– А давайте переместимся к вашей палатке, – резко переводит тему мама Сережи. – Это же вы там остановились, да?

– Мы. Но, может, вы пойдете в ваш санаторий, мама?

– Не может.

– Совсем екнулся? – тут же встревает его отец. – Я оттуда сбежал не для того, чтобы так быстро вернуться. Пойдемте.

Что такое самая настоящая неловкость я испытываю на себе, кажется, нескончаемые минуты всего пути до нашей палатке. Чувствовать на себе взгляды Сережиных родителей, то еще испытание. Пока Потапов младший расстилает покрывало, о чем-то тихо переговариваясь со своими родителями, я забираюсь в палатку и начинаю приводит себя в порядок. И, как назло, не могу подобрать нормальный наряд. Перебрав всю имеющуюся одежду, достаю платье розового цвета, длиной по колено. Снимаю футболку и в этот момент в палатку влезает Сережи.

– Ты как? – слышу позади себя его голос. Начинается, блин.

– Ты даже, когда меня девственности лишил, не задавал таких дебильных вопросов. И сейчас не начинай. Я готова сгореть со стыда. Удовлетворен?

– Ты и стыд? Это что-то новенькое.

– Скотина, – толкаю его в плечо со всей силы, из-за чего у него не получается сгруппироваться в столь тесном пространстве и он падает на бок, заливаясь смехом. – Смешно тебе?

– Честно? Да. Это надо умудриться в таком месте и при таких обстоятельствах встретиться с родителями. Не только же мне позориться перед твоими. Теперь ничья.

– Это все ты виноват, гад! – очередной толчок, но Сережа успевает не только перехватить мою руку, но и повалить меня, прижав своим телом.

– Мы можем придумать несуществующую болезнь и смотаться отсюда в течение десяти минут. Хочешь? – с одной стороны – да, ибо жуть как стыдно. С другой – обойдется. Не сразу понимаю, что этот ненормальный наклоняется к моей груди.

– Ты чокнулся?

– Нет, – усмехаясь произносит он.

– У вас все нормально? – только этого еще не хватало. Хорошо хоть не заглядывает в палатку.

– Все в порядке, мама. Доставал из Элиной ноздри жука. Она так глубоко дышит, что залетел, зараза, – ну, сученыш, получишь, как только мы попадем домой.

– Убью, – по слогам произношу я, смотря на то, как этот засранец освобождает мои руки.

– Лифчик надень.

– Чего?

– Лифчик. Надень, – по слогам повторяет Сережа, надевая свою футболку, и в этот момент я с удовольствием показываю ему средний палец.

И, тем не менее, бюстгальтер я все же надеваю. Привожу свои волосы в порядок и, помолившись, выбираюсь из палатки.

Мне в руки моментально попадает одноразовый стаканчик с вином от главы семейства. А ничего так мужчина для своих лет. Фигура вовсе не деда. Этакий крепыш. Я бы и дальше рассматривала человека, непосредственно давшего жизнь моему гаденышу, если бы последний не щелкнул у моего лица пальцами.

Усевшись поудобнее на плед рядом с Сережей, я залпом выпиваю содержимое стакана. Боже, что говорить-то вообще в таких ситуациях?

– А как ты оказалась на дереве? – спасибо, милая женщина, что прервали затянувшееся молчание.

– Я бы хотела сказать, что так же как и вы, но повторять за вашей выдуманной историей уже не солидно. Вы мне вряд ли поверите.

– А кто сказал, что она выдуманная? Все так и было.

– Вы серьезно?

– Конечно, – уж слишком странные совпадения.

– Ну вообще, я тоже от собаки убегала, – признаюсь я.

– А почему полуголая?

– А вы почему? – парирую в ответ.

– А мы хотели заняться продолжением рода, – как ни в чем не бывало произносит мама Потапова, отправляя в рот кусок колбасы. – Но без продолжения. Я побежала, очнулась на дереве. А вообще это уже неважно. Если не секрет, как давно вы встречаетесь?

– Кажется, целую вечность, – вполне серьезно произношу я.

– Сережа? – тут же подает голос улыбающийся папа.

– Да реально целую вечность. С ней день за месяц. Уже седые волосы проступили.

– Да, – парирую в ответ. – С ним день за год, – черт, черт, черт! Это его родители, что я несу? – Извините. Мы шутим. Полтора месяца, – черт возьми, а ведь правда совсем ничего, а ощущение, что целую вечность, ибо оба знаем друг другу, как облупленных.

