В комнате царил образцовый порядок. Он никак не вязался с Йеном. Его вызывающей прической, висящей вкривь и вкось двойной брошью, примятой накидкой и поцарапанным сапогом.

Первым делом я отправилась за цветком. Пока топала к банкетке, все было хорошо. Попыталась снять корзинку. Но схватить что-то невидимыми пальцами оказалось не так просто. Голова упорно напоминала: руки нет! Ладони тоже. Меня нет.

В итоге я сдернула ткань и выяснила, что внутри бутерброды и оплетенная ивовой лозой бутылка травяного чая, который так любят продавать навынос.

Живот радостно взвыл. Я тоже.

Пальцы наконец стиснули ручку корзинки!

Поставив ее на пол, я открыла банкетку. Среди нот нашла цветок. Покопошилась еще немного, чтобы потренироваться. Отрыла огрызок от грифа лютни.

Похоже, Йен решил оставить его на память.

Кроме останков искалеченного мной инструмента, я откопала плоскую коробку, внутри оказался набор для настройки рояля.

Вытащив настроечный ключ, я покрутила его в руках.

Пальцы чесались сдернуть чехол и проверить, смогу ли я помочь инструменту. «Вернуть голос», – как говорил мастер, живущий неподалеку от гильдии. Однажды заглянув к нему лавку с интригующим названием «Спасите ваши уши», я увидела, как он настраивает древний клавесин. Мне стало интересно, что он там крутит и зачем разговаривает с инструментом. Потом приходила туда много раз… после того, как стало понятно, что из меня не выйдет сильный маг поиска. А настройка инструментов – это словно коснуться чужой души и помочь ей запеть…

Живот подержал мои мысли возмущенной трелью. Для начала надо «настроить» себя.

Положив ключ обратно, я отправила инструменты в ящик и закрыла банкетку. Устроившись на полу, вытащила из корзины бутерброды и, запивая чаем, приговорила. Покрутила пустую корзинку: вдруг еще что завалялось, и только потом поняла, что вполне можно было сесть на банкетку или в кресло.

Видимо, за полгода в цветке я немного озверела. В нем не было мебели, все лишние предметы можно было засунуть в грани. И вот я, как султан из подводного Кенная, второго по величине королевства водных народов, перекусываю, сидя на полу!

Пора перемещаться выше!

Встав, я поставила ополовиненную бутылку на банкетку, подняла корзинку, сунула руку в карман, проверить, не выпал ли случайно цветок.

Недовольный писк застал врасплох. Сразу представилась очередная нежить вроде кастарки. Корзинка полетела на звук, а я нырнула за рояль.

Писк повторился.

Высунув голову из-за крышки, я увидела возмущенную мышь, выползающую из-под корзинки. Мышка была крупная, белая и модная: одетая в красную курточку с ремнями. На спине одежки крепился небольшой тубус с символом письма.

Я чуть не убила почтальона!

– Извини. – Я вышла из-за инструмента, присела рядом со зверьком, окончательно выбравшимся из-под моего плетеного снаряда.

Мышь возмущенно шевельнула усами, глядя мне за спину. Ах да, я же невидимка, и грызун видит только тень.

Стараясь не касаться гладкой шерстки, я подцепила пальцами тубус. Он легко отделился от курточки, и радостная мышь понеслась к одной из двух дверей, очевидно, ведущей в коридор. В светлом деревянном полотне распахнулась крохотная дверца, и хвостатый почтальон с ликующим писком умчался восвояси.

Указаний относительно корреспонденции у меня не было, поэтому я сколупнула крышку тубуса. Магия тут же рассеялась: тубус исчез, а на мои руки легла сложенная газета, из ее недр на пол выпал светлый клочок бумаги.

Подняв его, я прочла:

«Я тебя вытащу.

Лиам. Тот, чей хвост ты обругала».

Ни обратного адреса, ни примерных координат, куда слать благодарности. Вот вредитель блохастый!

Бумажка растворилась в воздухе. Похоже, ее магия была такой же, как у тубуса.

Очевидно, газеты в замке Тисового короля читал не только король. С чего вдруг тут такой интерес к прессе? Вспомнилась девушка-тень из хранилища… Может, это у них такой способ следить за модой? Кто их, теней, знает.

