Он бросает на меня взгляд. «Надеюсь, ты не пыталась снова сбежать?» Он уже снимает куртку, которая лежит на крыше машины.

«О, нет. Конечно, нет. Просто мне нужно было подышать воздухом».

Он вскидывает бровь. "И так далеко? На парковке?»

«Здесь свежее».

«Аха, понятно».

В этот момент я замечаю, что его тело словно гудит… это лучший способ описать это. И от этого воздух вокруг его тела мерцает. Он собирается перейти в форму демона?

Покачав головой, я спрашиваю: «Как прошло воссоединение с твоим большим плохим русским другом и его шлюхами?»

«Во-первых, не с моим другом. У меня вообще нет друзей».

Мне хочется ответить чем-то остроумным и язвительным, например, «Чертовски жаль» или «Нет, правда? Никогда бы не подумала», но он начинает закатывать рукава своей белой рубашки на мускулистых предплечьях, и я теряю дар речи. Есть что-то такое в том, что мужчина делает это простое, как ад, движение, отчего его сексуальность зашкаливает. А Кассиус и так был чертовски горяч, так что я теряю дар речи.

Он все это время изучает меня.

«И второе», — продолжает он. «Эти придурки питались мной. Дмитрий — главарь России, принц темных фейри, а те сучки за его спиной — русалки». Он дергается, под глазом пляшет нерв. «Димитрий решил, что сейчас самое время осушить меня настолько, чтобы они поинтересовались нашими недавними делами. Понимаешь, он только пару недель назад вышел из тюрьмы, и с тех пор у нас украли партию оружия. В этом бизнесе не бывает совпадений, так что я уверен, что этот засранец украл у нас».

Я моргаю, не понимая, о чем он говорит. «А что такое раски?»

Закатив на меня глаза, он пробормотал: «Русалка. Это духи молодых женщин, которые утонули или были убиты в воде. Они жаждут отомстить за свою смерть, и я мог убить их сестру во время визита в Россию».

«Черт. Неудивительно, что они хотят отомстить. Как же тебе удалось сбежать от них?"

"Не удивляйся. Я гораздо могущественнее, чем ты думаешь. Но меня забавляет, что ты ревновала меня к русалкам». Его глаза сужаются от высокомерной ухмылки, которую мне хочется сорвать с его лица.

"Тебе бы хотелось, чтобы я ревновала. Ты можешь заниматься сексом со всеми тремя, а я и глазом не моргну».

"Ты пылаешь, когда обладаешь чем-то. Хорошо. Я хочу, чтобы ты царапала и кусала меня, пока я буду трахать тебя в машине Димитрия». Его голова опускается к «Мерседесу», на котором он стоит.

Я выдыхаю воздух. «Знаешь, что будет еще лучше? Ты будешь дрочить по всей его машине. Ему это точно не понравится, так что я оставлю тебя наедине с этим. Развлекайся».

Отступая, я замечаю, что он снова делает то же самое, когда края его тела мерцают, как будто он может в одну секунду стать тусклым и исчезнуть, или сместиться. Но это становится все хуже. Его глаза темнеют, лицо искажается, как будто он находится в состоянии сдвига. Что, черт возьми, с ним происходит?

И как он может вести себя так нормально, когда физически меняется?

«Я все продумал в уме, понимаешь?» Его голос дрожит, чем больше он говорит, и я начинаю всерьез беспокоиться. «Ты, я… Настоящий титанический момент».

Он лезет в карман и достает что-то серебристое, напоминающее мне компактное зеркальце. На одной стороне отпечатан череп.

Я пристально смотрю на него. «Вместо того чтобы мстить, может, тебе стоит разобраться, что происходит с твоим телом. Ты весь какой-то… нечеткий по краям. Твое лицо… Ты превращаешься в своего демона?»

«Я в порядке», — огрызается он, наморщив лоб. Но потом передергивает плечами и снова пытается сказать более спокойным тоном: «Я быстро все исправлю».

Исправишь?

Он открывает серебряную плоскую коробочку в своей руке и возится с чем-то внутри. Я не могу разглядеть, что это, пока он стоит поверх машины.

В следующий момент он подносит ее к носу. Одним пальцем он зажимает ноздрю, а другим сильно фыркает.

Я застываю.

«Ты издеваешься? Ты принимаешь наркотики?»

