***

Давно это было, и все-таки когда-то я гостила в гараже у папы. Там правили примерно те же запахи, что и в этой мастерской: дерево, тлеющая бумага, морилка, бензин. И даже одиночная лампочка над головой точь-в-точь такая же, одинокая и приторно-жёлтая. Я застыла возле выхода, готовая в любой момент уйти — никого живого в комнате не обнаружилось. Лишь полки, заставленные не то товаром, не то инструментами личного пользования.

Я смотрела на всё это многообразие, но мысленно вернулась в детство. Я словно наяву видела себя, маленькую и мало что смыслящую. Вот я иду вдоль полок в папином гараже, заглядываю в жестяные банки — в каждой поблёскивает свой вид гвоздей. Кручу диск на шлифовальном станке и необычно радуюсь его шершавости. С опаской посматриваю на бензопилу — спасибо фильмам, в которых она используется не по предназначению.

Бензопилы здесь нет, но вот нечто похожее на шлифовальный станок имеется. И гвоздей предостаточно.

— Добрый день, — хозяин кошачьей поступью вышел к прилавкам из темного коридора. Ахелф. Его должны звать так, если, конечно, передо мной стоит не наёмный работник (в чём я сомневаюсь).

— Добрый день, — отозвалась я. Шагнула вперёд — не зря же я всё-таки с таким упорством разыскивала это место? — Мне сказали, у вас можно отыскать любой инструмент, который только пожелает душа.

— Это правда, — согласился хозяин. — Чего же желает ваша душа?

Он шагнул ко мне и протянул руку, представился:

— Ахелф.

— Варвара, — я ответила на рукопожатие.

Все-таки я оказалась права не во всех своих предположениях. Мне думалось, хозяин лавки — старик, но передо мной стоял вполне себе ещё молодой мужчина лет тридцати пяти. Да, в тёмных волосах уже проглядывается седина, и взгляд несколько уставший; но сами глаза у него пронзительно-тёмные, а осанке, пожалуй, и сам местный император позавидует (таковой здесь тоже должен существовать). Снять бы с него заляпанный маслом фартук, заменить рубашку на свежевыглаженную, на плечи накинуть камзол — и не отличишь от аристократа.

— Что вы хотели бы отыскать? — перефразировал Ахелф свой вопрос.

Я прошла вдоль одной из полок, но не обнаружила ничего похожего на необходимый мне инструмент.

— Это сложно объяснить… — призналась честно. — Но я попытаюсь. Мне нужен молоток, но не для гвоздей. Боёк должен быть острым, таким, знаете, чтобы наносить точный, но при этом сильный удар. — Слишком угрожающе это прозвучало, так что я продолжила: — Мне не для самообороны. Для работы.

— Угу, — заметил Ахелф. Хмыкнул. — Я понял. Сейчас подберем варианты, которые могут быть вам интересны.

Он вернулся в темный коридор, но уже через минуту вернулся в более освещенную часть лавки. В руках у него было три точь-в-точь таких молотка, которые и были мне нужны: один край тупой, с квадратной гранью, а другой — острый, похожий на козлиный рог.

Ахелф выложил молотки передо мной на мягкую серую тряпицу: слева самый маленький молоток, справа — самый большой. Начищенные до блеска, под желтым светом лампы они казались вылитыми из золота.

Я радостно улыбнулась:

— И как вы только догадались? Это как раз то, что нужно.

— Называется эта штука молотком каменщика, — заметил Ахелф. Я словила его взгляд — в нём и намека не осталось на насмешку. Скорее — интерес вперемешку с вызовом. Мол, тем ли ты занимаешься, о чём я подумал? Но разве мог он так быстро обо всём догадаться? Мне казалось, весь этот проект по исследованию магических минералов не поддаётся особой огласке… С другой стороны, Вейзенская академия основала целый курс, посвященный применению волшебных камешков. То, что известно хотя бы двоим, однажды станет известно целому миру. Ахелф продолжил: — А догадаться несложно: у вас очень хорошо получилось его описать.

— И сколько будет стоить такое удовольствие?

Он скользнул взглядом по моему лицу, затем — по набитой вещами сумке. Видимо, оценивал, сколько я могу ему предложить…

— Три сразу отдам за тысячу триста. Один — пятьсот рубионов.

