– Что-то не так, Александр?

– Розовый? После полуторамесячных отношений?

– А что не так?

– Все так. Но после… лет десяти брака, когда уже серьезно придавили каблуком. В смысле притерлись. У нас так-то тоже кухня сиреневая, но мы не сразу к ней пришли.

– После десяти лет брака? – не скрывая смеха выдаю я.

– Что-то типа того.

– Ну, у нас же с Сережей день за месяц, все, так сказать, в ускоренном варианте.

– А как насчет свадьбы в декабре? – не скрывая улыбки выдает его мама. – Мы поженились в декабре.

– Хороший месяц, но боюсь, что у Сережи будет велик соблазн скинуть меня в сугроб и засыпать снегом. А так, нет снега – не соблазнов. Да, дорогой?

– Если есть соблазн, то всегда можно найти решение куда кинуть невесту. Сугроб, лужа, яма или обрыв. В любое время года.

– Тогда пусть будет декабрь. В сугробе есть шанс выжить. Решено – в декабре породнимся.

***

Шутки шутками, а оставаться наедине с мамой Потапова без него самого – страшно. Сейчас точно что-нибудь ляпну, чем точно отверну от себя. Хотя по ее задумчивому лицу вообще не разберешь, как она ко мне относится. Скорее, не очень-то я ей и нравлюсь. А как может быть по-другому, учитывая, что я ее сына назвала скотиной?

– Вы хотите сказать, что я вам не понравилась? Держите еще в копилку, чтобы уж наверняка, – на черта я это несу? А, впрочем, зачем казаться лучше, чем есть? Чтобы потом были разочарования? – Несмотря на то, что моя мама умеет готовить и идеальная хозяйка, я никогда этим не интересовалась и противилась любому завлеканию меня в домашние дела. Я с детства интересовалась только медициной. Плюс у меня очень обеспеченная семья и мне тупо никогда не надо было заниматься тем, чем вроде как женщина должна. Я почти не умею готовить. Только несколько блюд, которые Сережа не жалует. Пару дней назад у меня был психоз, потому что я не смогла трижды приготовить тесто для пиццы. Вышел корж, которым можно было убить человека. Откровенно говоря, хозяйка из меня ужасная. А еще язык помело.

– Я тоже не умею готовить, – неожиданно произносит она. – Нет, ну сейчас, конечно, умею, но редко это делаю. Никогда не ставила себе целью быть кухаркой и уборщицей. Зачем, если есть муж, с которым готовку можно поделить поровну или заказать готовую еду, если мы работает вдвоем? С уборкой сложнее, я посторонних в доме не терплю. Никто кроме нас не уберет. Приходится убирать, даже если лень. Мужчины вообще не ценят то, что им дают, и считают как само собой разумеющееся. А готовку, стирку и уборку они так и воспринимают. Сережа умеет готовить и обслуживать себя сам. Ему не надо накрывать поляны и поражать кулинарными способностями. Достаточно делать это с умом, чтобы не вошло в привычку, а воспринималось как что-то приятное. Например, научиться готовить несколько любимых блюд и готовить их, ну скажем, раз в неделю.

– Звучит здорово, но я даже пиццу не могу приготовить. А борщ и колдуны, которые он любит, последние, кстати, не доставляют ни в одной доставке – и подавно.

– Борщ – это тяжело. Раз на раз не выходит. А колдуны – проще простого. Научишься. Я как-нибудь в гости к маме зайду, приготовим вместе.

– Это все, что вы мне скажете?

– А что ты ждала?

– Чего-то не очень хорошего. Особенно после того, как на дереве назвала вашего сына скотиной.

– Справедливости ради, он та еще скотина, – усмехаясь произносит она. – Хорошая, любимая, но скотинушка. Не переживай. Я не из тех мамашек, которые контролируют своих детей и их выбор. Главное, как говорит Саша, чтобы его половинкой был не мужик, все остальное поправимо.

А не такой уж и ужасный день. Наклюкались мы вчетвером знатно. Да так, что пришлось провожать родителей к дороге в санаторий.

– Приятно было познакомиться, – почти не заплетающимся языком произношу я, опираясь на Сережу.

– Очень. Очень приятно. Ждем свадьбу в деребре. Декабре, – смеясь произносит Потапов старший.

– Передавайте привет Марии.

– Надеюсь, моя теща отошла в мир иной, пока нас не было.

