Отъевшись пару дней на свежей готовке бабы Томы, отправились в повторный рейд к тому же месту, но теперь уже с Ником. Как и планировали, сразу же взяли немного в сторону, чтобы собрать по пути новый урожай ценностей. Всю добычу за исключением монет из первого рейда оставили в лагере, так как получалось уже довольно много и по весу, и по ценности. Решили, что не стоит таскать с собой лишнее, поскольку монет у нас и так уже много, а еще сколько предстояло найти в ближайшую неделю!
Сбор добычи у нас проходил по простой схеме: я шел впереди и, увидев «светлячок» под ногами или чуть в стороне, показывал место и говорил глубину, после чего продолжал движение, а Ник с Киррэтом выкапывали добычу и догоняли меня по моим меткам. Если же я, не дождавшись спутников, находил новый светляк, то ковырял его сам. В случае, когда я видел сразу несколько светляков, то мы разбивались и каждый раскапывал свою ямку.
Ник во всем этом сборе ценностей показал себя, как совершенно не азартный или даже не жадный мальчишка. Я и раньше замечал, что у него никогда не загорались глаза при виде чего-то очень ценного. Он всегда оставался спокойным и может быть даже равнодушным при виде богатства. Мне эта его личностная особенность определенно нравилась. К таким людям всегда больше доверия в делах, связанных с богатством. Они с меньшей степенью вероятности предадут тебя ради денег. Так что Ник мне все больше нравился.
Из этого не следует, что мне Цари не нравилась. Еще как нравилась! Она все-таки девочка! Я даже радовался, что еще совсем мелкий, потому как Цари относилась к тому типу девчонок, в которых запросто можно влюбиться. И не важно, что она не красавица, хотя ее можно назвать симпатичной, но тут больше на любителя. Просто Цари показывала себя интересной девчонкой — живой, активной, с характером, умной, или скорее сообразительной. Можно сказать, что у нее был живой ум. Эмоции свои она проявляла красиво, непосредственно и ярко — таких называют обаятельными. В общем, из Цари у нас с каждым днем формировалась все более интересная девушка. Вон и Ник вроде бы по ней сохнет, но тут я не уверен. И даже тот факт, что девочку столько раз насиловали, его не отталкивал от нее.
Прибыв к ущелью через пять дней, мы начали снова прочесывать территорию бывшего рынка по обеим сторонам от дороги. На это ушло еще два дня, и в итоге добыча у нас уже прилично так оттягивала наши сумки. Тогда мы решили сделать свой собственный тайник, куда сложили все артефакты и ювелирку, оставив для дальнейшего похода только монеты, которые легко можно было обменять на современные деньги. Мы ведь собирались еще и на выходе из ущелья поковыряться, хотя Киррэт предположил, что там за столько лет давно уже все перерыли местные копатели.
Естественно, наш багаж пополнился новыми мотками веревок и кучей металлических острых предметов, подходящих для скалолазания. Упаковав все это получше, мы завалились спать, чтобы уже с рассветом быть готовыми лезть на стену.
Основные принципы скалолазания в этом мире мало чем отличались от моего мира, так что тут и рассказывать особо нечего. Киррэт лез вперед, связанный с нами веревкой, наброшенной петлей поверх штыря, вбитого в трещину в стене. Все штыри имели один серьезный недостаток — возле их шляпок отсутствовали кольцевые проушины, через которые можно было бы пропустить веревку. Поэтому костыли приходилось вбивать под наклоном сверху вниз, чтобы снизить вероятность соскальзывания веревки с него. Ну и конечно серьезной проблемой стало отсутствие у нас карабинов. Так что изгалялись мы, как могли.
У Киррэта в его походном наборе нашлись крючки, которые могли выполнять функцию карабинов, но их было всего три штуки. Они выглядели как двусторонние крючки со спиральными закрутами (представьте себе рукописные девятку и шестерку и срастите их в одну фигуру), что позволяло им не соскакивать с веревки. Из-за этого в тех местах, где в нашем мире скалолазы спокойно цепляются и перецепляются с помощью карабинов, нам пришлось вязаться, используя петли и прочие фокусы с веревками. В общем, чувствовал я себя как первобытный человек, который решил изобрести спортивное скалолазание.
К счастью, стенка оказалась довольно легкой с точки зрения серьезного альпинизма. Профессионал из нашего мира по ней гулял бы, как дамы по бульвару. Но Киррэта нельзя было назвать мастером скалолазания, хотя и новичком он тоже не был. По нашим меркам его навыки соответствовали первому разряду, правда здесь работал против нас его приличный возраст. К тому же он фактически тащил с собой двух не очень умелых мальчишек. И хоть я имел некоторые базовые знания по скалолазанию, но был слишком мелким, да еще и калека. Ну а Ник в скалолазании показал себя нулем, разве что держался молодцом.
Как бы то ни было, но мы все-таки проползли по стене метров четыреста и я наконец внизу увидел место, где можно было безопасно спуститься и дальше уже двигаться в лабиринте из пятен и клякс остаточной магии, которой, кстати, ближе к выходу из ущелья становилось все меньше и меньше. Я воспользовался высотой своего положения и просмотрел проход в лабиринте метров на пятьсот, а дальше уже можно было и на земле сориентироваться. Помучив свою память, пытаясь запечатлеть схему передвижения в лабиринте, я дал команду спускаться.
На землю мы слезли без приключений, а вот блуждание по лабиринту оказалось непростым. Дело в том, что с высоты, да еще с расстояния в несколько сотен метров не всегда удается хорошо разглядеть структуру скоплений магической энергии. Они могут быть разного цвета и иметь нечеткие границы. Какие-то пятна ограничены четкими контурами, а есть и такие области, в которых концентрация энергии от центра к краям понижается постепенно и точно ее границы увидеть трудно. А энергия некоторых цветов теряется на фоне окружающих стен и дна ущелья, особенно если ее концентрация минимальна. Я совсем еще мало что знал и понимал в природе остаточной магии, поэтому очень сильно осторожничал и старался избегать контакта даже с теми ее областями, где свечение энергии было еле заметным. И уж тем более я не желал заводить в такие области других людей, которые уже стали мне дороги.
Именно по этой причине проход по ущелью получился более сложным, чем это показалось мне вначале с большой высоты на скальной стене. И особенно долго нам пришлось побродить на дистанции в первые пару сотен метров, которые были возле самой загрязненной части ущелья, преодоленной нами поверху. Но я все-таки справился с этой сложной задачей, а чем дальше мы отходили от эпицентра загрязнения, тем проще становился процесс нахождения чистого прохода. Естественно, мы помечали наш путь, чтобы на втором проходе не терять время на его поиск по-новой.
Еще одной проблемой стало удержание своего азарта в узде. В этом ущелье добыча иногда лежала буквально на поверхности земли. Сделай два шага в сторону и сможешь поднять что-то ценное без ковыряния в земле или обломках здания и прочем мусоре. Но такой соблазн часто находился в «тумане» магической энергии, поэтому я об этих «светлячках» вообще не заикался, чтобы не будоражить азарт Киррэта. Но даже при таких ограничениях нам удалось существенно пополнить сумку с добычей, так как было ясно, что во время битвы в ущелье погибло много народа, имевшего при себе немало всевозможных ценностей. Бывало, что идти нам приходилось чуть ли не по костям, рассыпавшимся в труху, среди которых оставалось лишь наклониться и поднять горсть золотых монет, какой-нибудь амулет или ювелирное украшение. А вообще на будущее надо завести что-нибудь типа скребка или грабель на длинной ручке, которыми можно было бы доставать такую добычу из энергетического тумана.
