— Мне все равно придется работать, — ее тон осторожен.

Я целую ее волосы.

— Я знаю. Мне это не нравится, но я знаю. Я должен быть в состоянии обеспечить тебя, теперь, когда ты моя пара. Но я не могу. Но ты больше не будешь танцевать одна. Я буду с тобой. По крайней мере, я смогу защитить тебя.

— Ого. Разве тебе не нужно охранять театр? Разве Сетос не заставил тебя пообещать это?

Я раздражаюсь.

— Сетос может гореть в аду, мне все равно, — хотя я дал ему слово. Теперь я жалею, что сделал это. Джесси прерывает мои мрачные мысли.

— Я хотела бы работать в театре. Не стриптизершей. Я хочу играть. Но я никогда не пробивалась даже на прослушивание для постановки в Большом.

Я обдумываю ее слова.

— Там уже несколько месяцев не было никаких постановок. Но теперь, когда я проснулся и могу должным образом охранять его, Сетос намерен снова открыться. Я просто напомню ему, что с его стороны было бы мудро мотивировать меня защищать это место. И больше всего меня мотивировало бы, если бы моя принцесса была в центре внимания.

Джесси смеется.

— Я была бы счастлива сыграть на подтанцовке или роль без слов. Но если ты думаешь, что сможешь устроить мне прослушивание, я не буду жаловаться.

Я накрываю ее верхним крылом, как будто могу притянуть еще ближе.

— Я сделаю так, чтобы это произошло, принцесса. Вот увидишь.

Отныне для моей принцессы только самое лучшее. Я просто должен найти способ сдержать это обещание, прежде чем произнесу его вслух.

Мы лежали так до тех пор, пока я не почувствовал, как встает солнце, и не понял, что пора уходить. Все это время мой разум работал над тем, что меня беспокоит: как я могу найти или заработать достаточно денег, чтобы заботиться о своей паре? Даже когда я был человеком, у меня их никогда не было много. То, что у меня было, я продал, чтобы купить припасы для моего злополучного путешествия. Также продал то, что мне не принадлежало, из-за чего я и попал в эту каменную тюрьму. Что я могу дать ей сейчас? Мешок никому не нужных монет. Ценность серебра в современном мире ничтожна. Монеты больше нельзя использовать. Я так же бесполезен для своей пары, как и они.



19

Джесси

Я смотрю на свое отражение в зеркале с подсветкой. Я с трудом узнаю себя за плотным сценическим гримом и светлым париком. Вот и все. Я действительно здесь. Я собираюсь выйти на центральную сцену Большого театра и выступить в своем самом первом шоу. Это не главная роль. Впрочем, мне все равно. Я никогда не была так близка ко всему, чего хочу.

Все остальные уже покинули общую гримерку. Они будут ждать за кулисами. Приоткрыв дверь в коридор, я замечаю расхаживающего Уильяма.

— Псс.

Он резко оглядывается, в волнении поднимая крылья и снова плотно прижимая их к спине. Думаю, он нервничает больше, чем я.

— Иди сюда!

Он двумя быстрыми шагами подходит к моей двери.

— В чем дело? Что-то не так? Должен ли я вернуть Тару обратно?

Я качаю головой.

— Мой макияж в порядке. Мой костюм в порядке. Все в порядке. Мне просто нужен маленький поцелуй на удачу.

Прежде чем он успевает ответить, я обхватываю его обеими руками и втаскиваю в гримерку, закрывая дверь. Слегка озадаченный взгляд на его в остальном стоическом лице заставляет меня улыбаться каждый раз, когда я вытягиваясь, чтобы поцеловать его. Мне это так нравится, что я делаю это постоянно. Он всегда реагирует одинаково, как будто не может поверить, что я этого хочу. Как будто он до сих пор не понял, как сильно я обожаю своего большого человека-гору.

Его поцелуй сегодня вечером неуверенный. Спустя всего несколько мгновений он отстраняется, нежно кладя две руки мне на плечи.

— Не дай мне испортить твой макияж.

Я смеюсь.

— Думаю, для удаления этой дряни понадобится промышленный очиститель. Не волнуйся. Кроме того, я пока не чувствую себя достаточно удачливой, — игнорируя протесты, я обвиваю руками его шею, так что он вынужден подхватить меня. Затем я обхватываю ногами его бедра. Так больше похоже на правду.

