— Официально тут не осталось никого. — отчеканил Сергей. — Эвакуация прошла успешно, из зоны поражения удалось спасти более 15 миллионов человек. Ты себе вообще можешь эту цифру представить? Из них полтора миллиона подверглись воздействию радиации и около трехсот тысяч погибли после эвакуации. До сих пор, наверно, умирают, но эту статистику умалчивают. Так вот, официально, на запретной территории Москвы и области не осталось гражданских лиц. Правительство и военные сработали настолько четко, что одна из самых густонасёленных точек мира была эвакуирована в фантастически короткие сроки. Так же эвакуации подверглись научные и культурные ценности, которые в полном объеме перевезены в новые, безопасные места. Все было сделано настолько четко и круто, что весь мир теперь сидит и офигивает. Так что никто нас спасать не будет, потому что официально мы уже спасены. А кто не спасен, тот погиб еще при взрывах. Поскольку радиационный фон во многих районах повышен и это затрудняет поиск и идентификацию погибших, то дело это не быстрое и уж точно не важнее помощи выжившим. Если простыми словами, то через год — два все забудут о том, что Москва и область, в основном Москва конечно, превратилась в одно большое кладбище.
— То есть, спасать больше никого не будут? — еще раз переспросила Александра.
— Да.
— И никого не выпускают?
— Верно. По периметру, вдоль всего большого бетонного кольца стоят ограждения. Через двести метров внешний контур. Это буферная зона. Все, что подходит к первому контуру снаружи или изнутри — уничтожается АЗУ.
— Что такое АЗУ?
— Автоматическая залповая установка. Про нее Леша говорил. Стреляет по всему, что двигается. Вот тебе совет на будущее — второй этаж дома не используй, одеяла и матрасы, прибитые к стенам наверху оставь. Походи по округе и постарайся найти теплоизоляционный материал, любой. Обей им стены снаружи и окна изнутри так, чтобы тепло не выходило.
— Это теплый дом… — перебила Александра.
— Не в доме дело, а в тепле, которое он будет источать. Через пару — тройку недель температура опустится и ты будешь обогревать дом, чтобы не замерзнуть. Примерно в это же время военные начнут очередную волну зачистки — запустят военных дронов с тепловизорами и взрывчаткой. Дрон засекает источник тепла и сбрасывает бомбу. Все, дома нет и его жильцов тоже. Нет живых — нет проблем. Так что если хочешь жить — послушай мой совет. Если переживешь эту волну, то проблема с бандитами и прочими уродами скорее всего решится без твоего участия. В идеале, найди какую — нибудь толковую группу людей и выживай вместе с ними. Так у тебя будет больше шансов.
Александра несколько секунд внимательно смотрела на Сергея и, прищурившись, решилась на вопрос:
— Так, а какого хрена тогда вы ищите пропускной пункт, если никто не может выбраться за пределы Кольца? Почему сами не пытаетесь спрятаться от так называемой «волны зачистки»? И, самое главное, откуда ты все это знаешь?
— Я один из тех, кто прилетает на вертолетах и расстреливает оставшихся живых. — совершенно спокойно ответил Сергей и ни один мускул не дрогнул на его лице. — Еще вопросы есть?
Девушка попыталась скрыть удивление, но чуть приоткрытый рот застыл с немым вопросом, не решаясь вырваться наружу. Затянувшуюся паузу вовремя прервал Алексей:
— Александра, мы ни в коем случае не желаем вам зла. Сергей мой очень старый знакомый и он согласился мне помочь. Не безвозмездно. У меня есть очень мизерный шанс выбраться отсюда живым и даже в случае успеха, мне нужно будет очень много денег и, безусловно, связей Сергея, чтобы я оказался по ту сторону Кольца. И чем дольше мы тут находимся, тем меньше шансов выбраться. Вот. Я рассказал вам все, ничего не скрыл. Нам жаль, что мы не можем вам помочь, но выйти отсюда сможет только один.
— То есть… То есть… Дайте переварить… Получается, что Сергей, мало того, что один из этих гадов в черных плащах, так еще и вытаскивает вашу задницу на свободу за очень большие деньги и связи, а сам остается здесь?
— Да, расклад такой. — кивнул Сергей.
— А на хрена вам это надо? И сколько денег это стоит? Города вокруг пустые, заходи в любой банк и забирай все деньги.
