– Этот вид роз самый нестойкий. Да и цветы несвежие. Продавец либо вас развел, либо вы не слишком заморачивались с выбором. Я склоняюсь ко второму варианту. Да и ваша бабушка не любит розы в принципе, странно это не знать, – странно залипать на наверняка силиконовой груди наглой выскочки.

– Ммм… какая большая.

– Что?

– Осведомленность о моей семье.

– Мы часто с вашей бабушкой говорим. Кстати, о вас она говорит больше всего. Жалуется на вас, но любит.

– Ты вообще кто такая?

– Соседка вашей бабушки.

– Ясно. И где же моя бабка?

– Понятия не имею. Сказала, что ей надо куда-то отлучиться. Скорее всего, что-то забыла купить. Но вы располагайтесь, дождитесь ее.

– Да ладно, разрешаешь? – не скрывая сарказма выдаю я, облокотившись о холодильник.

– Ну, конечно. Я же здесь не хозяйка, чтобы вам что-то запрещать.

– Пока?

– Что пока?

– Пока не хозяйка? Метишь на квартиру?

– Я же не кошка, чтобы метки ставить, – невозмутимо бросает нахалка, в очередной раз облизывая палец, как оказалось, от теста. – Мне хватает квартиры, которую я снимаю.

– Ах, снимаешь. Ну понятно, – когда моя некогда умная бабка превратилась в доверчивую особу, пускающую в квартиру потенциальную охотницу за жилплощадью? Хотя, о чем я?! Мама сообщила о моем приезде, и эта конопатая стерва оказалась здесь одна не просто так. Не только на квартиру метит, но и в жены. Охренеть. Ну, мама. Не ожидал. А бабка когда резко потупела?

– Не переживайте. Вам достаточно немного уделить внимание вашей бабушке, и она перепишет вам квартиру при жизни. Еще и дачу в придачу, – насмешливо бросает рыжая, закладывая тесто в кондитерский мешок.

– О чем еще поведала моя бабка?

– О том, что вы, несмотря на молодой возраст, гениальный врач и вам нет равных. И о том, что вы ненормальный карьерист и хам. Ну и то, что вы редкостная скотина. Ну это я уже, кажется, говорила. Еще о том, что ваш отец переживает, что вы по мальчикам, учитывая, что за тридцать лет вы ни разу не были замечены им ни с одной девушкой. Но учитывая, как вы залипли на моей большой… осведомленности – переживать не стоит, – и приз года «самая наглая выскочка» достается конопатой стерве. – Я успокою вашу бабушку, а она передаст вашему отцу, что вы натурал. Хотя… вы же наверняка этого не хотите. Вам нравится бесить ваших родственников. Да? – как эта стерва дожила до совершеннолетия с таким языком целой и невредимой? – Молчание — знак согласия, я так и думала.

– Куда столько еды? – обвожу взглядом приготовленное.

– Ваша бабушка ждет гостей. Хочет отметить прошедший день рождения.

– Я столько не ем.

– А причем тут вы? – да, ну правда, причем тут я. – Она ждет своих подруг.

– Ну да, ну да. Точно. Подруг, которые давно кормят червей. Как тебя зовут?

– Учитывая наше разовое знакомство, не стоит забивать голову ненужной информацией. Можете звать меня так, как зовете в своей голове. Ну или просто «эй ты», – на какой фабрике делают таких сучек?! – Вы не могли бы положить в масло кулинарное кольцо.

– Что положить?

– Вот ту круглую штуку, лежащую на столе. Да, да, ее. А теперь кидайте в кастрюлю с маслом. Ваша бабушка очень любит шоколадные гнезда.

– Шоколадные гнезда?

– Ну да, десерт такой из теста. Потом я полью их растопленным шоколадом. Кидайте.

Послать бы ее подальше, а еще лучше свалить из квартиры, но я за каким-то хером кидаю в масло кольцо. И что самое удивительное, я залипаю на том, как она выливает тесто в кольцо. Мать моя женщина, что это за куча?

– Святой воды мне в глаза.

– Что?

– Ты зачем насрала в кастрюлю?

– Вы о чем?

– О том, что у меня кот такие кучки делает ежедневно. Без кондитерского мешка и кольца. Но ему хватает совести делать это в лоток, а не в кастрюлю и не называть их гнездами. Херовая из тебя хозяйка. Сложно будет найти хоть какого-нибудь мужа.

– А кто сказал, что я его ищу?

– Даже не знаю. Может быть, наиглубочайшее декольте и отсутствие лифчика?

