Вечером, придя на тренировку с Хелем, я первым делом спросила про сон в этом Мире.

– Твое астральное тело может бодрствовать очень долго. Более того, если ты не перенапрягаешься, то всегда будешь полна сил и энергии, не замечая ни время, ни смены дня и ночи. Но это чревато внутреннем выгоранием, от которого ты тоже можешь умереть. Поэтому спать всё рано надо. Неважно, будешь ли ты делать это дома или находясь в астральном теле. Разница лишь в том, что во втором случае ты будешь быстрее восстанавливаться.

– М. Здорово. И когда ты мне это хотел сказать? Когда я помру на полосе препятствий от изнеможения?

– Брось ёрничать. Тебе ничего не угрожало.

– Ну конечно. – Сказать, что я была зла на Хеля – ничего не сказать. – Что ещё я должна знать? От чего я ещё могу «случайно» умереть? А?

– На этом, пожалуй, всё.

– Ох, какое облегчение. Надеюсь, когда я подниму руки вверх и, например, прыгну, то не разлечусь на мелкие частицы только потому, что мой Бог забыл мне об этом сказать!

– Ты забываешься, девочка. Я уже сказал, что тебе ничего не угрожало.

Как он меня достал! Одни сплошные недомолвки. И ладно бы это была какая-то ерунда. Но нет, они могли стоить мне жизни!

– Иди на полосу. Начнем с самого начала.

Бог, как ни в чём не бывало, прошел на свое место, откуда наблюдал за моим прохождением. Но я идти никуда не спешила, пока он не ответит ещё на один вопрос.

– И сколько я могу находиться без сна, без последующих последствий?

Хель злобно сверкнул глазами, но ответил.

– Не больше четырех суток. При сильном истощении – не больше трех. А теперь марш на полосу, у меня ещё куча дел.

Я, конечно, понимаю, что Богам плевать на Мечников. Но что бы до такой степени! Надеюсь, это действительно исчерпывающая информация, и подобных сюрпризов больше не будет. Хотя по этому поводу у меня уже были большие сомнения. Но делать нечего, пришлось подчиняться и идти в начало полосы препятствий.

Сегодня тренировка прошла успешней, чем в прошлые разы. Благодаря сну я была бодрой и полной сил, да ещё и мышцы мало-помалу стали привыкать к нагрузкам. Правда, Хель всё равно находил к чему придраться и всячески показывал свое недовольство моей ужасной физической формой. Мне кажется, в такие моменты сами ангелы спускались с небес и дарили мне силы не придушить Бога его же язвительным языком. А уж поверьте, я бы точно попыталась это сделать. Но, скрипя зубами, я продолжала карабкаться всё дальше и дальше. И когда, наконец, дошла до конца полосы препятствий, моей радости не было предела. Я была очень довольна собой и своим результатом. И даже кислая мина Хеля не смогла испортить этот замечательный момент.

Пробурчав, чтобы я сильно не радовалась и у нас ещё куча работы, Хель ушел «по своим очень важным делам». Я же, довольная, как слон, направилась прямиком к Айко. Он, как оказалось, уже ждал меня. И без лишних слов кинул мне в руки мое вчерашнее оружие.

Никогда не думала, что бои на мечах – это так сложно. Все эти стойки, выпады, замахи – мучение чистой воды. А помимо всего прочего, надо ещё и предугадывать действия противника и эффективно парировать удары. Айко со мной не нянчился, а сразу кинул на амбразуру. Показывал приемы, потом упорно их со мной отрабатывал. Ещё и попутно привнося в наш импровизированный бой всё новые и новые стойки.

Руки потели, на ладонях начали появляться волдыри и занозы от дерева, а про синяки по всему телу от ударов меча и частых падений я вообще молчу. Но это было мелочью по сравнению с тем, что мне пришлось сегодня вытерпеть. При очередном замахе Айко я не правильно выставила блок, и удар пришелся мне прямо на правую кисть. Боль была такой сильной, что я уже подумала о переломанной кости. Мой же учитель даже бровью не повел. Заставил поднять упавший меч и продолжить сражаться.

– В настоящем бою тебе никто не даст отдышаться. Все промедления стоят жизни. Так что поднимай оружие и продолжим.

Стиснув зубы, я повиновалась. Рука почти сразу опухла и практически перестала слушаться. Несколько раз я вскрикивала от боли, когда сильные удары приходились на правую кисть. Айко меня не жалел и как будто бы не замечал моих страданий. И когда я уже хотела сдаться и послать парня с его занятием в одно место, Айко сам завершил тренировку и без лишних слов подлечил мою больную руку. При этом синяки и мозоли трогать не стал.

