И, конечно же, звонили со «Спрута». PR-отдел брызгал слюной, возмущаясь тем, что с ними не было согласовано это мероприятие. Я сообщил им то же самое, что говорил и другим — этот спор не был вообще запланирован изначально.

Потом позвонила какая-то дама, не представившаяся, да и вообще говорящая так, будто набила полный рот осьминогов. Она что-то долго и непонятно бормотала про вероятности и планы, потом попросила скинуть ей план проведения спора с Роджерсом и сбросила вызов, даже не сказав, куда ей все скидывать. Я даже не стал перезванивать и уточнять детали — ничего я не собирался никому скидывать. Голова была занята совсем другим.

Спор, конечно, был не запланированным. Но просто так пропустить мимо ушей слова Роджерса я не мог. Этот миллиардер был чересчур самоуверенным, к тому же мне хотелось заступиться за всех поваров, которых он так легко списал в утиль. Посмотрим, как твой искусственный интеллект приготовит хоть что-то.

Глубоко в душе, конечно же, скреблось определенное сомнение. Все-таки автоматизация хороша в некоторых моментах. В той же хирургии роботы делают очень точные надрезы. Но ведь в данном случае механизмы выступают в роли инструмента для хирурга. Роджерс же утверждал, что они полностью заменят нас.

Но прежде, чем размышлять о том, какое блюдо выбрать для приготовления на споре, нужно заниматься и прямыми обязанностями.

С небольшим опозданием в Токио прилетела госпожа Амита Чаттерджи, основательница «Nexus Technologies». И прямо с самолета она поехала в «Белый Тигр», желая чего-нибудь перекусить после долгого перелета.

Увидев меня, Чаттерджи холодно улыбнулась.

— Такое ощущение, будто в Токио существуете только вы! — произнесла она. — Все новости лишь о вас.

— Поверьте, это случилось против моей воли. Надеюсь, эта вынужденное окружение не будет слишком назойливым для вас, — ответил я, чуть поклонившись, украдкой рассматривая гостью.

Рост Чаттерджи был выше среднего, а фигура, облаченная в строгий черный костюм от Armani, подчеркивала ее властность. Лицо, с острыми скулами и подбородком, казалось высеченным из камня. Темно-каштановые волосы были гладко уложены, ни единая прядь не выбивалась из строгого стиля. Единственное украшение — массивное кольцо с бриллиантом, смотрелось на ее руке, как холодный блеск ледяного королевства.

От Чаттерджи исходила довольно странная аура — казалось, что гостья может взорваться в любую минуту и ощущение опасности все время витало в воздухе. Я глянул на официантов, и увидел, что они тоже это ощущают.

— Прошу, вот ваши места, — проводил я женщину и ее сопровождение к столу.

Амита Чаттерджи устроилась в кресле, поставив сумочку на стол. Ее взгляд скользил по залу, отмечая каждую деталь. В ней было что-то общее с Роджерсом, но если тот был более сговорчив, то Чаттерджи напротив, холодно молчала.

Понимая, что еще один спор или словесную потасовку я могу уже и не вывезти, я решил отстраниться от всего и просто делать свою работу.

— Первое блюдо, — сказал я, когда в зал внесли сасими.

Ее сделал лично Жак, и было видно, что он очень сильно старался. Идеальная нарезка, какой мог позавидовать и я. Тончайшие ломтики свежайшей рыбы: нежно-розовая семга, сияющий красным тунец, и нежная белая дорадо. Ломтики легли на ледяную тарелку, украшенную изящными цветками, дайконом, зеленью и дольками огурца. Рядом лежали миниатюрные пиалы с соевым соусом, острым васаби и розовым маринованным имбирем.

Классика в том виде, в каком она и должна быть. При выдаче разрешения на участие в форуме, аудитор Миа также выдала нам и заявки от каждого участника — какие предпочтения у него есть, что он категорические не приемлет в еде и какие пожелания хотел бы, чтобы были исполнены. Я помнил, что Чаттерджи в том списке значилась как «без ограничений», что значило, что она готова есть любую еду, в том числе и японскую, обладающую определенной спецификой. Обычно в таком случае предполагается, что гость будет кушать именно национальную еду, чтобы погрузиться в традиции страны, в которую прилетел.

— Это что, сырая рыба? — наморщив нос, спросила Чаттерджи.