— Из банков все вывезли. Сделали это раньше, чем начали людей эвакуировать. На этот счет во всех крупных банках есть инструкции.
— Ну так а сколько денег надо? Миллион? Десять? — не унималась Александра.
— Больше. — загадочно ответил Алексей.
— И не только деньги. — добавил Сергей, задумчиво глядя в окно. — Еще тебе нужен один из нас. Перед тем, как нас отправить сюда, в каждого бойца вживляли чип. И только по нему мы можем входить внутрь Кольца и покидать его пределы после выполнения операции. При этом не надейся, что тебе достаточно убить одного из нас и вытащить чип. Он считывает наши жизненные показатели и в случае смерти дезактивируется. Добро пожаловать в 21 век. — Сергей небрежно засучил рукав старой толстовки, найденной Сашей в одном из соседских домов и продемонстрировал свежий шрам, криво зашитый чуть — ли не обычными нитками. — Операция длилась меньше минуты. Один надрез у меня, второй у Лехи. Быстро вытаскиваем чип, вставляем новому владельцу и зашиваем. Мы пока даже не уверены, что он все еще работает. Это уже Лешка будет выяснять на месте.
10 сентября
С тяжелым сердцем сообщаю сама себе, что отсюда я не выберусь. Пока сама не верю. Сегодня Сергей с Алексеем рассказали куда идут и что хотят сделать. Один из них очень богатый, второй очень опасный. У одного есть деньги, у второго возможность вытащить дружка на свободу. Мы тут как в тюрьме, только без надзирателей и трехразового питания.
Теперь все, что внутри Бетонки называется Кольцом. Внутри Кольца — зона отчуждения. По периметру забор и какие — то автоматические автоматы… Я так и не поняла как они работают, но убивают все живое, что подходит к этому забору. Кроме особенных людей. Людей в черных плащах, которые расстреляли жирную Нину и ее соседей.
О, кстати, Сергей один из них. Решил переметнуться на сторону добра и теперь вызволяет друга. Я так до конца и не поняла мотив его поступка. Вроде Алексей пообещал ему огромную сумму денег. Вот только что он будет делать с этими деньгами тут, в нашем ужасном новом мире?
Он отдал свой чип Алексею. Чип — это выход на свободу. Если бы у меня было больше храбрости, я бы убила их обоих, забрала чип и вырвалась отсюда. Но я не представляю себе такой ситуации, при которой преднамеренно бы убивала людей. Я вообще не представляю, как можно кого — то убить. Мурашки по коже от одной мысли. Даже тех подонков, укравших припасы, я бы не убивала. Просто отобрала все назад и прогнала.
Завтра утром они планируют уходить. Сейчас уже ночь, слышу как они храпят наверху. Я даже почти поднялась к ним с ножом в руках, но не смогла ничего сделать.
Я не выживу в Кольце и от этой мысли становится погано. Единственное, чего я хочу, так это умереть как деда Леша — тихо, улыбаясь и глядя на небо. Не от голода, не горя заживо, не замерзая. Люди не должны так умирать, мы же цивилизованные.
***
— Зачем зря свечи переводишь?
Сергей неуклюже спустился с мансардного этажа, сильно хромая на левую ногу. Александра закрыла дневник и попыталась притвориться, что ложится спать, демонстративно поправляя одеяло на старом диване.
— Кому пишешь? — не унимался мужчина, хромая в сторону кухни.
— Никому. Не думаю, что это кто — то прочитает.
— Тогда зачем пишешь?
На мгновение Саша в сердцах согласилась с мужчиной. Действительно глупая затея. Кому нужна сумбурная история в которой так много пробелов. Она не видела взрывов, практически не застала эвакуацию, она не знает что там, ближе к Москве. Кому будет интересно читать о погоде и запасах еды, которую, к тому же, украли?
— Я больше месяца одна. Раньше можно было поговорить с дедой Лешей. Он, правда, больше ворчал, чем говорил, но он был рядом, помогал, спас мне жизнь. После его смерти мне не с кем разговаривать. Иногда хожу и болтаю сама с собой. Потом останавливаюсь на полпути и задаюсь вопросом, не сошла ли я еще с ума? Если подумать, то я задаюсь эти вопросом почти каждый день.
