— Я не хочу причинить тебе боль.

Я улыбаюсь и шлепаю его пятками по заднице, чтобы подбодрить.

— О, милый, ты этого не сделаешь.

Он снова толкается, но по-прежнему едва проникает в меня. Он так далек от того, чтобы отдать мне все.

— Уильям, пожалуйста!

Он качает головой. Затем переворачивает нас, и я улыбаюсь, когда он устраивает меня сверху.

— Сделай это сама, принцесса. Таким образом, я буду знать, что ты берешь ровно столько, сколько хочешь.

— Ммм, — я практически мурлычу, насаживаясь на него. — Боже, ты чувствуешься потрясающе.

Уильям тихо ругается, когда я выдыхаю и принимаю его глубже. Затем я двигаю бедрами и чувствую трение клитора о его лобок и знаю, что он весь мой.

— Пресвятая матерь Божья, ты такая тугая, женщина.

Я смеюсь, приподнимаюсь и медленно опускаюсь, наслаждаясь тем, как его губы размыкаются, а рот приоткрывается, когда я двигаюсь на его члене.

— Думаю, это стоило всех этих упражнений Кегеля, да?

Уильям хмыкает. Его бедра приподнимаются, чтобы встретиться с моими при следующем движении моего тела.

— Я не знаю, что, черт возьми, такое кегель, но я бы продал душу, если бы мог оставаться внутри тебя до конца своих дней.

Мое хихиканье быстро переходит в стон, а затем я слишком сосредоточена, чтобы говорить и смеяться. Все, что я могу делать, это двигаться на его члене, в то время как его руки на моих бедрах поднимают меня вверх и вниз, ускоряя мой ритм, пока шлепки наших тел не наполняют комнату.

— Черт, черт! — проклятия Уильяма усиливаются с нашей скоростью.

Я чувствую, как нарастает моя собственная кульминация, захватывающая мое естество. Живот сжимается. Я впиваюсь ногтями в предплечья Уильяма.

Он притягивает меня к себе, и я трусь об него, пока мое тело сотрясается в спазмах, и я кончаю. Вот только я кончаю вокруг члена, который набухает, наполняя меня еще больше, пока я не теряю возможность двигаться. Я не могу думать. Есть только удовольствие, его сильные руки на мне и, самое главное, его член внутри меня. Я опускаюсь ему на грудь, прижимаясь лицом к потному, пахнущему мужчиной теплу. Я позволяю себе раствориться в ощущении, что он, возможно, на самом деле никогда меня не отпустит.

Последнее, что я помню перед тем, как заснуть, — звук его сердцебиения. Стук замедляется до нежного ритма и убаюкивает меня. Как странно, что я подумала, что он всего лишь статуя, когда впервые увидела его. Я не думаю, что другой человек в моей жизни когда-либо прежде относился ко мне с такой теплотой и нежностью. Дело не в том, что люди злы. Я потрясена добрыми поступками Мориса и тем, что Рейчел сказала мне всего несколько дней назад. Просто у этого монстра, который выглядит так, будто сделан из камня, на самом деле самое мягкое сердце, которое я когда-либо знала.



18

Уильям

Мой узел расслабляется. Сначала я не двигаюсь, слишком довольный тем, что баюкаю Джесси на груди и слушаю ее тихие вздохи, пока провожу по ее безупречной коже тыльной стороной когтей. Затем поток влаги заставляет меня потянуться за одним из ее выброшенных полотенец, чтобы Морису не пришлось убирать за нами. Мне не нужна еще одна причина быть обязанным этому парню.

Джесси шевелится и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Боже, это было здорово.

Ее улыбка настолько ослепительна, что мой член рискует снова затвердеть. Я не могу сдержать ответной улыбки, которая приподнимает уголок моего рта.

— Да?

— Ммм. Да. Ты потрясающий.

Положив руки на ее задницу, чтобы прижать к себе, я позволяю ей почувствовать мою растущую длину внутри нее.

— Продолжай в том же духе, принцесса, и мы снова вернемся к началу.

Боже! Она облизывает губы, и ее киска сжимается вокруг меня, как будто она сделала это нарочно. Она, блядь, это сделала. Я стону, когда она делает это снова.

— Неужели это было бы так плохо?

Я беспомощен под ней, когда она покачивает бедрами, и от удовольствия у меня сводит живот.