— Да, это сырая рыба — традиционное японское блюдо сасими. Его следует есть палочками, каждый кусочек обмакивая в соус, — сдержанно ответил я. — Но если хотите, мы заменим вам блюдо? Хотите что-то более традиционное?

— Нет, что подали — то и буду есть, — ответила Чаттерджи тоном обидевшейся маленькой девочки.

Жак, стоявший рядом, глянул на меня, и я буквально прочитал его мысли — ему хотелось больше всего на свете вышвырнуть эту разбалованную дамочку вон.

Чаттерджи ела без энтузиазма, и половину блюда оставила, поковырявшись в сырой рыбе. Под конец и вовсе сделало то, что мог позволить себе ни один уважающий себя японец — воткнула палочки в еду. Это практически оскорбление тому, у кого в гостях находится человек.

Жак аж покраснел от возмущения. Я же подал ему знак, чтобы держал себя в руках. Кто знает, может эта Чаттерджи не в курсе определенных местных традиций?

Следующим блюдом стал суши-сет. На деревянной доске расположились классические нигири — кусочки риса, украшенные тонким слоем лосося, тунца и креветки, завернутые в нории и посыпанные черной икрой и полосками зеленого лука. Было видно, что Жак хотел удивить гостью аутентичной едой, но кто же знал, что попадается такая капризная дама?

С суши-сетом Чаттерджи тоже долго копалась, рассматривала со всех сторон, демонстрируя всем своим видом, что не желает есть это.

— У нее в Индии есть сеть ресторанов, — шепнул мне Ичиро. — Вот и не хочет нам устраивать невольную рекламу, специально нос морщит, чтобы потом при случае сказать где-нибудь на публике, что в ее заведении кормят лучше.

Позволить такого я не мог. Не хочет есть — пусть не ест. Но намерено топить нас, чтобы рекламировать свое.

— Госпожа Амита, вам не нравится наша еда? — подошел я к ней и улыбнулся как можно слаще.

— Не нравится — это громко сказано, — ответила она. — Она не совсем привычна той, которую я обычно ем.

— Тогда, может быть, мы могли бы приготовить для вас что-то другое?

— Нет, не нужно утруждать себя, — ответила Чаттерджи, даже не посмотрев в мою сторону. — Я потерплю.

— Не думаю, что терпеть ради нас нужно. Просто скажите, что вы хотите, и мы это приготовим.

— Не думаю, что тут могут сготовить что-то, что я действительно люблю, — кисло ответила Чаттерджи.

Вот ведь важная курица!

— Уверен, что в сети ресторанах, которыми вы владеете, кормят вкусно и именно то, что вы любите, — произнес я, стараясь держать фирменную невозмутимую улыбку. — Но у нас тоже вполне неплохо кормят — об этом говорят награды, полученные на многочисленных конкурсах. Да и отбор мы прошли, который устроили организаторы этого форума. Думаю, это вполне неплохая рекомендация. Тягаться с вашей сетью ресторанов мы, конечно же, не хотим, уверен нам есть чему у вас поучиться. Кстати, вы бы могли сейчас рассказать о сети своих ресторанов — пока есть хорошая возможность бесплатно это сделать в присутствии стольких журналистов. Будет хорошая реклама.

Чаттерджи аж заскрипела зубами. Но тоже улыбнулась.

— Нет, конечно же, не буду. Это было бы не этично с моей стороны.

«Это ты верно сказала, — подумал я. — Ишь, про этичность заговорила!».

Все было гораздо проще. Ее заготовленный козырь про то, что в «Белом Тигре» готовят не так вкусно, как в ее ресторане я раскрыл раньше времени и озвучил перед журналистами, а значит сыграть его будет уже не эффективно. Она, конечно, может повторить задумку после завтрака, но фраза уже не попадет в эфир, так как о ней все знают и вырежут, сообразив, что это реклама.

— Кенджи, я тебя прошу! — прошептал мне в самое ухо Ичиро. — Нам достаточно и одного спора с Роджерсом, чтобы улететь в бездну. А ты еще и с этой дамочкой на колкости перешел.

— Она первая начала, — пожал я плечами.

Третий вынос блюда мог удовлетворить даже самый изысканный вкус. Тут Жак превзошел самого себя. Гедза, или по простому вареники, с уткой, овощами и яблоками. Тонкое рисовое прозрачное тесто, чуть поджаренное, посыпанное чесноком.