— Господин Акечи, — устало проговорил Вилохэд, который никак не мог разобраться чего больше в его отношении к новому адъютанту: раздражения или непонимания, — с завтрашнего дня я облачусь в свой мундир, а госпожа Таками порадует мужские взгляды своим новым нарядом. Так что я бы очень высоко оценил, если бы вы не стали впредь возвращаться к данному вопросу.

Хотя его тон был обманчиво-спокойным, Акечи каким-то шестым чувством понял, что коррехидор сердится. Он коротко поклонился, положил на стол несколько важных писем, и сообщил, что сегодняшним вечером его величество Элиас ожидают графа Окку с докладом.

— Что, сегодня? — удивился Вил, — в середине недели?

— Ничего не могу знать, — коротко ответил адъютант, — сообщение было мною принято, записано по всем правилам, внесено в книгу приказов и слово в слово передано вашему сиятельству.

— Вы свободны, — Вил потянулся за письмами, — у меня к вам всё.

— Какой неприятный тип, — шёпотом проговорила чародейка, когда шаги Акечи стихли за дверью, — мне показалось, что он вас вывел из равновесия.

— Вывел, — подтвердил коррехидор, — ещё как вывел. Но, поскольку он прислан вышестоящим начальством, придётся четыре недели носить мундир, без чая и пирожных и терпеть бесконечные нравоучения и мелочные придирки.

Рика невольно хихикнула, потом одёрнула себя:

— Приходите ко мне в подвал, уж чаем-то я вас напою, а за пирожными заедете по дороге в коррехидорию.

— Это утешает, — слабо улыбнулся в ответ четвёртый сын Дубового клана.

Рика ушла к себе. Как на зло её там ждала парочка трупов: в доках случилась драка между местными и матросами с континента. В итоге — две жертвы. Один умер почти мгновенно, удар пришёлся прямиком в солнечное сплетение, а вот второго могли бы спасти. Сволочи, — подумала чародейка, — бросили истекать кровью вместо того, чтобы хотя бы попытаться кровь остановить. Она ещё раз поглядела на молодого делийца с оливково-золотистой кожей и быстро заполнила все необходимые бумаги.

— Вы закончили? — коррехидор прикрыл за собой дверь, — я просто не в состоянии работать, пока этот цербер стоит над душой. Представляете, он буквально завалил меня советами о том, каким образом необходимо реформировать работу коррехидории и тем самым повысить эффективность работы. Не могу! Поедемте в «Дом шоколадных грёз», у меня разум вскипит, если я выслушаю ещё одну порцию почтительных нравоучений майора.

— Хорошо, — согласилась чародейка, — всё равно скоро обеденный час.

Поездка немного успокоила Вилохэда, и когда они вошли в его любимое кафе, четвёртый сын Дубового клана снова стал прежним.

— Как жаль, господин граф, — проговорил подскочивший к ним на входе распорядитель, одетый в цвета кофе и шоколада, — отдельные кабинеты уже разобраны. Если бы ваше сиятельство заранее заказало… Я искренне сожалею…

— Не беспокойтесь, меня целиком и полностью устроит общий зал.

— В таком случае я не могу не обратить ваше внимание на прекрасный столик у окна, — угодливо поклонился распорядитель.

Пока они шли к предложенному месту, взгляд Рики упал на странную парочку, которая притулилась в полутёмном уголке, желая оставаться незамеченными. И им бы это удалось, если бы не слишком пристальный взгляд незнакомой женщины, который она почти физически ощутила и оглянулась. Спутником незнакомки оказался Барт Харада, будущий министр финансов и муж сестры убитого Сюро.

— Какой любвеобильный мужчина, — негромко прокомментировала ситуацию чародейка, — только вчера мы видели его в обществе одной женщины, а сегодня встречаем со следующей. И при этом Кока утверждала, будто бы он — в буквальном смысле столп общественной морали и нравственности. Да журналистке по всей видимости приходилось смотреть куда угодно, только не в сторону Харады, чтобы не увидеть то, что вижу я.

— Любопытно, — Вилохэд тоже повернул голову, — вы не узнаёте даму?

— С чего бы мне узнавать очередную пассию Харады?

— С того, что вы с ней встречались. И только отсутствию на вашем милом личике очков я могу приписать подобную невнимательность. Вы видите перед собой знаменитость, о которой в последнюю неделю только и говорят — госпожу Фань Суён.

