Что касается остальных семерых бандитов, подстреленных мною, то двоих мне удалось завалить наповал, двое оказались ранены настолько тяжело, что даже в добивании их я не увидел нужды — сдохли бы сами минут за десять-пятнадцать. Трое же напрашивались на терминальные воздействия чем-нибудь острым или тяжелым. Особенно тот, что получил пулю в задницу, сохранив тем самым способность биться за свою жизнь. И вот тут как раз пришло время проявить себя Прату.

Я остановил Цари, которая орала на ошеломленного парня так, что у меня уши закладывало. Далось мне это непросто, так как девочка находилась вне себя от ярости, настолько она была недовольна действиями своего потенциального жениха. Но я заставил ее отойти в сторону, подышать и успокоиться. Затем обратился к парню:

— Прат, ты готов все-таки оказаться полезным в этом бою? — спросил я его строго.

— Да, — еле слышно прошептал растерянный парень.

— Тогда тебе надо добить вот этих троих, — указал я на троицу легкораненых. — И помни — если бы я их не подстрелил, они бы сейчас насиловали Цари!

Последние слова сразу же вернули Прата в чувство. Он сжал зубы, схватил свой молот, которым заколачивал костыли в скалу, и решительно зашагал к бандитам. При этом парень показал, что у него все-таки есть мозги — он начал с самого легкого. Сперва он проломил бошки тяжелораненым, которым я думал дать сдохнуть самостоятельно. Затем перешел к добиванию небоеспособных, пытавшихся как-то закрываться руками и железками, которые они использовали в качестве оружия. Однако получив несколько раз молотом по рукам и плечам, каждый из них быстро смирился со своей трагической судьбой.

Когда Прат повернулся в сторону последнего бандита, подстреленного в задницу и с ужасом наблюдающего за действиями молодого кузнеца, но держащего при этом в своей руке огромный тесак для последнего в своей жизни боя, раздался крик Цари:

— Стой! Дай я его вначале подстрелю из лука. Не стоит попусту рисковать — ты ведь можешь и порезаться об его ножик!

Прат не посмел возражать девочке и терпеливо ждал, пока она, сблизившись с бандитом, не всадит тому две стрелы в корпус, сделав его добивание менее опасным для кузнеца.

Когда Прат покончил с последним бандитом, к месту боя подошли и Киррэт с Вальком. Оставалось решить, что делать с придурком, подставившим нас под бандитов. Все это время он лежал на боку со стрелой в пояснице и скулил, как щенок. С одной стороны, как говорится: «Какой с дурака спрос!» Кто-то может посчитать, что убивать такого недоумка — это взять грех на душу. А с другой, Куц знал о пути сквозь ущелье и стал свидетелем ликвидации банды. Все прекрасно понимали, что он обязательно когда-нибудь, да расскажет об этом — ведь такие дураки секреты хранить не умеют!

— Послушай, Куц, — начал разговор с недоумком Умник. — Ты хоть понимаешь, что навлек на нас беду своей болтливостью? Мы же тебе ничего плохого не сделали, а ты навел на нас бандитов.

— Никакие они не бандиты, а вы ни за что их убили! — заверещал Куц.

— Ты же слышал, что они собирались сделать с нашей девочкой. Разве так поступают хорошие люди?

— Они не стали бы ее обижать. Она просто побыла бы у них в гостях и ушла бы от них с конфетами.

Это стало последними его словами, поскольку в ту же секунду практически одновременно в его груди появилось оперение стрелы, а череп разлетелся вдребезги от страшного удара молотом.

— Что будем делать с трупами? — прервал я затянувшуюся после этого паузу. — Можно их затащить в ущелье по моей дорожке, но так след волочения сделает ее хорошо заметной.

— Не страшно, — сказал Вальк. — все равно в наших краях ни один здравомыслящий человек не полезет в ущелье. А единственного дурака вы только что прибили. Так что давайте таскать — покажите мне только эту тропинку, чтобы я ненароком не забрел куда-нибудь не туда.

