Мало того, что постоянное ношение корсетов пагубно влияет на здоровье в целом, так еще и неудобно! Я могу понять, что это мир фэнтези и всё дела, но ведь это задохнуться от простого движения.

А вот уборные меня порадовали: большая купальная зона и, главное, отсутствие дыр в полу и горшков. Есть даже подобие водопровода, туалеты похожи на те, которые были в моем мире. С некоторыми магическими вещами пришлось повозиться, да и с кристаллами не сразу разобралась, но в целом грех жаловаться, но это разрыв шаблона от такого контраста!

Когда девушка вернулась с ворохом сорочек, учтиво поклонившись Элли спросила:

— Какую предпочтете?

— Черную, с халатом, — хмуро ответила я.

Выбрав одежду, служанка отнесла остальные назад. Черная бархатная сорочка, чуть выше колена, с кружевом по краям и халатом в комплекте. Халат до пола.

Заходя в комнату, Элли неуверенно уточнила, теребя передник:

— В какой комнате и кого вы хотите?

Я удивилась и тут же прищурилась, подумав: «Тут еще и выбор комнат есть?»

М-да. Служанка удивляет меня всё больше с каждой новой фразой. Теперь понятно, почему замок, а не усадьба, например. Рабов тоже нужно где-то принимать, королева, что еще сказать. Дело не в богатстве и не в просторе души, ой, не в них…

— Как обычно, всех, — сказала я. Ну, где-то же бывшая хозяйка принимала их чаще? Вот и узнаем, а то я сама не в курсе — не солидно. Да и на все сокровища, которые вдруг появились, нужно посмотреть хоть раз.

— Всех?

— Да, — спокойно ответила я.

— Точно? — со скепсисом уточнила девушка.

— Точно, — кивнула я серьезно. Что за бредовый диалог? Что еще за намеки? Да у нее сейчас косоглазие внезапно откроется, у меня там что, целая маленькая армия?

— Даже того, который в темнице? — неуверенно спросила девушка, а я была окончательно ошарашена: о какой темнице, мизинчиком об угол, идет речь? Мои глаза и челюсть определенно больше не будут прежними, мой внутренний мир сейчас переживает огромные противоречия и ошеломляющие открытия для невинной сказки на ночь.

— Не поняла? — вырвалось у меня, все еще в шоке. После некоторого замешательства, девочка ответила:

— Ваш любимый подопечный. В последний раз вы четко приказали: месяц без еды и воды.

Так. Еще раз. Месяц, твою та матерь! А я здесь уже сколько, около двух недель плюс-минус? Это значит, что его не кормили все это время?

— Отведи, — это все, что я смогла сказать.

— Как прикажете, госпожа.

Чтобы добраться до темницы, нужно было спуститься в подвалы, поэтому путь был довольно долгим. Я даже немного остыла от навалившейся информации и смогла переварить.

Немного порадовало, что эти… помещения были относительно чистыми и сухими. Повсюду лежал грубый камень, который от времени начал крошиться. По бокам можно увидеть объемные колонны, которые поддерживают конструкцию. На стенах, где свет от свечей, можно заметить какие-то знаки или рисунки. Сами стены были в хорошем состоянии, с небольшой копотью от световых элементов, но без плесени. Однако при спуске вниз спертый запах ощущается более отчетливо. Нашла чему радоваться, а если бы служанка не заговорила об этом? Помер бы, а я и не в курсе.

— Он один там?

— Да, это личные темницы, прилегающие к вашей замковой части.

— Такое ведь у каждого господина, да-да…

— Конечно, — подтвердила она простую истину.

— Ммм, — промычала, что-то невразумительное в ответ.

Дойдя до темницы, где был прикован молодой человек, хм, хотя нет, немолодой. Я увидела его взгляд, и он был далеко не молод, хотя внешне можно подумать об иллюзии младости, но отнюдь.

«Да он, похоже, сам в рабство записался, мазохист, что ли? Так, и что это за пенсия у меня в подвале образовалась? Пенсионный фонд успели открыть, и его назначили стряпчим? Ни единой секунды не верю, что такая древность могла быть пленена какой-то соплячкой!» — мысленно вопила я, пытаясь внешне оставаться спокойной.