Вот и крысолов узнал и отправил зверька с газетой и приложением ко мне. Если вдруг попадет не в те руки, послание рассыплется и останется одна газета. Никаких писем от Лиама.

Лиам! Ну и имя!

Чтобы как-то успокоиться после очередного сюрприза крысолова, я развернула газету.

С первой страницы на меня смотрел Юлиан Рельд. Над его вытянутой физиономией с глазами навыкате, украшенной острой темной бородкой и обрамленной рыжеватыми, словно ржавыми, волосами радостно мерцал заголовок о прошедшей в Тровельяне коронации. Случилось это сегодня ночью.

По традиции празднование устроили в темное время суток, когда все народы, живущие на территории королевства, могли на нем присутствовать, не опасаясь попасть под солнечные лучи.

Статья под портретом в красках расписывала, сколько гостей явилось на славное событие в честь юного (всего двадцать лет!) короля. Кто из соседних правителей прибыл лично, кто и какой презент вручил в знак мира и согласия.

Будто можно иначе? Тролли мостов и Перепутье напрочь отбили желание воевать с соседями. Первые отказывались пропускать армии, уводили мосты на новые места. Второе полностью избавляло от воинственного настроя: без армии оставаться никто не хотел. Внешние враги никому не грозили, зато внутренние не дремали. И от внезапных бунтов из-за неудобного графика работы таверн или неправильно написанного названия скрытого народа, о котором знала только парочка ученых мужей, но выступили в поддержку все, никто не был застрахован…

В конце статьи вскользь упомянули покойного правителя, умершего от длительной болезни. Сколько себя помню, правитель Тровельяна всегда выглядел бледным и осунувшимся. Говорили, оттого, что работал круглые сутки без перерыва. А, оказывается, причина была в другом. Врачеватели не всесильны. Магия тоже. Неудивительно, что он приказал отдать шкатулку со звездными искрами Эмброус: он выбрал сына, а не себя.

Осмотрев маг-картинку, я отметила, что Юлиан отлично выглядит. И смазывания картинки нет, так что никакая икота от моего переезда вместе с цветком его не настигла. А жаль. Я ненавидела Юлиана, но смерти ему не желала.

Ведь чем я тогда буду отличаться от него?

Его друг погиб, потому что провидцы не предупредили его. Они ошиблись. А он в ответ отправил к предкам часть моей семьи, отыскав удобный повод…

За спиной Юлиана я увидела знакомое лицо: Эмброус. Длинный и худой король наполовину закрывал ее своим плечом. Строгая, красивая, взрослая, кузина выглядела старше своих девятнадцати с половиной.

Эмброус, как обычно, была одета очень элегантно. Неяркие краски, простые линии бежевого платья, идеальная укладка, из украшений одни серьги и золотой значок на груди. На нем было изображено око и силуэт идущего человека – символ странников. Золотые значки имели право носить только королевские провидцы и маги поиска.

Сунув свободную руку в карман, я сжала в пальцах цветок и, глядя на кузину, прошептала:

– Надеюсь, у тебя все хорошо?

– Все великолепно! – насмешливо отозвался Йен. – Как раз несусь за одной крайне упертой, но сообразительной козой, которая умудрилась попасть в капкан за Перепутьем и прискакала сюда за помощью.

Я мысленно выругалась. Достижение! Учусь думать про себя! И пробормотала:

– Я не тебе.

– И с кем же ты там ведешь беседы? – заинтересовался он. – Я вроде говорил не выходить из комнаты.

– С роялем! – Я хлопнула газету на банкетку. – Ты не говорил.

– Говорю. Не выходи.

– Вот спасибо!

– На здоровье. В нижнем ящике стола коробка с печеньем, на случай, если я не вернусь до вечера. Постарайся больше не отвлекать меня беседами с твоими мысленными друзьями.

Вот как с ним разговаривать?

Мысленные друзья, ага!

– Не буду, я уже рассортировала их по отрядам и назначила командиров, – заверила я и сунула цветок в карман, прерывая разговор.

Полистав газету, наткнулась на несколько похожих заметок о пропаже людей и нелюдей в Тровельяне, соседней Эскамбрии, Бергании и Чиаре. Совершенно разные люди, в разных концах света. И везде видели теней Тисового короля.