Он делает еще один сильный вдох другой ноздрей, затем вытирает остатки с поверхности и трет ими десны. Затем он захлопывает коробку, убирает ее и зажимает ноздри, после чего начинает фыркать. Он трясется всем телом и издает неимоверный рев.

Сумасшедший. Если он и раньше не был безумен, то теперь ему будет еще хуже, разве нет?

Понимая, что надо было бежать раньше, может, сейчас лучше. Он под кайфом, слишком сосредоточен на своем кайфе, поэтому я огибаю машину, а потом срываюсь в безумный бег, как можно дальше от него.

Сильные руки обхватывают меня за талию, и я внезапно оказываюсь в воздухе, крича, чтобы меня отпустили. Я отталкиваюсь ногами, чтобы ударить его, оттолкнуться, что угодно.

Мне нужно сбежать от него.

«Я думал, что мое имя на твоем бедре сработает, но, видимо, тебе нужно напоминание о том, кому ты принадлежишь».

«Иди на хуй», — кричу я. Через несколько секунд он поднимает меня и крутит вокруг себя. Я упираюсь задницей в другую машину, когда он пригибает меня обратно к капоту. Он прижимает меня к нему своим телом, прижимая к себе, и толкает коленом между моих ног, раздвигая их, и мое платье рвется, чем больше он толкает.

Черт!

Едкий запах того, что он принимает, доносится до моего лица от его дыхания, и я глумлюсь. «Отвали от меня».

«Тебе никогда не понять, как хорошо крэк ощущается в моем теле, как сильно он меня возбуждает. Ты знаешь, что он воздействует на центральную нервную систему, и это единственное, что помогает мне исцелиться. Он контролирует моего демона». Он глубоко вдыхает, и его тело снова содрогается. «Это похоже на прикосновение бога… какая ирония, учитывая то, кем я являюсь». Он безумно смеется.

«Ладно, делай, что хочешь, а меня не впутывай». Я не могу забыть его слова. Исцеление. Контролирует своего демона. Как это работает?

И вот я уже вижу, как истертые края на его теле исчезают, а искаженное лицо возвращается к своему обычному виду.

«Что с тобой происходит?» В голове у меня все перевернулось.

«Этот ублюдок Дмитрий знает мою слабость с демоном, поэтому он всегда застает меня врасплох с русалкой». Его глаза закатываются обратно в голову, когда он снова улыбается, явно теряя себя под действием наркотиков.

Я пытаюсь переварить все, что он сказал, но замечаю, что теперь он полностью вернулся к нормальной внешности, так что все, что происходило с ним раньше, похоже, исправлено.

«В следующий раз не будь таким дружелюбным», — советую я, упираясь руками в его твердую грудь.

«Легче сказать, чем сделать».

Так вот к чему были все эти подмигивания и поцелуйчики. С другой стороны, я больше не чувствую ревности. Вместо этого мне хочется вбить свои колени в его драгоценные яйца и заставить его плакать, пока я убегаю.

«Отлично, ты получил свой кайф. А теперь отвали от меня».

Он ухмыляется, эрекция в его штанах растет. «Знаешь, что еще крэк делает с моим телом?»

Дрожь пробирает меня, и во мне просыпается что-то еще. Глубокое, голодное возбуждение.

Уголок его рта приподнимается, а взгляд остается на мне, не отрываясь. Его рука проводит по коже вдоль моей челюсти, и мурашки поднимаются от нежности, на которую он способен. «Ты даже не представляешь, как ты прекрасна, Ева. Как сильно я жаждал съесть твою киску, чтобы ты кончила на мой язык, чтобы услышать, как ты умоляешь меня о большем».

Он наклонился ближе, наши носы соприкоснулись. «Я доставлю тебе невероятное удовольствие. Я довезу тебя до луны и обратно, пока ты будешь влюбляться в меня. И ты влюбишься ».

Он наблюдает за мной, его затуманенный взгляд пожирает меня. Он явно под кайфом, но он такой же сильный, как и раньше, такой же доминирующий.

Его рот приникает к моему, и мы вдруг начинаем целоваться, я теряю рассудок, как он и обещал. В этот момент я ощущаю на языке что-то зернистое и слегка горьковатое. Подождите… это…

Я прижимаюсь к нему, и он отстраняется. «Что такое, красавица?»