– А как вы познакомились? – не сводя с меня взгляда интересуется Потапов старший.

– У нас не очень красивая история знакомства. Пусть это останется загадкой.

– От слова гадить? – усмехаясь произносит Сережа. Ну, гад, погоди. – Ну серьезно, Эль?

– Что?

– Модеста из Гондураса не может на ходу придумать красивую сопливо-романтическую историю?

– Не думаю, что есть история знакомства хуже, чем наша, – уже в который раз мама Потапова спасает сегодняшнюю встречу.

– Это вряд ли, – еле слышно произношу я, отпивая очередной глоток подлитого вина.

– Ну давайте посоревнуемся. Мы познакомились на безлюдной трассе, когда один петух создал почти аварийную ситуацию и обвинил в этом другую курицу. Курица, недолго думая, ударила петуха электрошокером. Трижды. Он потерял сознание и упал, а дальше кур…

– Ты серьезно оставила его умирать после шокера?! – нагло перебивает Сережа. – Охренеть, мама. И ты еще врачом звалась?

– От шокера не умирают. Наверное. К тому же, какой врач? Ну в смысле, где голова, а где гениталии? – действительно. И чего это, собственно, я из-за кипятка переживаю? – Ну вот, а потом курица, оставила петуха на трассе, села в свою машину и случайно повредила авто петуха, – переглядываемся с Потаповым. Ну просто непозволительно много совпадений. Хотя…я повредила машину намеренно. – Ну так, а вы как познакомились?

– В гостях у вашей мамы. Я ее соседка. Сережа пришел к ней в гости поздравить с прошедшим днем рождения, а я была там. В общем, он назвал меня нехорошим словом и я облила его кипятком. А потом он отказался убирать свою машину, которой он зажал мою и намеренно протаранила его тачку. Уехала с места ДТП и на следующий день пришла на практику в больницу. В общем, он оказался моим руководителем. Как-то так.

– Это что же получается. Сыночка, ты мне обязан до конца дней своих.

– Чего это?

– А кто тебя заставил пойти поздравить твою бабушку с прошедшим днем рождения? – какая прелесть.

– Благодари, Сереженька, маму за счастье в моем лице, – демонстративно целую его в щеку. – Кстати, ваша бабушка, то есть ваша мама, обижена на всех вас, так что может переписать на меня свою квартиру из вредности. Если что я ни при чем, у меня очень обеспеченные родители. Мне ее квартира не нужна.

– Тю, – усмехаясь произносит Потапов старший. – Да пусть переписывает на тебя. А то гадюка церкви оставит. А так все в семью, все в семью.

– Саша!

– Ну что? А так мы тоже обеспеченные, но не отдавать же хату проходимцам церковным.

– Пусть переписывает кому хочет. Значит, у моей мамы. Она, кстати, здесь с нами.

– Прям здесь в лесу? – нахмурив брови, произносит Сережа.

– Ах, если бы. Моя мечта закопать ее в лесу. Мы оставили ее в санатории, разумеется. Третий он всегда лишний, жаль, моя теща этого никак не может понять и отойти в мир иной.

– Прекрати, – цыкает на мужа и тут же переводит на меня взгляд. – Главный вопрос. Когда же свадьба?

– Сережа настаивает на сентябре.

– Какого года? – почти неразборчиво произносит Потапов младший, поперхнувшись вином.

– Этого, шутничок. Разве ты вчера мне об этом не говорил?

– Я?

– Ты, конечно. Помнишь, что-то типа «исполни мое желание», если кое-что не понравится. Исполняй, Сереженька. Свое желание, – по слогам произношу я. – Вот, – поворачиваюсь к его родителям. – Но я настаиваю на августе. Это самый лучший месяц для свадеб. Вообще можно было, конечно, и в конце сентября, но мы хотим продать наши квартиры и купить трешку. Ну а там ремонт, мебель. Сами понимаете, сколько это трудов. Мы уже как раз подбираем мебель. Пока мы выбрали только кухню розовых оттенков. Сейчас перешли на спальню. Вот не можем выбрать розовую или бежевую. Склоняемся к розовой, – тут, надо сказать, больше офигел не Сережа, а его папа. Я бы сказала, даже напрягся.