— Давайте для очистки совести спросим вон у той скучающей девушки, — чародейка указала на торговку глайсом, — те, кто не особо занят, нередко склонны занимать свой ум разглядыванием прохожих.

Словно в подтверждение её слов, продавщица глайса не упустила случая проводить глазами модно одетого молодого человека с длинными волосами.

— Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя, — представился Вил, небрежно блеснув кленовым листом амулета.

— А чего я-то? — взволнованно проговорила девушка, — у нас лицензия на торговлю в полном порядке, правда не с собой, а в лавке у папеньки. Дело-то в чём? Нечто нажаловался кто?

— Успокойтесь, госпожа…? — Вил сделал паузу.

— Мато́ка я. Матока Ти́ру.

— Госпожа Тиру, — улыбнулся коррехидор своей неотразимой улыбкой, — мне нужна помощь наблюдательного и неравнодушного человека.

— Да, конечно, — приободрилась девушка от неожиданной похвалы. Она испытала облегчение, что властей не интересует её торговля, — я тут с восьми часов утра. Всегда пораньше прихожу, чтобы место со своим раскладным столиком получше занять. Старая карга с пирожками меня прежде гоняла, но я не уступаю: кто первым пришёл — того и место. Тут ей не театр — номерованных местов не наблюдается!

Вил благосклонно выслушал тираду и спросил:

— Вам на глаза не попадалась женщина в бежевом плаще и шляпке с полями? Где-то часа два назад, или около того.

— Попадалась, ещё как попадалась, — заявила Матока Тиру, с видом человека, оказавшегося в родной стихии, — внимание на неё я сразу обратила: такая теплынь, а эта в плащ вырядилась, да ещё и шляпку нацепила. Добро б ещё старушка, у пожилых людей с головой разные странности приключаются. На нашей улице одна и зимой, и летом пальто не снимала, простынуть боялась, а эта — молодая.

— Можете описать женщину в плаще?

— Описать еёшнюю внешность я не могу, — чуть насупилась торговка, — потому как, уже сказывала, на голове у дамочки шляпка была. У шляпки поля вот-такенные, — она руками показала величину полей, — личность её разглядеть сложненько было, да ещё она в мостовую глаза упулила, словно потеряла, чего.

— Почему тогда вы решили, будто женщина в плаще была молода? Ведь её лица вы не видели, — вступила чародейка в разговор.

— Вы думаете, возраст человека по одному лицу увидать можно? — повернулась к ней торговка, — а вот и нет! Много чего за молодость дамочки говорило: во-первых, туфли моднющие на каблуках, во-вторых, походка лёгкая и скорая, а в-третьих, — она победно поглядела на собеседников, — то, как она в карету запрыгнула. Старая женщина за поручень уцепилась бы, поднялась и уселась. А эта легонечко так шагнула, чуть ли не взлетела, и велела трогаться ещё до того, как дверца захлопнулась.

— В каком месте карета стояла? — спросил Вил.

— Вон там на углу, — Матока показала на ближайший перекрёсток, — там у кафе карета и стояла.

— Это был наёмный экипаж? — уточнила чародейка.

— Я ж сказала, ка-ре-та, — словно для тугоухой разъяснила торговка, — коли бы был наёмный экипаж, я бы так и сказала. Женщину в плаще дожидалась именно карета: большая, добротная, даже герб золочённый имелся, — сообщила она с особым значением.

— Что на гербе изображено было вы не запомнили?

— Кто ж их разберёт, — она пожала плечами, — круг, а внутри не то ветка с листьями, не то трава какая. Я в гербах не сильна. После этого карета скоренько так уехала.

— Спасибо, — кивнул Вил, — и ещё: женщина, отбывшая в карете, ничего в руках не несла?

— Несла, — словно само собой разумеющееся подтвердила свидетельница, — только вот что конкретно это было, я сказать вам не могу. Она это самое «ничего» под плащом прятала. Довольно большое, на коробку с туфлями похоже. Только вот ума не приложу, зачем коробку с обувью от чужих взглядов скрывать?

Вил оставил без внимание вопрос о резонах сокрытия обувной коробки, похвалил словоохотливую торговку за внимательность, купил два бокала самого дорогого напитка и распрощался.

