— А музыка? Тебя не смущает, что он песенками занимается? Может, ну их?

— Нет. Я же — это он. Всё, что он помнит, я помню. Всё, что он чувствовал, и я ощущаю. Это бесподобно — выходить на сцену под рёв толпы. Не лишай его этого. Пусть оно, вроде, как бы и недостойно, но я уже понял, что времена изменились. А песни — это не для потехи толпы. Это — энергия, дар людям. Нет. Лучше сходи сам на его концерт — и поймёшь, о чём речь.

Никанор задумчиво выслушал речь Дмитрия и сделал себе в памяти зарубку — посетить концерт Виталия. Может быть, удастся понять то, что пытался так нескладно объяснить старый приятель.

Затем мы засели за карты местности и занялись выбором точек. Заодно я просмотрел списки групп для посещения прокола. Остановил свой выбор на одной, под руководством Остафьева. Знал когда-то его отца. Достойный был человек.

— Так что ты выбрал? — Устав комментировать все точки на карте, Никанор откинулся на стуле.

— Думаю, стоит в первую очередь посетить Подмосковье. Всё-таки иметь родовые земли рядом со столицей Империи дорогого стоит, — я ткнул пальцем в карту, показывая обведённую точку прорыва рядом с населённым пунктом «Хотьково», — там, вроде, даже усадьба сохранилась. Надеюсь её восстановить. Это будет дешевле, чем закладывать новую.

— Хороший выбор, — кивнул головой Никанор, — это Ахтырка. Принадлежала княжескому роду Трубецких. Род не угас, так что с ними могут быть проблемы, — он поднял на меня взгляд, — ты уверен, что готов им противостоять?

— Какие бы родовые земли я ни получил, наверняка найдутся желающие их отнять. А Трубецкие не смогли удержать свои земли, — я пренебрежительно пожал плечами, — за двести лет что им мешало собрать сильный отряд и вернуть родовое гнездо?

— Это не так просто делается, — Никанор покачал головой.

— Что ты мне рассказываешь? Я сам за свою жизнь пару раз участвовал в подобных зачистках! Мы проходились катком по пробою, уничтожая на своём пути всё живое. Потом притаскивали действующий алтарь — и пробой закрывался.

— За время твоего отсутствия многое изменилось. Сейчас действующий алтарь на вес золота. Никто не отдаст и не продаст его. Да и войска собрать нынче большая проблема для рода.

— Даже для княжеского? — Я удивлённо поднял брови. — Как так? Куда делись княжеские дружины?

— Их размеры и силы теперь регламентированы имперским указом, — развёл руками Никанор.

— Хм… неужели Император опасается князей? Иначе зачем ввели такой указ?

— Скорее, остальные аристократы не желают укрепления своих конкурентов. Но это отдельная и большая тема для разговора. Главное — собрать серьёзный отряд сейчас очень непросто, а вот справиться с твоим родом труда не составит. Думаю, на это у любого князя сил хватит. Тем более, у Трубецких.

— Я привык решать проблемы по мере их поступления. Будут претензии, буду и решать. А бегать от проблем бессмысленно.

Порешав все дела, мы заперлись в кабинете и напились удивительно вкусным коньяком, вспоминая былые годы.

Домой меня с трудом дотащил водитель Никанора. Он же уложил в кровать, влив в меня предварительно две дозы магического антипохмелина. Несмотря на это, утром во всём теле ощущалась сильная слабость.

Собрав волю в кулак, я отправился в колледж, хотя в голове и мелькала мысль прогулять занятия. Тем более, кадетский корпус меня не страшил. Вообще, стоит подумать на эту тему. Не так уж там и плохо.

Стоило мне переступить порог учебного заведения, как внезапно вынырнул слуга в ливрее и попросил зайти к Екатерине Игоревне.

— Доброе утро, — произнёс я, заходя в кабинет к целительнице.

— Фу… — вместо ответного приветствия она сморщила нос, — ты что, ночь провёл с бутылкой?

— И не с одной, — плюхнувшись на стул, усмехнулся я, за что получил осуждающий взгляд. Екатерина Игоревна, слегка наклонив голову, рассматривала меня. Что за дурацкая привычка? Окинул её взглядом. Хороша, чертовка. В самом расцвете! Соблазнительна и желанна.

— Я выпишу тебе освобождение на сегодняшний день, — прервала она паузу, — но есть одна просьба.