— О черт. Я не знаю. Ты скажи мне, — я бы подумал, что ей будет больно после того, как она взяла мой член. Я не маленький и еще и узел в придачу…

Джесси кладет руки мне на грудь и улыбается.

— Я еще не готова тебя отпустить. Так почему бы тебе не показать мне, на что ты способен?

Я рычу и переворачиваю ее на спину, внезапно чувствуя себя намного лучше от того, насколько хорошо она принимает меня. Она просто сияет, затем притягивает меня к себе за рога для поцелуя. До нее трудно дотянуться, пока я все еще внутри. Я намного крупнее, но мне это удается. Вкус ее губ сладкий и насыщенный, он смешивается с ароматом ее влагалища, оставшегося на моих губах и подбородке. Я бы хотел снова напиться ею досыта, но моя принцесса полна решимости почувствовать мой член, и то, как ее маленькая тугая киска сжимает меня, заставляет желать находиться только здесь. Боже, она мокрая. Звуки, которые издают наши тела, когда я погружаюсь в нее, заводят меня еще сильнее. Ее маленькая щелка полна мной. Наполнена моим членом, моей спермой. Она идеально растягивается, чтобы принять меня. Ее ноги обвиваются вокруг моих бедер и притягивают ближе, и каждая частичка ее тела мягкая и гостеприимная.

У меня кружится голова, тело гудит от удовольствия. Я широко расправляю крылья. Что-то на тумбочке падает на пол, и я извергаю проклятия. Джесси только смеется.

— Сильнее.

Боже, эта женщина!

— Сильнее, детка. Я хочу чувствовать тебя несколько дней.

Я с рычанием вырываюсь из нее и переворачиваю ее на живот. Я настолько погружен в это, что даже не жду. Я приподнимаю ее бедра, обнажая пухлые розовые губы и мокрую киску.

Джесси стонет, когда я снова вхожу в нее. Слава богу, потому что я не нежен. Я зашел слишком далеко. Ее мольбы трахнуть ее жестче довели меня до предела.

Она протягивает руку между ног, чтобы поиграть с собой, и я убираю ее, заменяя своей.

— Если тебе нужно что-нибудь, принцесса, тогда попроси меня. Я с удовольствием подарю это тебе. Тебе не нужно ничего делать, кроме как позволить мне доставить тебе больше удовольствия, чем ты когда-либо испытывала прежде.

Она вскрикивает, когда я потираю ее в такт толчкам. Одной рукой я сжимаю ее бедро, прижимая ее к себе, в то время как мои бедра толкаются снова и снова. Я массирую ее маленький бугорок другой рукой, пока не нахожу давление и ритм, которые заставляют ее напрячься. Еще несколько жестких кругов по ее бутону и мощных толчков, и она выкрикивает мое имя.

— Уильям!

Я никогда не думал, что все, что мне нужно — это этот звук.

Затем я кончаю с ней, узел снова набухает, а тело дрожит от оргазма. В последний момент я отклоняюсь в сторону, чтобы не раздавить ее. Я притягиваю ее к себе, чтобы прижаться к ней своим большим телом, и целую в волосы, удовлетворенно вздыхая. Мы лежим вместе, я наслаждаюсь узлом, удерживающим ее здесь, где я могу вдыхать ее аромат и оставаться в ее окружении, утопая в ней.

В конце концов, она говорит:

— Уильям?

— Хм? — я едва могу держать глаза открытыми, хотя по-прежнему совершенно темно.

— Я бы хотела, чтобы ты остался со мной.

— Никуда не уйду, принцесса. Не раньше рассвета.

— Вот что я имею в виду. Мне нравится, когда ты рядом, даже когда ты не можешь со мной поговорить. Это просто заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я должен бороться с инстинктом прижать ее маленькое тело к своему. И будь моя воля, я бы никогда не отпустил. Я вздыхаю.

— Проклятие…

— Я знаю, — Джесси подносит мою руку к губам, чтобы нежно поцеловать. — Я знаю. Ты позволишь мне навещать тебя днем, пока ты спишь? И ночью, конечно, когда я не работаю?

— Конечно. Ты не сможешь держать меня подальше, пока я бодрствую. Не сейчас.

Она издает довольный звук и прижимается ко мне, при этом покачивая округлой попкой у моего паха, подсказывая члену идеи. Можно подумать, что он устал, но, по-видимому, его можно убедить выступить снова. Я отбрасываю эту мысль, не желая причинить Джесси боль.