Ну наконец-то языкастая стерва держит свой рот закрытым. Молча продолжает наваливать кучи в кастрюлю. Я же так и продолжаю пялиться на готовые «гнезда». В качестве завершающего штриха рыжая поливает их растопленным шоколадом и кладет сверху листья мяты.

– Какая ты предусмотрительная. И подорожником все украсила, чтобы подтереться. Но, как по мне, то эти кучки, то есть гнездышки, лучше сразу прикрыть туалетной бумагой.

– Угощайтесь, – пододвигает мне тарелку. – А я пока остальные гнезда сниму.

– Зачем снимать? Пусть догорают.

Можно было бы и дальше пререкаться с этой стервой, но в квартиру наконец соизволила вернуться бабка. Как и предполагалось, с пустыми руками. План подсунуть мне выскочку провалился, о чем еще не подозревает «удивленная» моим приходом родственница.

– Я уж думала, ты и не вспомнишь, что у тебя есть бабушка.

– Я об этом и не забывал. Работы много.

– Работа никуда не убежит. Ты уже познакомился с Элей? – ах, Эля.

– Не особо. Тебя ждал, пока ее расхвалишь, а то она сама какая-то молчаливая.

– Да, Элечка скромная, – о да, образец скромности. – Давайте присядем за стол. Эля, положи нам всем свой фирменный плов, а я пока руки помою. Как здорово, что вы встретились.

И самое главное, так «внезапно». Пока моя бабка моет руки, кудесница ставит на стол казан и принимается раскладывать плов. Это что плавает в рисе? Рыба, и картошка? Фасоль?! Повариха года, не иначе. Скрыть усмешку уже тупо не удается.

– А я уж думал, после гнезд меня ничем не удивить. Глядя на этот шедевр, вспоминается старинный рецепт плова: берем сначала укропу, потом кошачью жопу. Двадцать пять картошек, семнадцать мандавошек, ведро воды и хуй туды. Охапку дров и плов готов.

– Точно. По этому рецепту и готовила. Приятного аппетита.

– А сама чего не жрешь?

– Фигуру берегу. Еще же замуж надо выйти.

– Ну как тебе плов, Сережа? – синхронно переводим взгляд на бабку.

– Вкуснотища, бабушка. У Элечки золотые ручки.

– Вот. А ты бы знал, как она делает мне капельницы и уколы. Ни одного синяка. Я даже не ощущаю ничего. Элечка, между прочим, твоя коллега.

– Как интересно. Медсестра?

– Нет. Эля студентка медицинского ВУЗа. Пятый курс закончила. Еще год и будет полноценным врачом.

– Прелестно. Бабуль, ты извини, но я есть совсем не хочу.

– Так, может, чай? С десертом.

– Ну давай чай.

– Сидите, я сделаю, – тут же влезает выскочка. Бабка же продолжает расхваливать умницу красавицу, которая фактически поселилась у нее в квартире. Ну да, ну да, совершенно бескорыстная девочка от уборки до готовки.

– Сережа, попробуй Элечкины гнезда.

– Я в процессе готовки уже попробовал. Объедение. В дверь звонят.

– Ой, это же ко мне. Я сама открою.

Элечка, она же повариха года, как ни в чем не бывало усаживается напротив меня и принимается дуть на чай, не сводя с меня взгляда.

– А теперь слушай сюда, выскочка. Если мою внезапно доверчивую бабку ты еще сможешь обработать, то ко мне ты не по адресу. Меня не интересует залежавшийся б/у товар. Усекла?

Я ждал чего-то едкого в ответ, но точно не того, что эта стерва плеснет на меня чаем, точнее кипятком. Вскакиваю с места и подлетаю к раковине. Стягиваю футболку и принимаюсь обливать шею и грудь холодной водой. Вот же сука.

– На плите еще суп из семи залуп, попробуй. Приятного аппетита, – слышу позади себя голос этой стервы и понимаю, что она уходит из кухни.

Дурацкое утро и такое же идиотское продолжение дня. Бабка ратует надо мной, причитая какой я неосторожный. Этой же стервы и след простыл.

– В какой квартире живет твоя Эля?

– А что, понравилась все-таки?

– Очень. Хочу на свидание пригласить.

– Ее дверь прямо напротив моей. Эля любит пионы.

– Спасибо за подсказку. Иди к гостям.

В очередной раз прикладываю замороженное мясо к шее, мысленно представляя, как можно наказать выскочку. И ни одной дельной мысли. Еще и какой-то долбоящер сигналит за окном так, что пора надевать беруши. А теперь совершенно точно срабатывает моя сигналка.