— Я долго с ним… работал. Как уже говорил, всё начиналось мирно. Однажды он решил со мной посоветоваться по поводу нейтральных магов. Разработал теорию, и мне она действительно показалась заманчивой. У вас нет истинных. Если ваша магия способна обнулять другую, то, возможно, она сможет рассеять дар «истинности». По идее — это тоже своего рода магия. Получись такое, внутренние звери не входили бы в диссонанс. Соответственно, и сопутствующих проблем можно было бы избежать ещё на начальных этапах. Можно было бы растить детей, не опасаясь… — склонив голову, проговорил он.

Его слова прозвучали слегка надломлено, а плечи опустились еще ниже. Его лицо выражало глубокое разочарование, словно он пережил большую утрату. Напряжение в воздухе было такое плотное, отчего казалось, будто все чувства, которые переплелись в последних словах, стали осязаемы. Они ощущались плотной пеленой горечи на коже, а у меня захватывало дух от всех этих кульбитов.

— Кажется, вы искали выход не одно поколение. Возможно, у этой идеи есть право на существование, но не такими методами. Погубить одних, чтобы спасти других? — холодно произнесла я.

— Это не значит, что все были согласны с этим. Светлые не ставят рабскую печать. Если им что-то нужно, они ставят печать подчинения, подавляя способность к сопротивлению. Дерееиль воспользовался такой печатью, когда я был истощён. Мне потребовалось не одно десятилетие, чтобы просто немного ослабить её. Он был на одном уровне со мной, поэтому да, я знал. Но я не мог сделать многого, как бы того ни желал. Мне был отдан чёткий приказ, и я смог лишь окольными путями сделать то, что сделал. После его смерти печать исчезла. Он мёртв, на этот раз окончательно, — быстро проговорил он в конце.

Я устало потёрла виски и поморщилась. Зачем я решила узнать подробности? Может быть, иногда незнание лучше осведомлённости. С другой стороны, Ангелина, чего ты ожидала? Теперь многое становится на свои места. Несколько истинных? М-да, весёлые ребята, нашли себе проблемы.

Похоже, только людей эта истинность не затронула. Хотя почему не задела? Они ведь тоже могут быть кому-то истинными.

Чикнутые правила, а боги этого мира нехило так намудрили со своими созданиями. Разве нельзя было сделать всё нормально и продуманно? Нафтыкают всякого в мир, а там вымирание, агрессия, неправильная работа, дурдом, одним словом!

Так, что-то в одной из фраз его монолога было… Что-то резануло мой слух. Что-то… точно!

— В какой-то момент ты разделил ипостаси, как на отдельные части. Разве они не связаны? — спросила я, желая уточнить этот момент.

Мужчина ненадолго задумался, а затем ответил, слегка склонив голову набок и пристально посмотрев на меня:

— И да, и нет. Звериные ипостаси существуют отдельно от человеческой. Все они живут в гармонии, пока не возникает диссонанс внутренних зверей. Если встречаются несколько истинных, одна из ипостасей пытается выйти на первый план и «очеловечиться». И только после этого может появиться новая личность. Это сложно объяснить.

Охренеть! Мне здесь только шизофреников еще не хватало! Не, ну это вообще нормально или где, или чего-то не догоняю? Так, ладно, подумаю об этом позже…

— И не надо так на меня смотреть. Глаза — лазеры, выкл — не «вкл», оке? — зло прищурилась я.

— Я нормально смотрю…

— В зеркало иногда смотри, а то, похоже, запамятовал, как это делается!

— Что же я должен там увидеть?

— Почему ты не ушёл, ты вот ради этого остался? Насколько я понимаю, рабская печать тебя не сильно сдерживает. По крайней мере, моя точно не сдерживает, — задумчиво проговорила я, задавая ещё один волнующий меня вопрос.

— Кто бы мне позволил… — уклончиво ответил он, усмехнувшись.

— Что ты имеешь в виду? — раздражённо спросила я.

— Неужели мне нужно говорить такие простые истины? — укоризненно посмотрел на меня мужчина.

— Да уж простите, что не настолько одарена, — саркастично ответила я и начала подниматься с кресла.