— Делийка?

— Она, она, только в обычной одежде и без вычурной причёски. А это занятно. Пойдёмте, поздороваемся и поблагодарим за прекрасный приём. А заодно, — уже заговорщицки шепнул Вил, — понаблюдаем за реакцией будущего министра на ситуацию.

Реакция оказалась ожидаемой. Харада поздоровался, смутился, вытащил часы и заохал, сетуя на неотложное заседание, которое должно вот-вот начаться. После чего оставил на столе несколько крупных банкнот в оплату заказа и поспешил удалиться.

— Сэр Вилохэд Окку? — спросила мягким голосом оставшаяся в одиночестве дама.

Она оказалась немного старше, но всё равно была красавицей: бархатные чёрные глаза с лёгкой насмешкой смотрели из-под густых ресниц, а губы, которые бы поэт назвал схожими с лепестком сакуры чуть приоткрылись, словно для поцелуя.

— Вы не откажете в любезности составить компанию и поможете справиться со всеми этими восхитительными артанскими сладостями, которых я столь давно была лишена. Не делайте удивлённых глаз, госпожа невеста Дубового клана. Артания — моя родина, просто брак и иные жизненные обстоятельства держали меня вдали.

— Охотно воспользуемся вашем приглашением, — ответил Вил, и Рика к своему неудовольствию заметила, что он на всю мощь включил своё мужское обаяние, — и добавим к вашим сладостям чего-нибудь посущественнее. Что собираетесь пить, кроме шоколада, конечно.

Он протянул ей карту вин. Госпожа Фань Суён постаралась взять её так, чтобы их пальцы на короткий миг соприкоснулись.

— Владелец заведения может похвастаться отличным вкусом, — она кокетливо выглянула из-за карты, — ежевичное вино, если вы не возражаете.

Пожалуй, из всех напитков, которые существовали на свете, Рике менее всего хотелось пробовать ежевичное вино. Очень уж свежи в памяти были раны, которые нанесли ледяные шипы и лезвия, в которые сила неизвестного артефакта превратила выпитое господином Сюро вино.

— Прекрасно, — улыбнулся коррехидор, — хотя это вино многими считается чисто женским напитком, я с удовольствием присоединюсь к вашему выбору. Вы, Эрика, надеюсь, тоже не откажетесь?

— Конечно, — поддержала его чародейка, еле удержавшись от малодушной лжи об аллергии на ежевичные ягоды.

Вино оказалось терпким и сладким одновременно и удивительно ароматным. Не будь Рика некроманткой привычной к смерти, этот самый запах навсегда бы у неё крепко-накрепко связался с убитым господином Сюро.

— Вижу, вы дружны с господином Харадой, — сказал Вил с нотками ревности в голосе.

— Не назвала бы наши отношения дружбой, — Фань Суён сделала маленький глоток и с безукоризненной элегантностью поставила бокал, — не нужно так хмурить брови! — она рассмеялась, — как же вы одинаковы, о, мужчины! Заверю сразу, это — не любовь. Господин будущий министр совсем не в моём вкусе. Между нами чисто деловые отношения, — чёрные глаза смотрели отрыто, именно так смотрят люди, которым совершенно нечего скрывать, — деловой интерес. Мой покойный супруг оставил мне приличное состояние, часть которого мне хотелось бы вложить в артанскую экономику. Посему консультация специалиста не будет лишней. А кто в стране лучше министра финансов, ну, или будущего министра финансов, осведомлён о явных и скрытых тенденциях?

Она отпила вина и осторожно взяла с тарелки пирожное со взбитыми сливками.

Вил промолчал, он не отводил взгляда от лица женщины напротив, и, казалось бы, совершенно позабыл о существовании чародейки.

— Вложения, финансы? — с комическим удивлением воскликнул он, — разве стоит красивой женщине забивать всеми этими скучнющими вещами голову?

— И не забивала бы, господин граф, даже не подумала бы забивать, — в тон ему ответила Фань Суён, — окажись рядом со мной мужчина, готовый взять на себя все эти скучные обязанности по содержанию, — она улыбнулась столь сладкой улыбкой, что чародейка отвернулась, — моих финансов хотя бы в некоем подобии порядка.