Запись продолжала показывать.

– А вы надеетесь стать спасительницей? Другом? – ехидно уточнил старик.

– Вряд ли, – усмехнулась невесело Эмброус, – он все равно будет нас ненавидеть. Мы будем с ним «воевать» и дальше, но он станет отличным королем.

– Вы хоть понимаете, на что идете? – Старик смерил ее хмурым взглядом.

– Вполне, – кузина улыбнулась холодно и зло, – а вот вы, похоже, нет. Ничего, я вам помогу. – Она положила лист поверх шкатулки. – Итак, я с помощью заклинания и звездных искр привяжу себя к мосту тролля. Это спасет жизнь принца. Пока заклинание цело, он будет жить. Я же останусь на мосту и буду предсказывать будущее всем проходящим по нему, чтобы позлить вас.

Старик скривился, словно тяпнул зубами лимон и закусил лягушкой.

– Ах да, – Эмброус подняла указательный палец, – я не смогу рассказать, кто я и что делаю на мосту. Иначе принц умрет. К сожалению, меня в лицо знают многие. Тут я искренне завидую своей кузине. Иделисе повезло родиться с внешностью, с которой просто затеряться. Что вы морщитесь? Сколько светловолосых девочек в Тровельяне? Вот. Очень много. А в других королевствах? И не надо закатывать глаза, наши славные предки любили воевать. А сколько девушек меняет цвет краской и магией на светлый? Еще больше. Блондинок везде хватает. Тут мне не повезло, но я с самого начала собиралась немного изменить облик магией и не распространяться, откуда у тролля появилась квартирантка. Что касается моих сил, не бойтесь, конкуренток на мосту у вас не будет. Я тихо и смирно буду сидеть на месте и не высовываться.

Пару минут кузина и старик молчали.

– И не надо предлагать отправить на мост кого-то другого из моей семьи. – Эмброус вздохнула, ее глаза влажно блеснули. – Иделиса – все, что от нее осталось.

Вздрогнув, я тоже выдохнула, борясь с болью, разливающейся в сердце. Сейчас я уже могла себя контролировать, не скатываться в слезы и вопросы без ответа: «Как так?», «Почему?», «За что?».

А в день, когда была сделана запись, я чуть не выпрыгнула с галереи вниз. Как это не – осталось родственников? А мои родители?

– Соболезную, – пробурчал старик. – Вы еще не сказали кузине?

Эмброус прикрыла глаза, едва заметно всхлипнула и жестко ответила:

– Не успела. Скажу потом… Пусть поживет немного в счастливом мире… В этом вся соль дара провидца. Пока мы строим цепочку событий, чтобы помочь другим, никто не присматривает за нашими близкими. Потому что из-за магической слепоты это сложно, следить за каждым шагом тех, кто может оказаться с ними рядом… Остается надеяться, что ничего не случится… Но оно случается! Вот и с родителями Иделисы случилось. Это так странно, что их больше нет. Я не понимаю, как так может быть, что они погибли!

– Такова наша доля, – вздохнул провидец.

– У вас три дня, – прогнав слезу взмахом руки, отрезала кузина. – Не найдете другого человека в родстве с проклятийником, я отправлюсь на мост. И не беспокойтесь, я выберу мост подальше от Тровельяна.

Запись моргнула и исчезла.

– Четвертая запись! – пропищал дракончик.

– Стоп! – скомандовала я.

Кафф послушно замер.

Проведя ладонью по лицу, я посмотрела на свое отражение в грани. Да, внешность у меня действительно не вызывающая вопросов. Тровельян, где большая часть людей светловолосые, очень любил воевать. До появления Перепутья и мостов троллей они разве что драконам войну не объявляли, и то потому что те в небе и до них не добраться. В итоге почти в каждом поселке по всей Ларанике при желании можно найти блондинку…

И я стала одной из многих.

В тот день я потеряла родителей. И принц в этот раз был ни при чем. Они искали пропавших селян из крохотной деревушки. Нашли нежить. Местные стражи порядка бравые ребята, но недостаточно…

Потеряв отца и маму, я не хотела терять кузину. И отправилась на мост. Забрала… украла у кузины заклинание и звездные искры и сбежала.