— Какая?

«Освобождение — это хорошо, — мелькнуло у меня в голове. — А ещё лучше — освобождение на неделю…».

— Поехали в твою берлогу. Я ощущаю в тебе энергию от посещения Аннулета. Ты был у него?

— Ага. Пару дней как вернулся.

— Значит, я не ошиблась!

— В чём твоя выгода? — Не верилось мне, что она вот так просто собирается свалить с работы — только для того, чтобы помочь мне. Наверняка и сама планирует как следует заправиться? Но лучше пусть целительница это озвучит, чтобы в дальнейшем ситуация не выглядела так, будто она пошла на большие уступки ради меня, и теперь я ей должен по жизни. Хотя… знаю я этих целительниц — всё равно извернётся и оставит меня в должниках.

— Ты правильно догадался, — её взгляд посуровел. Видать, не слишком довольна моими выводами, — мне тоже это нужно!

— Ладно, — я поднялся со стула, — какой план?

— Езжай домой, приводи себя в порядок. Держи, — Екатерина Игоревна протянула мне небольшую бутылочку с мутной жижей, — здесь качество на порядок выше той бурды, какую продают в обычных аптеках. Снимет твою «усталость». Приеду к тебе домой через час. Будь готов. А теперь иди!

— Буду ждать! — Взяв бутылочку, я отправился на выход. В дверях вспомнил, что хотел выторговать побольше выходных, но было лень снова вступать в диалог, так что, махнув рукой, не спеша пошёл домой.

Пока ждал целительницу, сидя в гостиной своего дома, листал сеть. Надо было разобраться, как сейчас обстоят дела с Императором и его детьми. Правил страной на данный момент старший сын, Николай Алексеевич Романов. Я помнил его совсем мальчишкой. Его отец был жив, но отошёл от дел. Мы с ним не были друзьями, но были знакомы, и он относился ко мне благосклонно. Недаром пожаловал генеральский чин. Но я всё по войнам пропадал, в столице бывал редко. Такова истинная жизнь настоящего военного.

У Алексея Романова были два брата и три сестры. Кроме этого, ещё четыре дяди. В общем, род, в отличие от моего, было богат людьми. При этом в большинстве своём они были очень могущественными магами. Сам Алексей Романов был магистром, его сын — мастер, но по слухам, которые попадались в сети, уже тоже достиг ранга магистра. Один из дядей, киевский князь Владимир Алексеевич, тоже был магистром. Так что Никанор был прав. Магический уровень семьи Романовых позволял им совершенно не беспокоиться из-за усиления княжеских родов. А вот обычных дворян наверняка напрягало, когда какой-нибудь род имел перевес. Вот и протолкнули закон об ограничении княжеских дружин.

Мои размышления прервал звонок в дверь. На пороге стояла Екатерина Игоревна. За то время, что мы не виделись, она успела сменить одежду. Теперь на ней было светлое расстёгнутое пальто, под которым угадывалось лёгкое платье. У ног стоял небольшой спортивный рюкзак, а на плече висела совсем маленькая кожаная дизайнерская сумка, по виду которой сразу было ясно, что стоит она не одну зарплату целителя. В ушах появились маленькие серёжки с бриллиантами. Смотрелась целительница дорого и при этом очень стильно.

— Может, чаю? — Я приглашающе махнул рукой в сторону стола.

— Нет, лучше, когда доберёмся, попьём, а ещё лучше — пообедаем. Ты же не оставишь меня голодной? — Это прозвучало двусмысленно, особенно после того, как женщина облизнула свои губы, с насмешкой глядя мне в глаза.

— Можете рассчитывать на меня! — выпятив грудь, ответил я ей.

Выгнал свой «мазератти» из гаража и, выскочив из-за руля, открыл дверь для Екатерины Игоревны

— Прошу!

— Ух, какая машина! — Целительница не спешила залезать внутрь, а сначала несколько раз обошла по кругу мой автомобиль. — Не думала, что ты — такой богатый мальчик. Ты же, вроде, безродный? Откуда такая роскошь?

— Ваши сведения устарели, — с надменной ухмылкой парировал я, — нынче перед вами глава рода Шуваловых. Успешный и богатый!

— И кто же входит в ваш успешный и богатый род? — Её голос излучал одновременно удивление, и недоверие, а ещё в нём угадывались нотки восхищения.