25 апреля МИД Франции направил Советскому правительству свой проект соглашения. В проекте говорилось:

«В случае, если бы Франция и Великобритания оказались в состоянии войны с Германией вследствие выполнения обязательств, которые они приняли с целью предупредить всякие насильственные изменения положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, СССР оказал бы им немедленно помощь и поддержку.

В случае, если бы вследствие помощи, оказанной Советским Союзом Франции и Великобритании в условиях, предусмотренных предыдущим параграфом, СССР оказался бы в свою очередь в состоянии войны с Германией, Франция и Великобритания предоставили бы ему немедленно помощь и поддержку».

Замысловатые тезисы французского предложения на первый взгляд содержали элементы взаимности, но при внимательном прочтении опять содержали односторонние обязательства СССР. Получалось, что если Англия и Франция решили бы воевать с Германией из-за насильственных действий против стран Центральной или Восточной Европы, то Советский Союз автоматически втягивался в войну на их стороне.

Но если бы он оказался бы в состоянии войны вследствие прямой агрессии или агрессии против стран, по отношению к которым Англия и Франция не имеют никаких обязательств (например, прибалтийских республик), то ни на какую помощь со стороны западных держав СССР не мог рассчитывать. Снова никакого равноправия сторон не было. Пришлось советскому послу в Париже Я.З.Сурице прямо сказать в состоявшейся 29 апреля беседе с министром иностранных дел Франции  Ж. Бонне, что  во французском проекте нет подлинной взаимности.

Услышав это замечание, Бонне смутился и объяснил это перегруженностью делами, он, мол, поручил редактирование документа генеральному секретарю МИДа А. Леже, а сам «недостаточно вчитался» в документ.

В тот же день в советское посольство был направлен новый вариант французского проекта, который содержал взаимные обязательства трех держав помогать друг другу в случае вовлечения в войну с целью предупредить насильственное изменение существующего положения, но опять обходил вопрос о взаимной помощи в случае прямого нападения на одну из трех держав.

 Понимая всю важность возможных трехсторонних договорённостей, посол СССР в Великобритании Майский посетил главу Форин офиса лорда Галифакса и долго и горячо доказывал ему важность скорейшего заключения тройственного пакта взаимопомощи, настойчиво заверяя его в самом искреннем желании Советского правительства сотрудничать с Англией и Францией в борьбе с агрессией.

Лорд Галифакс выслушал все доводы советского посла со скептической улыбкой на лице, а когда Майский спросил, принимает ли британское правительство контрпредложения СССР, весьма неопределенно ответил, что оно еще не закончило своих консультаций с Францией.

Лишь 8 мая посол Великобритании в Москве У.Сидс вручил назначенному вместо Литвинова народному комиссару иностранных дел СССР Вячеславу Михайловичу Молотову ответ английского правительства. В этом ответе позиция Великобритании была изложена следующим образом:

«Правительство Его Величества, … в свете советского контрпредложения и своего обмена мнениями с другими правительствами пересмотрело свое первоначальное предложение, сделанное Советскому правительству, и оно позволяет себе передать его в следующей форме: Предлагается на усмотрение Советского правительства, чтобы оно огласило по собственной инициативе декларацию, в которой, делая ссылку на недавнее заявление Сталина по общеполитическому вопросу и принимая в соображение недавние заявления со стороны правительства Его Величества и французского правительства, которыми приняты новые обязательства по отношению к известным восточноевропейским странам, Советское правительство обязалось бы, в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств, оказать немедленно содействие, если оно будет желательным, причем род и условия, в которых представлялось бы это содействие, служили бы предметом соглашения».

Даже неискушенному в дипломатических тонкостях человеку понятно, что Лондон в слегка отредактированной форме снова добивался предоставления Советским Союзом односторонней гарантии Польше и Румынии, не принимая при этом на себя аналогичных обязательств по отношению к СССР. Было ясно, что Советский союз на таких условиях соглашение не подпишет. Создавалось ощущение, что англичанам важен сам процесс переговоров, а не результат. Фактически так и было, все последующие события это ярко продемонстрируют.

Москва в своём официальном ответе ясно и последовательно разъяснила, что последние предложения правительства Великобритании не могут послужить основой для организации фронта сопротивления миролюбивых государств против дальнейшего развертывания агрессии в Европе. Мотивы такого заключения были следующими:

1. Английские предложения не содержат в себе принципа взаимности в отношении СССР и ставят его в неравное положение, так как они не предусматривают обязательства Англии и Франции по гарантированию СССР в случае прямого нападения на него со стороны агрессоров, в то время как Англия, Франция, равно как и Польша, имеют такую гарантию на основании существующей между ними взаимности.

2. Английские предложения распространяют гарантию восточноевропейских государств, граничащих с СССР, лишь на Польшу и Румынию, ввиду чего северо-западные границы СССР со стороны Финляндии, Эстонии, Латвии остаются неприкрытыми.

3. Отсутствие гарантий СССР со стороны Англии и Франции в случае прямого нападения агрессоров, с одной стороны, и неприкрытость северо-западных границ СССР, с другой стороны, могут послужить провоцирующим моментом для направления агрессии в сторону Советского Союза.

Советское правительство полагало, что для создания действительного барьера миролюбивых государств против дальнейшего развертывания агрессии в Европе необходимы по крайней мере три условия:

 1. Заключение между Англией, Францией и СССР эффективного равноправного пакта взаимопомощи против агрессии;

2. Гарантирование со стороны этих трех великих держав государств Центральной и Восточной Европы, находящихся под угрозой агрессии, включая сюда также Латвию, Эстонию, Финляндию;

3. Заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах помощи, оказываемой друг другу и гарантируемым государствам, без чего (без такого соглашения) пакты взаимопомощи рискуют повиснуть в воздухе, как это показал опыт с Чехословакией.

15 мая английскому послу Сиидсу было вручено письменное заявление Советского правительства, в котором говорилось, что предоставление односторонней гарантии Польше и Румынии для Советского правительства неприемлемо и что единственной реальной и действительно эффективной формой борьбы с агрессией является только тройственное соглашение о взаимопомощи на базе тех условий, которые были изложены в советском предложении от 17 апреля.

Бойкот советских предложений Лондоном объяснялся просто, на заседание британского правительства 16 мая 1939 года лорд Галифакс заявил, что политические аргументы против пакта с СССР более существенны, чем военные соображения в пользу пакта, а Н. Чемберлен сказал, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами.

19 мая в парламенте Великобритании состоялись прения по вопросам внешней политики. Лидеры оппозиции подвергли острой критике своё правительство, говорили о необходимости немедленного заключения договора с СССР. Одним из первых большую речь произнес Уинстон Черчилль: «Я никак не могу понять, каковы возражения против заключения соглашения с Россией, против его заключения в широкой и простой форме, предложенной Советским правительством? Предложения, выдвинутые советским правительством, несомненно, имеют в виду тройственный союз между Англией, Францией и Россией… Единственная цель союза – оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Я спрашиваю, что в этом предосудительного?..