Выбрала мост на другом конце света. Между Лемосом и Чиарой. Благо внутри всех королевств имелись волшебные колодцы фей, через которые можно было переходить с одного места в другое. Недешевое удовольствие. Но я была состоятельной наследницей. Чтобы меня не отследили, взяла только деньги, хранившиеся у отца в сейфе.

Несколько дней спустя я зашла на мост Бальда, предварительно оставив на мостовой монетку.

– Пятая запись! – настойчиво пропищал дракончик.

Собственно на ней и было записано, как я, взъерошенная и озирающаяся по сторонам, в слезах от понимания, что родителей нет, трясущимися руками держу лист, читая заклинание, написанное кузиной, и обсыпаю себя звездными искрами из шкатулки.

Запись появилась случайно: оказалось, кафф весьма чувствителен к магии звездных искр.

– Следующая запись! – продолжал неугомонный дракон.

Шестая? Откуда? Нахмурившись, я уставилась на появившуюся картинку. Там были я и крысолов, и звездные искры, и толпа светляков в воздухе.

Ну да, звездные искры.

Вот и разгадка. Опять кафф сам записал.

– Дальше, – потребовала я.

Дальше были еще два отрывка, где я развлекалась с добытым у крысолова пузырьком.

Функции «Удалить лишнее» в подарочной шпаргалке-нуделке не имелось. Теперь я – обладатель эксклюзивных кадров на собственную сосредоточенную физиономию и нашу эпическую битву с крысоловом!

Рассмеявшись, я погладила дракончика. Хватит с меня воспоминаний.

Кафф послушно уменьшился и улегся на ладонь, снова став украшением. Прицепив его на ухо, я сунула подарок Йена в карман к пустому пузырьку. Шмыгнув, подмигнула отражению.

Ну что, Иделиса, готова стать напарником тролля?

– Эй, господин великий и ужасный напарник! – задрав голову, позвала я. – Выходить можно?

– Попробуй, – ответил Йен. Нет бы просто сказать, «да» или «нет». – Не забудь кафф прицепить.

– Сразу к работе? – доставая из кармана украшение, хмыкнула я.

– Нет, тебе надо привыкнуть быть невидимкой. Потренируйся, я пока закончу обход Перепутья. – Голос Йена «подпрыгивал», будто он быстро шагал. – Если надо будет что-то мне сказать, возьми в руку цветок и сожми, он в банкетке.

Значит, я могу вести беседы с Йеном не только внутри, но вне цветка. Интересно…

– И давно это началось?

– С Блуждающего моста.

Хорошо, что во время поисков цветка в хранилище документов и неудачного побега я молчала.

– Йен?

– А?

– Еще что-то?

– Все.

Эх.

– Тебе никто не говорил, что ты гений красноречия? – пробурчала я.

– Многие.

Его бы на урок по ораторскому мастерству в школу при гильдии! Там либо оглохнешь, либо научишься. Преподавал у нас великан. Когда импозантный парень с дредами выходил из себя, он резко вырастал. Поэтому мы обучались на свежем воздухе. И носили с собой беруши. Но через них все равно было слышно громогласные вопли недовольного учителя.

Покрутив в пальцах простое колечко каффа, я нацепила его на ухо. Отражение в серебряных гранях мгновенно исчезло. Зажмурившись, я вышла из цветка. Пару минут постояла, привыкая, что все выглядит как во сне: в том плане, что ты не видишь себя, а вокруг все довольно четкое.

Комната, где я оказалась, напомнила гостевые апартаменты во дворце, где я пару раз бывала вместе с кузиной. Большая, светлая, выполненная в нейтральных коричневых тонах. Эркерное окно с тяжелыми распахнутыми шторами впускало радостное утреннее солнце. Белый рояль в льняном выцветшем чехле. И того же цвета банкетка, на сиденье которой стояла прикрытая тканью корзинка. Они выглядели забытыми дальними родственниками в дружной компании темной мебели. Нескольких шкафов с книгами, гардероба на львиных ножках, рабочего стола, погребенного под бумагами и чертежными инструментами, кресла, кровати, двух увесистых напольных канделябров со свечами и осветительного рожка в подставке на столешнице. Мебель, стены и потолок украшала резьба.