— Что скажете? — спросила Рика, когда они дошли до кафе на углу и посмотрели в обе стороны, — что за трава была на гербе? Я, конечно, далеко не специалист по геральдике, но как-то не припомню, чтобы у нас в Артании нашлись древесно-рождённые роды с травой на родовом мо́не.

— То, что невежественной девице, торгующей прохладительными напитками, могло показаться похожим на траву, на самом деле является пальмовой ветвью. Сюро принадлежал к клану Пальмы.

— Неужели убийца госпожи Фань — Томоко Харада? — с сомнением проговорила чародейка, — вы представляете, какой разразится скандал, если жена недавно назначенного министра финансов окажется замешана в криминале?

Вил осмысливал сказанное спутницей. И как на зло вспомнился вчерашний разговор с дядей Джейком и подозрения госпожи Харады в неверности супруга. Но чтобы сдержанная, спокойная и хорошо воспитанная женщина, происходящая из влиятельного древесного клана, просто так пошла и убила предполагаемую любовницу мужа? Нет, не похоже. Возможно, Фань убили раньше. Томоко заходит в дом со стороны переулка и обнаруживает убитую соперницу. Опасаясь, что её муж мог написать страстные послания делийке, которые при попадании на страницы газет погубят его репутацию, она забирает шкатулку и ключ. Нет, — сам себе возразил Вил, — слишком много совпадений для одного утра: неизвестный убийца, а потом ревнивая жена. Похоже, всё-таки мы имеем одну персону. И, к великому сожалению, персона сия — Томоко Харада.

— Вам что-то пришло в голову? — заглянула ему в лицо чародейка, — мне как-то не особо верится, что госпожа Харада пойдёт убивать Фань Суён и утаскивать её бумаги. К тому же карета тянет лишь на косвенную улику. Кто знает, в Пальмовом клане не одни Сюро. Карету могли продать, или некто попросил свозить по делам.

— Маловероятно. Если бы карету продали, то герб непременно бы убрали. Насчёт посторонних вообще не звучит. Фань Суён убила именно Сюро Санди. При этом он происходит из старшей ветви клана Пальмы, а его сестра замужем за мужчиной, два раза замеченным в обществе убитой делийки. Как бы это ни было печально, — Вил вздохнул, — но все факты указывают на Томоко Хараду. У неё имелись и мотив, и возможность. Она избавилась от убийцы брата и любовницы мужа в одном лице.

— А оружие? — не сдавалась чародейка.

— Джейк как-то обмолвился, что его друг расхаживал с пистолетом. Для разведчика, пускай и бывшего, оружие — обычное дело. Полагаю, именно из пистолета Сюро была застрелена Фань Суён. Я понимаю, в нашем случае подозреваемая у вас вызывает гораздо больше симпатий, нежели жертва, но именно госпожа Харада более всех подходит на роль убийцы.

— Мои личные пристрастия совершенно не при чём! — воскликнула Рика, — я просто предлагаю сначала довести до конца первое расследование, тогда мы получим некую отправную точку для второго. Пока мы не можем с уверенностью судить об идентичности браслета и артефакта, превратившего ежевичное вино в орудие убийства. Давайте съездим в Академию и покажем браслет профессору Вакатоши. Вдруг мы ошибались, и браслет попортился по какой-то иной причине. Ну, например, его владелица искупалась в горячих источниках, и от этого камни отклеились, а эмаль потускнела?

Вилохэд согласился, ехать к госпоже Хараде, имея на руках заключение от специалиста по артефактам, более чем разумно.

Профессор оказался на месте. Он с огромным энтузиазмом отнёсся к просьбе исследовать браслет.

— Ну те-с, давайте поглядим, что за браслет, — бормотал он, вооружаясь ювелирной лупой, — несомненное золото, причём не самой низкой пробы. Имеются вкрапления серебра, и чего-то похожего на платину; неплохая эмаль, — он даже рот приоткрыл, внимательно вертя браслет в пальцах, — на фигурах лошадей, вероятнее всего, крепились драгоценные или полудрагоценные камни. Следы клея указывают на поделочный материал. Алмазы или изумруды никто вклеивать не будет.

— Да, — тоном отличницы вступила Рика, — тот конь, что справа, был из красной яшмы, а слева — из молочно-белого агата.