Пока я проводила свои внутренние дискуссии, с меня не сводили взгляда. Всевидящее око, как два алых кристалла, сияли прямо на меня. Что это за глаза-лазеры, которые вознамерились прожечь во мне дыру? Я их чувствую за несколько метров, как будто рядом подвешен. Опасный и мутный, уже не слабо уверена, что его удерживает клеймо раба.

В его взгляде нет покорности, ни грамма, ни два. Они блестят так, что кажется, нужен огнетушитель, чтобы не испепелил своими локаторами. Я немного поежилась, очень уж что его взгляд был выразительным.

Осунувшийся, грязный, весь в ссадинах, порезах и синяках по всему телу, его алые глаза светились в полумраке, смотря прямо на меня, и не предвещали ничего хорошего. Мужчина был прикован за руки, за ноги и шеей к стене. Более того, он немного висел на цепях. Не один час или даже день. За что же его так?

Глаза совсем не человеческие — красные, белок тоже неестественного цвета. Они сейчас будто налились алой пеленой. Зрачок же какой-то необычный — как у кошки? Змеи? И взгляд такой… Немолодой, в общем. Что это за темную лошадку судьба мне подкинула?

Сам паренек с белоснежными, пепельными волосами. Поседел бедняжка раньше срока. Злой, как черт, и видно, что испепелит, дай ему шанс только. Но что не сломала бывшая хозяйка, уже радует. Хотя такого сломаешь, ага, три раза. Сама без зубов останешься как минимум. Опасный он, чувствуется всем существом. Мутный.

Покачала головой и холодным тоном проговорила:

— Отпустить, отмыть, подлечить и накормить, — приказала я и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, собралась отправиться прочь.

А взгляд… Не дает мне покоя. Мурашки по коже от таких лупоглазов, да он же убьет и не поморщится, и она вот с этим? У нее что, инстинкты вообще в отключке были?

— Целителя? — удивленно спросила служанка.

— А что, он может самостоятельно? — покрутила в воздухе рукой, намекая на немощь в цепях и ошейнике.

— Но им не…

— Если этого не делают хозяева собственности, это не значит, что мне стоит поступить так же. Это мое решение, и оно не обсуждается, а выполняется! — раздраженно проговорила я.

— Д-да, госпожа. — ответила служанка, немного сжавшись, почувствовав настроение госпожи.

— Хозяйка… так… милосердна… — прерывисто проговорил мужчина, протягивая каждую букву, делая акцент на гласных.

— Нет, и не стоит обольщаться, это не для тебя конкретно делается, — резковато ответила мужчине, вновь развернувшись спиной к клетке.

— Для… кого… же? — провокационно усмехнулся он, наслаждаясь моим раздражением, а я, вновь обернувшись, прищурилась, пристально оглядев мужчину новым взглядом. Оценивающим.

— Провоцируешь? Зря. Я могу оставить тебя здесь еще на неделю или тот срок, что был изначально, поэтому настоятельно рекомендую не будить лихо, пока оно тихо, иначе… — проговорила я и осеклась, осознавая. Черт! Вновь прищурилась, теперь уже осуждающе и с неким пренебрежением.

В помещении послышался надсадный смех мужчины, а я отмахнулась, как от назойливой мухи, и возобновила шаг, более не обращая внимания на мужчину в темнице, но, видимо, далеко не в беде…

Ругаясь на себя всеми фибрами души, я практически бежала, сверкая пятками, до комнат, интуитивно идя по коридорам. Нет, подальше! Подальше от всей этой грязи, что налипла на меня со всех сторон. Захочешь отмыться, да не получится.

На некоторые темы у меня рука не поднимается открыть книги, а это сделать, похоже, жизненно необходимо. Да даже просто прочитать по диагонали нужно больше времени. То, что здесь вдалбливается годами, мне необходимо освоить за несколько месяцев. Более того, не только освоить, но и принять и как-то ужиться со всем этим…

Как только добрела до своих комнат, остановилась у порога, как вкопанная, осознавая всё, брови только так летали то вверх, то вниз. Я, глубоко погруженная в свои мысли, даже не заметила, как обстановка в комнате немного поменялась. Голова кипела, мысли путались, а раздражение усилилось. Завтра! Ангелина на сегодня кончилась.