Трое мужчин, обыскав трупы, стали перетаскивать их в ущелье. Я вначале провел всех по дорожке, но после первого же рейда на ней появился такой четкий след волочения и кровяных полос, что дальше моя помощь уже не понадобилась. Тогда я решил поковырять те «светлячки», до которых у меня раньше руки не доходили. Один из них оказался как раз возле натоптанной, а теперь уже и нарисованной кровью дорожки. Мое ковыряние в земле привлекло внимание таскателей трупов, возвращающихся за очередной партией, и они из любопытства задержались возле меня, чтобы посмотреть на результат. Им стала золотая монета.

— Хм, однако! — воскликнул Вальк. — В лагере есть небольшая лопата. Не стоит копанием портить нож.

Я воспользовался советом и отправился за копательным инструментом. В итоге, когда подоспел обед, приготовленный Томой из найденного в лагере, я успел выковырять еще несколько цацек. Одна из них оказалась очередной монетой, другая, кажется, была серьгой, а сути третьей никто не смог постичь.

Оценив мой улов, Вальк предложил мне и Киррэту задержаться здесь на пару дней, пока я не вычищу все, что еще осталось вокруг ущелья, а остальных он вызвался сразу же отвезти к себе домой. Нам понравилась эта мысль, тем более что Ник тоже решил поковыряться в земле. В итоге нашей троице оставили трёх бандитских коней, еды на трое суток и вещи, необходимые для ночлега в лесу, а со всем остальным добром компания, ведомая Вальком, отправилась в город. На вопрос, не опознают ли бандитских коней жители города, Вальк отмахнулся:

— Этих выродков у нас все недолюбливали, так что не думаю, что кто-то хоть слово скажет. Скорее наоборот, будут рады исчезновению этих мразей. К тому же мы приедем домой уже ночью, что и вам советую, а в темноте хрен кто что разглядит. Прат вас встретит третьим вечером перед городом, чтобы не заблудились на наших улочках в потемках. А потом я уже этих лошадей продам в соседнем городе.

На том и расстались, доверив кузнецам наших дам. Киррэт, проводив уезжающих глазами, хмыкнул:

— Думаю, к нашему приезду у Томы с Цари уже все будет решено с вхождением в семью кузнеца. И я этому буду только рад.

Моим ответом на это стала довольная улыбка и мы направились к ущелью, где занялись уже привычным ковырянием земли. Я водил Киррэта и Ника по безопасным проходам, обозначал им светлячки с указанием глубины, шел дальше, чтобы и самому что-нибудь извлечь на свет белый. Единственная лопатка немного наши ковыряния в земле ограничивала, но тесаки бандитов из низкокачественного железа были нам в помощь. Выкопав свою добычу, я возвращался к партнерам, забирая Умника с Ником, терпеливо стоявших возле своих ямок, боясь сделать шаг в сторону, и вел их на новые точки.

Так мы провозились весь оставшийся день, а затем еще и утро следующего прихватили. У нас оставался запас времени — на дорогу до города почти два дня было явно многовато. И тут вдруг Ник высказал здравую мысль:

— А на дороге могут быть светлячки?

— Чёрт! — выругался я. — Не могут быть — они есть!! Я совсем забыл, что видел их, когда мы прошлый раз шли в город. Поехали быстрее! А то если мы станем и по дороге ковыряться, то можем не успеть к оговоренному сроку. Так Прат, ожидая нас, весь на нервы изойдет!

Забравшись на коней, отправились не мешкая. Так как я светлячков видел уверенно на расстоянии в 10–15 метров, то мы пустили коней трусцой, не боясь пропусков. В прошлой жизни я в детстве посещал конно-спортивную школу, поэтому верховая езда для меня оказалась привычным делом даже в таком проблемном теле, а вот Нику пришлось помучиться, поскольку в седло он забрался впервые.