Для таких прекрасных инструментов — относительно недорого, если вспомнить, сколько я отдала за ботинки. Но проблема в том, что я даже на два не наскребу, не говоря уж о полном комплекте.

— Если я приобрету один, вы отложите два других для меня? Я вернусь за ними чуть позже.

Когда придёт новая зарплата, а о сроках меня никто не уведомлял. Хотя, вообще говоря, покупкой оборудования должен заниматься работодатель, никак не сотрудник. Надо срочно прогуляться до Феранты. Пускай снабжает своего единственного каменщика молотками.

— Для вас — отложу, — пообещал Ахелф. — В целом, это невостребованный товар — думаю, никому, кроме вас, он не нужен.

— Где вы берёте все эти инструменты?

— По-разному, — он пожал плечами. — Что-то беру у производителей, что-то — перекупаю у таких, как я сам, торгашей. Вот эти экземпляры, — Ахелф махнул рукой в сторону молотков, — достались мне от одного безумца и стоили крошечную сумму. Признаю, наценка здесь впечатляющая, однако цену товара ведь определяет спрос, так?

— Возможно, — согласилась я. И самая крупная из оставшихся у меня купюр опустилась на грубую ладонь Ахелфа. — Я возьму самый маленький. Но за двумя другими, как уже сказала, обязательно вернусь.

— Договарились, — улыбнулся Ахелф. И добавил, упаковывая молоток в коричневую шершавую бумагу: — Заходите почаще. Даже если будет нужен только совет.

Молоток стал вишенкой на торте — занял последнее свободное пространство в моей сумке и даже своим небольшим размером весомо её утяжелил. Я приблизилась к двери, почти уже перешагнула порог, однако любопытство оказалось сильнее меня:

— Откуда вы?

Было что-то чарующее, но чужеземное в его тёмных глазах, в смуглой коже. Что-то, что отдаляло его от истинных жителей Вейзена, но, как почудилось на мгновение, приближало ко мне.

— С этих улиц, — ответил он. — А вот вы неместная, так?

— Я работаю здесь неподалеку, — не стала раскрывать тайны я.

— Прогуляйтесь не по центру, а по трущобам, — предложил Ахелф, — встретите и не таких, как я. Только будьте очень осторожны.

— Ну спасибо, — я качнула головой и выскользнула из лавки, не дожидаясь, пока Ахелф скажет что-нибудь ещё.

Но в сердце светлячком в темную ночь запульсировало сомнение. На празднике нам нарисовали такую радостную картинку: и насколько она на самом деле далека от реальности? Все мои прогулки по Вейзену ограничены самым центром, выглаженным, как парадная рубашка, но что я увижу, если устремлюсь к периферии? Что прячут тёмные уголки Вейзена? Не зря же весь сегодняшний день меня преследует чувство тревоги.

Я поднималась к пешеходной дорожке, созерцая ступени — казалось бы, ведёт лестница к мастерской, а ступени потрепанные, кое-где наблюдаются каменные осколки. Только упасть не хватало.

Когда оставалось ступени две, некто протянул мне руку, и я узнала её даже раньше, чем подняла голову.

— Вилсон.

— Подъём здесь и в самом деле не из приятных, — вздохнул он, — поэтому я и нечасто сюда хожу… Давайте я помогу.

Я все-таки приняла его руку и уже с помощью Вилсона преодолела две последние ступени.

— Куда вы направляетесь, такой нарядный?

На нём был уже знакомый мне котёлок — тот самый, в котором Вилсон выступал на маскараде. И ещё — пиджак в облегченном стиле пиджаков из дома моды. Черная кожа, три золотые заклепки на левой стороны, две цепи — на правой.

— Да, представьте себе, — улыбнулся Вилсон, — иду я, значит, на премьеру спектакля, где играет одна весьма талантливая актриса, и тут замечаю вас. Удивительное совпадение.

— Не шибко я верю в такие совпадения, — призналась я. И тут же вспомнила: — Ваша мама, так? Вы говорили.

— Да, — Вилсон кивнул, — актриса из неё весьма талантливая. Вы, к слову, можете убедиться в этом самостоятельно. По вине ещё одного удивительного совпадения у меня есть с собой билет на пока что свободное место.

Мимо со скрежетом и пыхтением проползла одна из металлических машин-жуков. Я проследила за ней взглядом, а потом невольно посмотрела в глаза Вилсону. Слишком они яркие и светлые для такой мрачной обстановки.