо в противном случае в конце войны, когда Англия и Германия будут лежать в развалинах, Советский Союз, имея нетронутую армию, стал бы господствовать в Европе».
«Ах, вот чего они боятся, – подумал Сталин, откладывая документ в сторону, – они бояться, что мы останемся в стороне от предстоящего сражения, поэтому им нужно обязательно втянуть нас в войну, а это значит, что договор должен гарантировать помощь СССР в случае конфликта с Германией, причём на основе односторонних обязательств. Параллельно они будут пытаться договориться с Гитлером, а переговоры с Советским Союзом будут использовать, как способ давления на Германию с целью сделать их более сговорчивыми, мол, иначе мы заключим пакт с Москвой. Лондон ведёт свою игру в надежде всех перехитрить. Ну что ж, посмотрим, кто кого переиграет».
Следующий документ, добытый разведкой, оказался не менее интересным. Это был секретный доклад британского министра по координации обороны лорда Чэтфилда от 27 мая 1939 г. об итогах проходивших в апреле – мае 1939 г. секретных англо-французских штабных переговорах (на уровне Генштабов).
Документ был длинным, но Сталин подчеркнул лишь три ключевые фразы: «Если Германия предпримет нападение на Польшу, то французские вооружённые силы займут оборону по линии Мажино и будут сосредотачивать силы для наступления на Италию»; «Великобритания сможет осуществить эффективное воздушное наступление в том случае, если в войну вступит Бельгия»; «В случае войны важно попытаться вовлечь в неё Советский Союз».
Закрыв папку с документами, Сталин снова принялся размышлять: «Они, значит, будут отсиживаться, ждать, сосредотачиваться и ничего не делать, а СССР должен будет воевать за них. Нет, так не пойдёт. Именно поэтому вместе с договором надо подписать и военную конвенцию, которая будет чётко определять, какими силами, в каком направлении будут вести боевые действия армии трёх стран и какие задачи будут перед ними поставлены. Без конвенции договор станет пустой бумажкой».
Этой же ночью Сталин вызвал к себе Молотова и, вручив ему эти документы, разъяснил: «Ознакомься и имей в виду их позицию, когда будешь вести переговоры с Лондоном и Парижем, нельзя поддаваться на их хитрые уловки. Наше непременное условие – одновременное подписание равноправного соглашения и военной конвенции».
Глава 11. Контрпроект и реакция Лондона
2 июня CCCР выдвинул свой контрпроект. Разница между англо-французским и советским проектами заключалась в трёх основных пунктах. Англо-французский проект связывал действие пакта с Уставом Лиги Наций. Это фактически означало, что прежде чем принять решение, надо было пройти через нудный процесс обсуждения и согласования, и, следовательно, пакт никогда не привел бы к быстрым и эффективным действиям.
Так уже было во время итало-эфиопской войны 1935-1936 годов, итогом которой стала аннексия Эфиопии. Эта война показала несостоятельность Лиги Наций, членами которой были и Италия, и Эфиопия, в урегулировании международных конфликтов.
Также англо-французский проект фактически не формулировал обязательства сторон о военной поддержке партнеров в случае возникновения агрессии, вместо конкретных действий предполагалось, что стороны приступят к консультациям относительно создавшегося положения.
При этом, было уточнение: «Методы и объем такой консультации станут тотчас же предметом последующего обсуждения между тремя правительствами…» Это означало, что в случае агрессии пришлось бы вначале провести консультации по вопросу о консультациях.
Советский проект договора не предусматривал зависимость от Устава Лиги Наций, и к тому же устанавливал одновременное вступление в силу пакта и военной конвенции, точно устанавливающей обязательства участников в случае агрессии. Также в нём предлагалось, распространить совместные гарантии трех держав не только на Бельгию, Грецию, Турцию, Румынию, Польшу, но и на страны, граничащие с СССР – Латвию, Эстонию и Финляндию.
8 июня 1939 года лорд Галифакс пригласил советского посла Майского к себе в Форин офис для приватной беседы. А начал он её с того, что озвучил желание британского правительства как можно быстрее прийти к заключению договора между тремя державами, а затем доверительным тоном сообщил:
– Именно для ускорения переговорного процесса в Москву направляется заведующий центрально-европейским департаментом Форин офиса Уильям Стрэнг, он должен будет вести диалог «за круглым столом» в Москве, обсуждая пункт за пунктом проект соглашения, и находя в ходе этой дискуссии приемлемые для обеих сторон формулировки. Стрэнг с самого начала нынешних тройственных переговоров был в курсе всех их деталей, и что немаловажно, он очень искусен в редактировании всякого рода дипломатических документов, его задача – помочь Сидсу в ведении переговоров.
Майский молча кивнул, давая понять собеседнику, что принимает к сведению его информацию. Галифакс же, бросив мимолетный взгляд на посла, но не увидев никакой реакции на его заявление, достал из лежащей перед ним на столе папки листок бумаги, и заглянув в него, продолжил:
– В отношении последних советских предложений у нас три замечания. Во-первых, британское правительство имело в последние дни сношения с прибалтийскими странами и пришло к выводу, что никто из них не желают быть открыто гарантированными, поэтому мы считаем невозможным принять советское предложение о прямом перечислении стран, подлежащих гарантии.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.