– На сегодня достаточно.

– Да пошел ты.

Я терла уже здоровое запястье и ужасно на него злилась. Хоть умом и понимала, что это правильно – не давать мне поблажек, но всё равно было обидно. Всё-таки второй раз в жизни держу в руках оружие, можно было бы и полегче со мной обращаться.

Надувшись на Айко, я села под кроной полюбившегося дерева, чтобы перевести дух. Парень присел рядом и взял меня за руку.

– Я не буду извиняться за тренировку, Милена. Ты будешь получать в бою травмы, и это неизбежно. Но должна научиться быстро перестраиваться и сражаться дальше. Иначе тебя просто убьют.

Я выдохнула и с тоской посмотрела на наши переплётные пальцы. Мои мысли сейчас занимала вовсе не обида, а те чувства, которые вызывал во мне Айко. Он мне нравился, и даже очень. Глупо было себе об этом врать. Ну почему он не обычный парень из моего города? Почему в моей жизни всё стало так сложно? Первый парень, к которому я что-то чувствую, и тот оказался не человеком и вдобавок из другого Мира. Но ещё хуже то, что он скоро уйдет, а я останусь здесь совсем одна. И от этого осознания становится только хуже.

– Не надо извиняться. – Я положила голову на его плечо. – Знаешь, Айко, до недавнего времени у меня было одно заветное желание – проснуться и чтобы всё произошедшее за эти дни оказалось всего лишь дурным сном. Но сейчас я уже этого не хочу.

– Вот как. И почему же?

– Потому что тогда бы я не встретила тебя.

Айко вздрогнул и ещё сильнее сжал мою руку.

– Ты ведь помнишь, что как только я восстановлю силы, то уйду?

– Конечно, я об этом и не забывала.

Я привстала и посмотрела ему в глаза. Сейчас в них отражалась целая палитра эмоций, понять которые я была не в силах.

– Но это для меня не имеет никакого значения. Айко, я…

Парень меня резко перебил.

– Милена, ты меня совсем не знаешь. Поверь, я…– Айко провел рукой по волосам, из-за чего у него выбились из хвоста несколько прядей. – За всю свою жизнь я сделал много ужасных вещей. И, возможно, буду делать вещи ещё хуже. Я понимаю, что тебя сбивает с толку моя внешность, но поверь, никому не понравится то, что сидит у меня внутри.

Мне ничего не оставалось, как глупо хлопать глазами от прозвучавших сейчас откровений. Я ведь действительно ничего о нем не знала, кроме имени. И то не факт, что оно настоящее. А сейчас почти призналась в любви. Глупая влюбленная дурочка – вот кто я. И, судя по всему, не первая, кто пускает на Айко слюни. От этой мысли стало ещё противней.

– И ты, конечно же, мне не расскажешь?

– Нет.

Ответ прозвучал слишком резко. И я уже очень жалела, что вообще завела весь этот разговор.

– Милена, послушай меня. Ты должна понимать, что я не принц из детских сказок. Скорее я тот, кем пугают маленьких детей. Но при этом от своих слов не отказываюсь и готов продолжать с тобой тренировки. Если ты, конечно, после всего, что сейчас услышала, на это согласна.

Я хмыкнула и оперлась на ствол дерева. Ситуация была более чем абсурдная. Первое впечатление всегда самое верное, и мне уже стоит уяснить это раз и навсегда. В первую нашу встречу я ведь чувствовала от него опасность. Я ведь знала, что он хочет меня убить. С чего вдруг мой инстинкт самосохранения дал сбой? На каком этапе это произошло?

Боже, а сколько раз за последние несколько дней я могла умереть просто от своей глупости? Да здесь и Эйморов не надо. Бери и просто попадай в такие нелепые ситуации.

И тут я вспомнила демоническое лицо Айко с черными как ночь глазами. А потом моя память удивительным образом переключилась на другой день, когда он обнимал меня под этим самым деревом и успокаивал. Айко – единственный, кто протянул мне руку помощи, когда я в ней так нуждалась. Дал силы и надежду на будущее, хотя не должен был этого делать. И если он такой плохой, то зачем ему всё это было нужно? Тратить свое время на простую человеческую девчонку? Проведя параллель с Хелем, я сильно сомневаюсь, что такой, как он будет это делать по доброте душевной, если её там и в помине нет. Нет, здесь явно что-то было ни так. И ведь если спросить, то не ответит.