— Джесси!

Однако он недолго сопротивляется, когда я прижимаюсь губами к его губам и провожу языком по его языку. Со стоном он скользит руками по моей заднице и жадно возвращает мне поцелуй. Каким-то образом я оказываюсь задницей на тумбочке перед зеркалом, его стройные бедра прижимаются ко мне, а растущая выпуклость члена свидетельствует о том, что его энтузиазм совпадает с моим, несмотря на его опасения.

— Если мы поторопимся, нам хватит времени, — бормочу я ему в губы, когда он позволяет мне глотнуть воздуха.

Он ругается.

— Господи, Джесси. Я не думаю, что это хорошая идея. Мой узел…

Я двигаю бедрами, наслаждаясь тем, как его толстая длина касается моей киски. Ответное удовольствия разгорается внизу живота.

— Ммм, мне нравится твой узел.

Его смех вымучен. Я покрываю поцелуями его точеную челюсть, когда он пытается отодвинуться от меня.

— Тебе нужно идти. И мне тоже. Я должен проверять все на предмет угроз.

— Пффф. Какие угрозы? Сетос сумасшедший. Кто бы мог поджечь театр? Честно говоря, в наши дни люди гораздо спокойнее относятся к монстрам. Беспокоиться не о чем.

Большинство актеров — суперы того или иного рода. Не то чтобы это меня беспокоило. Мне это нравится. Но, я думаю, некоторые актеры-люди были не так воодушевлены. Когда Сетос анонсировал шоу, оно не вызвало особого интереса за пределами сообщества монстров. Итак, мы — смесь актеров-людей и монстров, профессионалов и полупрофессионалов. Тем не менее, мы хороши. Даже если я сама так говорю. Я просто знаю, что это шоу сразит критиков наповал.

Уильям на прощание целует меня в лоб и осторожно ставит на ноги. Когда я снова тянусь к нему, его руки на моем плече достаточно, чтобы остановить меня.

— Мне нужно дать ему успокоиться, — он указывает на огромную выпуклость под набедренной повязкой, которая, конечно, привлекает мой взгляд.

Я прикусываю губу, и он издает еще одно отрывистое проклятие.

— Джесси, пожалуйста!

— Хорошо, хорошо. Но пообещай мне, что вернешься сюда сразу после шоу. Я не хочу ждать, пока мы вернемся домой.

Мориса, вероятно, все еще не будет, но я не могу избавиться от чувства вины из-за того, сколько шума мы создаем. К счастью, мой новый сосед по квартире работает по ночам, так что мы часто бываем одни, но я знаю, что Уильяму от этого неуютно. По крайней мере, я думаю, что именно это заставляет его ходить так, словно на его широких плечах лежит вся тяжесть мира. Он делал все возможное, чтобы отплатить за услугу, которой, как он думал, обязан Морису, с той самой ночи, когда они вдвоем спасли меня. Хотя мой милый новый друг неоднократно говорил Уильяму, что в этом нет необходимости.

Уильям одаривает меня застенчивой улыбкой.

— Ты сошла с ума, если думаешь, что я мог бы находится вдали от тебя хоть на миг дольше. Но мне действительно пора идти и убедиться, что все в безопасности.

Неохотно я отпускаю его и поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свой костюм. На столе передо мной загорается экран моего телефона, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, что у меня появился новый подписчик. Один из многих на этой неделе, когда мы запустили промо для шоу. Игнорируя уведомление, я убираю телефон в сумочку. Затем начинаю вокальную разминку. Время сразить их наповал!



Финальная нота моего соло повисает в воздухе переполненного зала на три долгих секунды. Затем зал взрывается аплодисментами и одобрительными возгласами, и я сжимаю челюсти, чтобы сохранить скорбное выражение до конца сцены, вместо того, чтобы позволить улыбке расплыться по лицу. У меня получилось. Им это нравится.

Я наслаждаюсь еще мгновением, прежде чем разрушить чары и подняться на ноги. Поворачиваясь от аудитории к другим актерам на сцене, я даю сигнал к прекращению аплодисментов.