– Саша!

– Надежда умирает последней. До встречи, молодежь.

– Смотри под ноги, пьянь.

Возвращаться обратно в лес оказалось тем еще квестом. Развезло меня конкретно на полпути.

– Понеси меня на ручках.

– Овраг рядом.

– Ой, да, это опасно. Надо же еще успеть тебя окольцевать.

– А потом можно умирать?

– Видел? – тычу ему фигу, на что оба ржем как лошади. – Тебе звонят, – перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.

– Мама.

– Бери трубку.

– Да, мама. Ты уже соскучилась?

– Сейчас был очень истошный крик. Это не вы случайно подрались? Никто никого не скинул в яму или овраг?

– Это птица, мама. И вам хорошего вечера.

ИСТОРИЯ РОДИТЕЛЕЙ СЕРЕЖИ «МОЙ ЛЮБИМЫЙ (НЕ) МЕДВЕДЬ».

https:// /shrt/txni

Глава 42

Еще никогда я так не хотела идти к родителям. Странное, идиотское предчувствие, что мамин день рождения принесет мне какую-то гадость. А так не должно быть.

– Нам еще долго идти? Где ты припарковал машину?

– Там, где было место, там и припарковал. Не ной. А еще лучше слушай меня и не надевай сапоги на каблуках аля «сверни себе шею», когда под ногами залежи снега. Держись, – подает мне руку, как только я ступаю на поребрик.

– Ты говоришь как мой папа. Но ему как бы сорок с хвостиком.

– Смотри под ноги. А еще лучше при этом закрой варежку.

– Блин, я перчатки забыла. Знала бы, что машина в попе мира, так вязала бы.

– Ты не взяла бы их, даже если бы знала, что машина стоит в жопе мира. Держи.

Я ожидала, что он как рыцарь отдаст мне свои перчатки, а он достает из кармана пальто мои перчатки. Предусмотрительный, в отличие от меня.

– Мерси. Хочешь я вызову на твоем лице улыбку?

– Я чувствую подвох. Не стоит.

– И правильно чувствуешь. Знаешь что мы будем скоро делать?

– Есть за столом и делать вид, что у нас есть общие темы для разговоров?

– Ну это, конечно, тоже. Но нет, я имела в виду, что мы будем украшать елку.

– Кто наряжает елку в начале декабря?

– Мы.

– То есть ты.

– То есть мы. Я знаю, что ты это не делаешь, но теперь будешь делать.

– Что-нибудь еще?

– Да. У тебя классный прыщ на лбу. Можно выдавить?

Раз, два, три, четыре, пять. О, да. Вот теперь все встает на свои места. Поддай газу, Сергей Александрович.

– Если будешь хорошо себя вести, выдавишь, – и это все?

– У тебя нет прыща.

– Я знаю. Равно как и то, что ты не будешь хорошо себя вести, – наконец, дойдя до машины, отвечает Сережа и открывает мне дверь. – Присаживайтесь, мадемуазель.

– Можно сказать, без пяти минут мадам, – не скрывая улыбки выдаю я, смотря на то, как Потапов пытается не улыбнуться в ответ.

Несмотря на заснеженные улицы, доезжаем мы до родителей достаточно быстро. Да чтоб мне так красиво выглядеть глубоко беременной. И отмечаю это не только я, но и некогда жаждущий «надо брать» товарищ.

– Хорошо выглядите. Не как обычно беременные толстые, отечные и неряшливые, – ну просто мастер комплиментов.

– Спасибо, Сережа, за комплимент. Проходите. Скоро придут все гости.

– Какие еще гости? Вадим? – озадаченно бросаю я, смотря на то, как напрягается папа.

– Да, и его невеста.

– Э-э-э… у него появилась невеста?

– Да, твоя сестра, – как ни в чем не бывало произносит мама.

Пауза. Затяжная. Кажется, я слышу, как у всех нас бабахает сердце. Что надо делать-то? Удивление в глазах?

– Попкорн в студию, – перевожу взгляд на, ляпнувшего чушь, Сережу. Хотя, в данный момент я ему даже благодарна. Что угодно, но не это давящее молчание.

– Я давно в курсе. С момент, как ты к нам приходила. Я подслушала ваш с папой разговор.

– И что? На самом деле вы пригласили меня не на твой день рождения, а на ваш развод?! – перевожу взгляд с мамы на папу.