— Подожди. Гелия, я прощ… — взмахом руки я прервала его речь. Поднялась с кресла, показав, что разговор закончен, и вцепилась в него острым взглядом безразличия. Мужчина удивился, а затем опустил голову, понимая всё без слов.

— Не стоит, мне не нужны извинения, особенно если они неискренни. Это уже произошло, и ничего не изменить. Никогда больше не называй меня так, такое позволяется только семье и близким. Ты в этот круг не входишь, — поджала я губы и продолжила: — Готовься, скоро с тебя снимут рабскую печать, и вас всех отправят на другой континент.

Пока я говорила, уже направлялась в сторону выхода. Мимолетно смогла увидеть недоумение на его лице. Взор его резко поменялся с алого, придав очертания голубого цвета глаз. Я бы удивилась, но уже не удивительно.

— Почему? — спросил он, не ожидая ответа. Но у самого выхода я всё же решила ответить:

— Я не хочу брать ответственность за ваши жизни…

На выходе я вспомнила одну важную деталь и, слегка обернувшись, спросила:

— У него ведь есть дети?

Мужчина впервые был искренне шокирован, показав настолько ярко одну из эмоций. Его глаза искрились недоверием, а я, как наяву, видела его мысли о вариантах того, что можно сделать с семьёй обидчика по законам этого мира.

— За детьми следили. Я лично…

— Мне не интересно, кто, когда и где следил, — резко перебила я мужчину. — В этом мире я доверяю только себе.

— Ты хочешь крови? — слегка прищурился он, оценивающе блуждая по моей фигуре.

— О какой крови ты говоришь? Я похожа на вас? — спросила я, заломив бровь. — А-а-а, ты про кровь рода? — жёстко усмехнулась. — Хочешь сказать, я не имею права требовать?

— Имеешь, — вздохнул он и покосился мне за спину. — Но метаморфы не прощают…

— Слушай, метаморфы у тебя не прощают, а что насчёт других существ? Я не желаю слушать о вашей расе и о том, как вы заботитесь о своих детях. Именно ваша раса погубила множество существ, или это не так?

— С чего ты взяла, что за его поступки должны отвечать дети? Ты сейчас также приравниваешь всех под одного конкретно, — парировал он, вновь покрываясь алой пеленой.

— Не должны. Но я буду следить за ними. И буду лично контролировать каждый их шаг, и если мне что-то не понравится…

Я не договорила, так как более слова были ни к чему. Круто развернулась и, больше не обращая никакого внимания на мужчину, вышла из помещения. Я не могла сейчас спокойно к этому относиться, и надо было всё переварить внутри себя.

Некоторые жители этого мира не могут спокойно существовать, что уж говорить про просто жить. Мужчина не просто так остался и рассказал обо всём. Если бы ему это было неважно, он бы молча ушёл.

Когда Роиль увидел меня, спокойно выходящую из темницы, вздохнул с облегчением. Я слегка удивилась, но после отмахнулась. Чего он ожидал, что меня там прирежут по-тихому? Так это можно и не в темнице легко провернуть. Странный он какой-то, но забавно, даже приятно.

Я ещё множество раз обдумывала слова Ноиля. Мусолила наш разговор раз за разом и никак не могла найти внутренней гармонии. Тот раздрай, что я чувствовала в душе, долгое время никак не мог утихнуть, это была смесь гнева, разочарования и печали. Я долго не могла отпустить эти эмоции, чтобы прервать замкнутый круг.

Зерно истины в их помыслах есть. Однако дар запечатан, что уж там, я не обо всех его способностях осведомлена. Более того, только в академии выясню его направленность. Может, она вообще будет неэффективна. В этом случае надо адекватно оценивать свои способности и не пытаться прыгнуть выше головы. Более того, если кому я решу помочь, то только матери.

Некоторые могут меня осудить. Возможно, кто-то поступил бы иначе на моём месте. Но так как он не на моём, решение приходится делать мне…

На следующее утро, как и обещала, я отпустила всех рабов. Отец помог мне, открыв портал. В знак солидарности я не спрашивала, куда он их решил отправить. Он тот ещё затейник, уверяю, для них подготовлена очень увлекательная прогулка.